Мэри Кларк - С тех пор, как уснула моя красавица
Он откинулся в кресле, старом удобном кожаном кресле, простоявшем в его в рабочем кабинете шестнадцать лет — все то время, которое он прослужил в должности комиссара. «Как раз по моей заднице, — подумал он. — Если уеду в Вашингтон, заберу его с собой».
В прихожей было слышно, как жужжит пылесос. «Не хочу целый день слушать это». Не раздумывая долго, он набрал свой старый рабочий номер, кабинет комиссара полиции, назвал себя секретарю Херба Шварца и в следующую секунду услышал его самого.
«Майлс! Какими судьбами?»
«Мой первый вопрос, — отозвался Майлс, — Как Тони Витале?» Он говорил и мысленно представлял себе Херба: невысокого роста, узкий в кости, с умными проницательными глазами. Херб обладал огромным интеллектом и способностью охватить мысленно всю картину целиком и увидеть самую суть. Но что являлось самым главным для Майлса, он был по-настоящему преданным другом.
«До сих пор нет никакой уверенности. Они бросили его умирать и, поверь мне, они знали, что делали. Но парень потрясающий. Вопреки всему доктор говорит, что есть шансы. Я собираюсь его навестить попозже. Хочешь, пойдем вместе?»
Они договорились встретиться во время ланча.
* * *Поедая бутерброды с холодной индюшатиной в баре неподалеку от госпиталя Св. Винсента, Херб вкратце рассказал Майлсу, как прошли похороны Никки Сепетти. «Там были мы. Там было ФБР. Там были люди из прокуратуры. Но я не знаю, Майлс, я думаю, что, даже если бы Никки и не призвали туда, наверх, он все равно уже был вчерашний день. Семнадцать лет — это слишком много, нельзя так долго оставаться за пределами событий. Весь мир переменился за это время. Разве раньше гангстеры прикасались к наркотикам? А сейчас они просто купаются в них. Мир Никки перестал существовать. И если бы он не умер, они все равно не допустили бы его к делам».
После ланча они зашли в реанимационное отделение госпиталя. Детектив Энтони Витале лежал, весь запеленатый бинтами. По трубочкам струился внутривенный раствор, аппараты фиксировали его кровяное давление и сердцебиение. Родители Энтони сидели в комнате отдыха.
«Они пускают нас к нему на несколько минут каждый час, — сказал отец. — Он выживет». В его голосе была спокойная уверенность.
"Нельзя убить такого крепкого копа, " — Майлс пожал ему руку.
Тут заговорила мать Тони. "Комиссар, " — она обращалась к Майлсу. Тот указал было на Херба, но Херб едва заметно качнул рукой. «Комиссар, мне кажется, Тони пытается нам что-то сказать».
«Он уже сказал то, что нам необходимо было услышать. Что Никки Сепетти не собирался убивать мою дочь».
Роза Витале покачала головой. «Комиссар, я заходила к Тони каждый час эти два дня. Это не все, он пытается сказать еще что-то».
Тони круглосуточно охранялся. Херб Шварц поманил рукой молодого полицейского, который сидел за столом медсестры. "Слушай, " — приказал ему Херб.
«Ну, что ты думаешь?» — спросил комиссар, пока они с Майлсом спускались в лифте.
Майлс пожал плечами. «Чему я научился доверять, так это материнскому чутью». Он подумал о том далеком дне, когда его собственная мама посоветовала съездить проведать семью, которая спрятала ее сына во время войны. «В тот вечер Тони много чего мог узнать. Они наверняка обсуждали все, чтобы ввести Никки в курс дела». Вдруг он вспомнил: «Кстати, Херб, Нив все время пристает ко мне, потому что одна писательница, с которой она знакома, куда-то исчезла. Попроси ребят посмотреть, хорошо? Пять и пять с половиной или шесть. Около шестидесяти. Крашеная светлая блондинка. Весит около 135. Зовут Этель Ламбстон. Скорее всего, что в данный момент она кого-то терроризирует, требуя интервью для своего журнала, но...»
Лифт остановился. Они вышли вестибюль, Шварц достал блокнот. «Я встречался с Ламбстон во Дворце Граси. Она делает мэру шумную рекламу и он теперь постоянно должен иметь ее под рукой. Что-то наподобие тяжелой артиллерии, да?»
«Точно».
Оба засмеялись.
«А почему Нив волнуется за нее?»
«Потому что она совершенно точно уверена, что в прошлую пятницу или четверг Ламбстон куда-то делась из дому, не взяв зимнего пальто. Вся одежда у нее из магазина Нив».
«Ну, а если она подалась во Флориду или на Карибы, зачем ей себя нагружать?» — предложил Херб.
«Я уже предлагал это Нив в качестве одной из версий, но она продолжает утверждать, что вся остальная одежда, которую она взяла, предназначена для зимы. Нив-то знает».
Херб нахмурился. «Может, Нив и права. Дай-ка мне еще раз ее приметы».
