Эд Макбейн - Дело принципа
– Хотя, возможно, у этой теории «воинственного поведения» может быть и другое объяснение. Возможно, все эти ребята просто больны.
– Ну да. Ату его, ату!
– Все это было бы смешно, – мрачно проговорил он, – если бы не было так грустно.
– Я вовсе не…
– Кэрин, пойми, что даже если бы те трое парней и не явились бы тем вечером в Испанский Гарлем, чтобы убить Морреса, то я просто уверен, что рано или поздно кто-нибудь из пуэрториканцев обязательно забрел бы в Итальянский Гарлем, чтобы прикончить кого-нибудь из Громовержцев. Я слышал, как они говорили о своих врагах. И это уже не детский лепет типа игры в полицейских и воров. Когда эти ребята говорят, что хотят кого-то убить, то именно это они и собираются сделать. Убить! Это видно по их глазам.
– Но ты не можешь оправдывать убийц лишь на том основании, что когда-нибудь они сами могли бы стать жертвами.
– Нет, конечно же нет. Я просто думал над тем, что сказала мне сегодня миссис Моррес, мать убитого мальчика.
– Ну и что же она тебе такого сказала?
– Она назвала убийц сына зверями. Вопрос в том, были ли они ими на самом деле.
– Не знаю, Хэнк.
– И если они были зверями, то кто, черт возьми, выпустил их в тот лес, по которому они теперь рыщут?
– То же самое можно сказать о любом убийце. Все люди являются продуктом своего общества. Но тем не менее у нас есть законы, защищающие…
– Неужели если мы отправим этих троих ребят на электрический стул, то другие пацаны перестанут убивать?
– Может быть, и перестанут.
– Может быть. А может быть, и нет. А в этом случае мы лишь продолжим череду бессмысленных убийств, добавив к смерти Морреса еще три – Дипаче, Апосто и Рейрдона – с той лишь единственной разницей, это наше убийство будет санкционировано обществом.
– Ну, ты даешь! – покачала головой Кэрин. – С тобой не соскучишься.
– Где же справедливость? – задался вопросом Хэнк. – И вообще, что, черт возьми, это такое – справедливость? Зазвонил телефон, и Кэрин поспешила снять трубку.
– Алло? – сказала она. И после паузы:
– А, здравствуй, Элис. Как дела? Спасибо, у нас все хорошо. – Она снова замолчала, сосредоточенно слушая, а потом:
– Да? Ну конечно, я понимаю. Нет, бросать его одного не годится. Да, я все прекрасно понимаю. Надеюсь, ему скоро станет лучше. Спасибо за звонок, Элис. – Она положила трубку, и вид у нее был довольно озадаченный.
– Элис Бентон? – поинтересовался Хэнк.
– Да.
– И что случилось?
– Она не сможет прийти к нам в субботу. – Кэрин замолчала, покусывая губы. – Хэнк, я пригласила к нам на обед кое-кого из соседей. Хотела, чтобы они познакомились с Эйбом Сэмелсоном.
– Ясно. И что, у Бентонов что-то стряслось?
– У Фрэнка поднялась температура. Элис не хочет оставлять его дома одного.
Телефон зазвонил снова. Кэрин взглянула сначала на него, потом на Хэнка, а затем побрела к аппарату, чтобы ответить на звонок.
– Алло? Да, это Кэрин. Марсия, дорогая, здравствуй. Как дела? Нет, ты не отрываешь нас от обеда. Хэнк только что вернулся домой и… Что? – Еще какое-то время она молча слушала. – Ясно. Очень жаль. Мы так на вас рассчитывали… Да, ошибки иногда случаются, особенно когда каждый ведет свой ежедневник. Да, я понимаю. Конечно, Марсия. Я очень рада, что ты позвонила. – Она опустила трубку на рычаг и осталась неподвижно стоять у телефона.
– Марсия Дикарло?
– Да.
– И она тоже не может быть у нас в эту субботу?
– Не может, – кивнула Кэрин.
– И почему, интересно знать?
– Джо еще раньше запланировал на это же время другую встречу. Он сделал пометку в своем ежедневнике. А когда я звонила, то она не знала, что этот день у них уже занят. Теперь она извиняется и говорит, что они зайдут к нам как-нибудь в другой раз. – Кэрин помолчала. – Так что, Хэнк, у нас уже три отказа.
– М-м-м. Неужто Макнелли с Пирсом и сюда добрались? Узнаю их изящный почерк…
– Не знаю… Неужели наши соседи?..
– Неужели наши соседи полагают, что мы подрываем их жизненные устои, пытаясь призвать к ответу убийц пуэрториканца? Даже не знаю, что сказать. Честно говоря, до сих пор я был более высокого мнения о наших соседях.
Телефон зазвонил снова.
– Я сам подойду, – сказал Хэнк. Он отставил бокал с выпивкой и направился к телефону. – Алло?
– Хэнк, это ты?
– Да. А кто говорит?
– Джордж Тэлбот. Здорово, приятель! Как дела?
– Так себе. А у тебя, Джордж?
– Слушай, Хэнк, у меня тут возникла небольшая проблема. Боюсь, что мы с Ди никак не сможем прийти к вам в субботу на вечеринку.
