Наталия Левитина - Не улыбайся незнакомцу
– Анна Воронько из рекрутинговой компании «Авангард». Мы назначали Никите Львовичу собеседование на завтра, но работодатель отменил интервью. Я звоню, чтобы предупредить и…
– Анька?! Ты?! – заорала я в трубку, ошалев от восторга. – Это же я, Юля Бронникова!
– Юлька? Нет, серьёзно? Юля, правда ты? Постой, постой… А Никита тебе кто?
– Муж.
– Обалдеть! Значит, он твой муж? Выходит, ты теперь Юлия Арабова?
– Нет, пока ещё Бронникова. Мы не расписались.
– А-а… Ой, Юль, сколько же мы с тобой не виделись, а?
– Наверное, лет сто!
– Должно быть, прямо со школы и не виделись.
– Нет, Ань, ты ошибаешься. Была же ещё встреча выпускников. Помнишь, шесть лет назад?
– Ах, точно!
– И на тебе был красный костюм.
– Ну и память у тебя!
– Трудно не запомнить. Ты выглядела эффектно. Но сейчас, не сомневаюсь, стала ещё лучше.
– Ой, Юль, прямо в краску меня вгоняешь…
– А ты почему всё ещё наслаждаешься девичьей фамилией?
– Да как-то замуж никто не берёт, – грустно сказала Аня.
– Трудно поверить.
– А где мужики? Я их не вижу.
– Не обманывай! Наверное, в вашу кадровую фирму они приходят толпами.
– Это верно. А толку? Взять твоего Никиту. Нужна я ему?
– Неужели пыталась строить ему глазки? Убью!
– Нет, не пыталась, – вздохнула Анна. – Но парень он у тебя видный. Хоть и безработный.
Полтора часа телефонной болтовни открыли мне глаза на истинное положение вещей. Я поняла, насколько была несправедлива к Никите. Как выяснилось, он уже в феврале отнёс резюме в рекрутинговую фирму, где работала Анна. «И, возможно, обратился ещё в пару других агентств. Но наше, не сомневаюсь, самое лучшее. Мы очень плотно работаем с Никитой», – добавила моя бывшая одноклассница.
За это время Никиту пригласили на интервью одиннадцать компаний, и он везде побывал. Три фирмы уже были готовы предоставить ему место, однако вдруг выяснилось, что они сами дышат на ладан и вот-вот обанкротятся. Два предприятия приглашали Никиту для развития конкретных проектов, но в последний момент проекты были свёрнуты и необходимость в специалисте отпала.
Остальные попытки также были неудачными. В нескольких случаях Никите отказали лишь потому, что считали его птицей высокого полёта: он конечно же не задержится в компании надолго и обязательно сбежит, как только подвернётся более выгодная вакансия!
Четыре месяца Никита тщательно маскировался, скрывая от меня попытки найти работу. Бегал на интервью, пока я отсутствовала, и ничего не рассказывал… Понятно, почему так делал – ни одно интервью не закончилось его победой. Представляю, как струной натягивались его нервы, а самолюбие покрывалось кровавыми струпьями! Но ему было бы ещё тяжелее, если б каждый раз после очередного отказа он видел сочувствие и жалость в моих глазах.
– Не очень-то просто подыскать ему вакансию, – пояснила Аня. – У нас тонны резюме безработных управленцев, привыкших к высокой зарплате, а сейчас такой не найти. Работодатели привередничают – раньше охотились за одним-единственным специалистом, переманивали друг у друга, а теперь выбирают из двух десятков предложений.
– Проклятье!
– Сначала мы пытались найти Никите вакансию, идентичную той, что он занимал в своём «Фросткоме». Оказалось – совершенно нереальное дело. Тогда мы снизили планку, вдвое сократили требования по зарплате. И опять ноль. Всё это очень трудно, особенно – психологически. Ожидание, а тем более неудачные попытки ломают людей, разрушают их личность. К нам приходят вальяжные и амбициозные мужчины и женщины, уверенные, что в два счёта найдут отличную работу, а в конце марафона они унижены и растоптаны. Я сочувствую Никите.
– Да уж… – горестно вздохнула я. – Всего лишь год назад он стоял на сияющей вершине Джомолунгмы, а сейчас валяется внизу, среди пыльных камней и колючек.
– Никита поднимался на Эверест? – удивилась Аня.
– Нет. Это я так, образно говоря.
– А-а… Понятно! К финалу нашей беседы я едва не рыдала от жалости к Никите. Ему и так было тяжело, без моих наездов, а я спустила на моего страдальца всех собак. Да и сама облаяла его, как злобная гиена.
– Ань, скажи мне, а что Никита написал в резюме? – нерешительно спросила я. И пояснила: – В том пункте, где указывается семейное положение. Мы ведь с ним официально не расписаны… Что у него там? Женат или холост?
Сердце перестало биться, дыхание ломалось в горле. Я застыла в ожидании ответа.
– Какой женский вопрос! – засмеялась Анна. – Понимаю, насколько это для тебя важно.
– Ну, давай же, ответь!
– Расслабься, он везде указал, что женат.
– Правда?! – задохнулась я от счастья.
– Правда.