* * *Вернувшись, Майлс застал сверкающую чистотой тихую квартиру. Нив позвонила в половине седьмого, и ее звонок и огорчил, и обрадовал его. «Тебя пригласили поужинать? Хорошо, надеюсь, ты приятно проведешь время».
Она рассказала ему о телефонном разговоре с племянником Этель. «Ты совершенно правильно посоветовала ему заявить об этом в полицию. Может, она перепугалась и решила ретироваться. Я сегодня виделся с Хербом и тоже поставил его в известность обо все этом».
Майлс положил себе на тарелку сухого печенья, фрукты, налил бокал «Перье» и раскрыл перед собой «Тайм», пытаясь сосредоточиться на чтении. Но мысли его возвращались к разговору с Нив, и он подумал, что слишком несеръезно относится к тому, что ей подсказывает интуиция, а именно, что Этель Ламбстон и в самом деле могла попасть в какую-нибудь неприятную историю.
Он налил себе еще один бокал вина и тут до него дошло, что же все это время не дает ему покоя — тот телефонный звонок с угрозами в том виде, как рассказал про него племянник, не мог быть правдой.
* * *Нив и Джек Кэмпбелл сидели в зале «Карлайл». Перед выходом Нив в спешке все же успела сменить свое шерстяное платье, в котором она пришла на работу, на цветное, светлых тонов. Джек заказал напитки — мартини с водкой для себя и бокал шампанского для Нив. «Ты напоминаешь мне песенку „Красивая девушка подобна музыке“, — сказал он. — Или сейчас не принято говорить о девушке, что она красива? Сейчас бы сказали — привлекательная личность».
«Я предпочитаю, как в песне».
«Это одно из тех платьев, в которое одеты манекены на витрине?»
«Ты очень наблюдателен. Когда ты успел их увидеть?»
«Вчера вечером. Я специально сходил посмотреть, мне было ужасно интересно». Похоже, Джека Кэмпбелла совсем не смущало такое признание.
Нив внимательно на него посмотрела. Темно-синий костюм в едва заметную белую полососку, в тон ему галстук от «Гермес», рубашка, сшитая по заказу, неброские золотые запонки — все это очень гармонировало друг с другом. Нив про себя одобрила выбранную им одежду.
«Ну, как, я прошел экзамен?» — спросил он.
Нив улыбнулась. «Немногим мужчинам удается подобрать галстук, который, действительно, идет к костюму. Своему отцу я уже много лет подбираю галстуки сама».
Официантка принесла напитки. Джек подождал, пока она уйдет, прежде, чем снова заговорил. «Расскажи мне немного о себе. Прежде всего, откуда такое имя?»
«Это кельтское имя. На самом деле оно пишется, как Н-И-И-В и произносится с двойной И. Раньше я пыталась всем объяснять, а потом, когда открыла магазин, стала использовать более привычное звучание, так и пишу — НИВ. Ты не поверишь, как часто мне приходилось сдерживать себя, когда меня как только не называли, например, НИМ».
«А откуда вообще появилось имя Ниив?»
«Это богиня, в прямом переводе — „утренняя звезда“. В моей самой любимой легенде о ней рассказывается, как она спустилась с неба, чтобы забрать к себе юношу, который ей понравился. Они долгое время были счастливы, а потом он собрался навестить землю. Но было одно условие: как только его ноги коснуться земли, он обретет свой настоящий возраст. А дальше уже понятно — он упал с лошади и несчастная Ниив подобрала лишь мешок с костями. И снова вернулась на небо».
«Так вот как ты поступаешь со своими воздыхателями».
Оба засмеялись. Нив показалось, что они как бы молча заключили соглашение не говорить об Этель. Она рассказала о телефонном звонке Юджинии, но, странно, та нашла его как раз успокаивающим. «Раз Этель звонят и угрожают, значит, она и вправду решила исчезнуть с глаз долой, пока все не успокоится. Ты же посоветовала этому племяннику позвонить в полицию, и твой отец навел справки — ты сделала все, что было в твоих силах. Могу поспорить, что наша старушка сейчас отсиживается на каком-нибудь курорте».
Нив хотела бы думать, что это так. Она постаралась выбросить мысли об Этель из головы и улыбалась через стол Джеку, потягивая шампанское.
Когда им подали сельдерей в майонезном соусе, разговор зашел о детстве. Джек вырос в пригороде Омахи, его отец был детским врачом и у него есть старшая сестра, которая живет рядом с родителями. «У Тины пятеро детей. В Небраске холодные ночи». Пока он учился в последних классах школы, все летние месяцы работал в книжном магазине, тогда-то его и увлекло издательское дело. "А после университета, я работал в Чикаго, продавал учебники для колледжей. Эта работа весьма закалила меня. В мои обязанности входило быть внимательным и не приближаться со своими книгами к профессорам, которые пишут сами. Одна из них буквально преследовала меня со своей автобиографией. В конце концов я не выдержал и сказал ей: «Буду с вами честным, мадам, вы прожили такую скучную жизнь». Она пожаловалась моему боссу.