– Что-нибудь случилось?
– Да в общем-то, нет, просто «мозговой центр» моей конторы постановил, что я должен непременно отправиться на выходные в Сиракьюс. Вести переговоры с одним очень перспективным придурком на предмет закупки у него сухих завтраков. Ну что тут поделаешь? Я ведь человек подневольный, что велят, то и делаю, и это ни для кого не секрет.
– Да уж, никакого секрета здесь нет. Все очевидно, – сказал Хэнк.
– Вот-вот. Да и что, по-твоему, важнее: лишний стакан выпивки или же кусок хлеба с маслом на столе?
– Да-да, конечно, – согласился Хэнк. – И когда же ты уезжаешь?
– Завтра. То есть я так предполагаю. Вернусь в понедельник. Если, конечно, наши шишки из правления до того времени не придумают что-нибудь еще. Но во всяком случае, на нас не рассчитывай.
– А ты в последнее время не виделся с Макнелли и Пирсом? – спросил Хэнк.
– С кем?
– С Джоном и Фредом, – пояснил Хэнк. – Нашими добрыми соседями. Ты давно их не видел?
– Ну, вообще-то мы видимся довольно часто. По-соседски. Ну, сам понимаешь.
– Понимаю, Джордж. Я все отлично понимаю. Спасибо, что позвонил. Жаль, конечно, что ты не сможешь в эту субботу быть у нас. Но ты не одинок, потому что уже очень многие наши соседи слегли с насморком, а у других умирают любимые бабушки где-нибудь в Пеории. Полагаю, вы даже могли бы собраться все вместе и устроить собственную вечеринку.
– Хэнк, ты это о чем?
– Небольшой детский праздник под девизом «Сделай сам». Можно было бы смастерить своими руками кучу занимательных вещиц.
– Понятия не имею, что ты имеешь в виду!
– Например, сколотить замечательный деревянный крест, а затем сжечь его на лужайке перед моим домом. Было бы очень весело.
– Хэнк, послушай…
– Ты хочешь мне еще что-то сказать, Джордж?
– Мне действительно нужно ехать в Сиракьюс. И это никоим образом не связано с теми сплетнями, что разносят Макнелли и Пирс.
– О'кей!
– Ты мне веришь?
– А разве это что-нибудь изменит?
– Нет, но мне просто важно знать. Я не испрашиваю у тебя советов, как заключать сделки на продажу сигарет. И не собираюсь поучать тебя, как тебе выполнять свою работу. – Тэлбот немного помолчал. – Ведь участие в заговоре – тоже грех, не так ли?
– Извини, Джордж. Но этот дурацкий телефон сегодня весь вечер звонит как бешеный.
– Я просто хотел, чтобы ты знал, что я не пополнил ряды варварских орд. Мне действительно нужно уехать. И сказать по совести, мне и самому ужасно хотелось познакомиться с Сэмедсоном.
– Ладно, Джордж. Жаль, конечно, что ты не сможешь прийти. Спасибо за звонок.
– До встречи, – попрощался Тэлбот, и в трубке раздались короткие гудки.
Хэнк опустил ее на рычаг.
– Кого ты еще пригласила? – , спросил он у жены.
– Крониных.
– Они еще не звонили?
– Пока нет.
– А думаешь, позвонят?
– Не знаю.
Он подошел к жене и обнял ее:
– Ты сердишься?
– Нет. Просто почему-то немножко грустно. Мне здесь так нравилось…
– Перестань говорить так, как будто мы уже завтра переезжаем отсюда.
– Я имела в виду совсем другое. Никогда бы не подумала, что наши соседи такие… – Она покачала головой. – Что плохого в том, если человек выполняет свою работу так, как считает нужным?
– Я всегда был убежден, что работать нужно только так, и никак иначе, – сказал Хэнк.
– Да. – Кэрин немного помолчала. – Ну и черт с ними! Нам больше достанется. К тому же мы с тобой проведем целый вечер в обществе Эйба.
– Конечно, – согласился Хэнк и улыбнулся.
– Меня поражает другое. Если уж даже все эти добропорядочные граждане Инвуда, эти столпы общества, законодатели общественного мнения – если уж даже они ведут себя таким вот образом, то чего же ожидать от детей, живущих в Гарлеме? Слушай, Хэнк, а может быть, там и не должно быть никакой причины. Возможно, просто люди больше предпочитают ненавидеть, чем любить?
– Ну это уж вряд ли, – проговорил он и снова улыбнулся. – Вот я, к примеру, больше всего на свете предпочитаю любить. А ты разве нет?
– Ты – сексуальный маньяк, – сказала она. – Когда-нибудь тебя все-таки выведут на чистую воду и посадят под замок до конца твоей активной половой жизни.
Раздался телефонный звонок.
– Это Кронины, – предположил Хэнк. – Бойкот должен быть единодушным. Зато теперь мы точно знаем, что все на нашей улице считают, что мы должны просто похерить дело Морреса и поскорее забыть о нем. А троим юным героям, отправившим его на тот свет, воздвигнуть памятник в парке. Так ты снимешь трубку или мне самому ответить?