Глава 17
Мечты сбываются
Последнюю неделю мая Евгения жила по новому графику. Она организовала себе подработку в том же магазине, где выкладывала товар. Теперь за две тысячи в месяц Женя ещё и убирала помещение. Кроме того, так как кулинарный талант моей соседки был неоспорим, её повысили в пельменной – перевели из кухонных работниц в повара и подняли зарплату. Тоже на две тысячи.
Теперь, по идее, месячный доход Евгении должен был увеличиться на четыре тысячи. Но внезапно закрылось кафе, которое она снабжала штруделями, и ее бюжет лишился трёх тысяч. Оставалась надежда на эпизодические заказы, когда Евгению просили испечь торт на какой-нибудь домашний праздник (подозреваю, заказчицы выдавали Женину выпечку за собственную, желая блеснуть перед гостями!).
– Скоро сдохну, – призналась подруга. – Денег как не было, так и нет. А работы прибавилось. Кирилла забираю в семь, оставляю его со Светой, а сама мчусь в магазин, и там остаюсь до закрытия, до одиннадцати. Воспитательница в садике смотрит волком, скоро перегрызёт мне сонную артерию – я всегда забираю сына самым последним. Школа закончилась, Светка весь день болтается на улице. Спасибо тебе огромное, хоть ты за ней приглядываешь.
– Не стоит благодарности. Не так уж я за ней и приглядываю. Только когда она попадает в поле зрения.
– Пытаюсь договориться с мамой, чтобы взяла детей на месяц к себе в деревню, – вздохнула Женя. – Говорит – двух не потяну, возьму только одного. Мне бы, конечно, надо пристроить Свету, чтобы девочка не торчала на улице. Но кто тогда будет по вечерам сидеть с Кириллом?
– Пусть твоя мама не выделывается, а берёт обоих внуков. Бабушка называется!
– Ой, из неё такая бабушка… Непрофессиональная совсем. Сама как ребёнок. Скорее, тургеневская барышня. Ни постирать, ни поесть приготовить… Только книжки читает с утра до вечера.
– Хоть умные?
– Что?
– Умные книжки читает или всякую белиберду?
– Подозреваю, всё подряд. И классику, и любовные романы. Наверное, ей лишь бы отгородиться от реального мира. Я вот книжек не читаю. Некогда мне их читать!
Кто бы сомневался…
Интересно, а как там поживает Денис на улице Танкистов? Мужчина невообразимо далёк от проблем своей семьи, ведёт сладкое, беззаботное существование в обществе очаровательной брюнетки. Никакой суеты, волнений за детей, работы на износ, ночных бдений у плиты, безуспешных попыток выгадать лишнюю копейку… Денис отчисляет ежемесячно две тысячи рублей алиментов и считает свою родительскую миссию выполненной. Остальные деньги (а Денис всегда хорошо зарабатывал), полагаю, с удовольствием тратит на сексапильную подружку. Сейчас они, вероятно, планируют летний отдых – подыскивают фешенебельный отель на морском побережье.
А тем временем Света неприкаянно болтается на улице с ключом на шее. Ребёнок в любой момент может стать добычей маньяка…
Кошмар!
– Скажи маме, что будешь по выходным привозить еду для детей. Тогда она согласится?
– Ой, Юль, не знаю… Возможно, согласится. Но ведь туда на автобусе три часа в один конец! А если ещё и с сумками… Я умру, – обречённо выдавила Женя.
– Не умрёшь. Будем ездить на моей машине – с ветерком. Классно я придумала?
Женя и обрадовалась, и смутилась одновременно. С одной стороны, у проблемы нашлось решение, с другой, подруге снова приходилось прибегнуть к моей помощи.
– Юля, мне стыдно. Я постоянно тебя использую…
А я тоже испытывала некоторый стыд, общаясь с Евгенией, ведь на фоне её мытарств мои будни выглядели зарисовкой из восточной сказки.
Мы с Никитой покупаем квартиру!
Моя мечта сбывается – прямо сейчас, в эту минуту!
Я закрыла глаза и вспомнила то чудесное мгновение, когда на пороге возник Никита с букетом цветов. Любимый вернулся из добровольного изгнания.
Трое суток разлуки, наполненные моим отчаянием, обернулись буйным воссоединением. Мы набросились друг на друга со звериным рычанием, тут же слились воедино, взорвав небо ликующим фейерверком, озаряя всё вокруг красными всполохами бушующего пламени…
Мы не пытались выяснить, кто виноват и кто ошибался, – у нас на это не было времени! Трое суток тоски и грусти, физических страданий из-за невозможности прикоснуться к руке, услышать дыхание, почувствовать запах… В самый яркий и сладостный момент я на миг оглохла и ослепла, очутившись в немой белоснежной пустыне с редкими деревьями, увитыми золотыми лентами, а под ногами беззвучно струился мягкий золотисто-белый песок. Сдирая ногтями кожу со спины Никиты, я успела подумать, что мы никак, абсолютно никак не можем быть врозь. Это нам совершенно не подходит!
![Филип Рок - Грязный Гарри [другой перевод]](/uploads/posts/books/243304/243304.jpg)
![Филип Рок - Грязный Гарри [другой перевод]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)