Юлия Шилова - Упавшая с небес, или Жить страстями приятно
– Тебе виднее. Ты же у нас мамочка, – ласково улыбнулся Саша, продолжая гладить мою руку. – А как ее по отчеству?
– Как ты мне сказал, – смутилась я.
– А что я тебе сказал?
– Ну, сам знаешь…
– А если не помню?
– Александровна, – нерешительно сказала я.
– Вот это ты правильно сделала. Вот это умница!
Саша наклонился и поцеловал меня. Я растерялась. Теплые губы показались родными, самыми близкими на свете. А самое главное, что они были мужскими… Такими настойчивыми и такими ненасытными. Как только Саша отстранился, я поджала ноги под себя и откинулась на спинку дивана. Я сидела, словно статуя, не шевелясь, смотрела на Александра и ждала страшного вопроса, которого боялась больше всего. Этот вопрос нельзя перенести ни на завтра, ни на послезавтра. Я знала, если Саша его задаст, я еще глубже почувствую собственное ничтожество.
– А ты что без дочери-то? У родителей оставила? Она не болеет?
– Что?
– Я говорю, дочка где? Как она себя чувствует? Обещаешь, что ты мне ее сегодня покажешь?
– Показать? Дочку?
– Ну да, что ты так перепугалась? Послушай, как хоть тебя зовут? Мы с тобой ведь познакомиться так и не успели. Обстоятельства не те были. Так как тебя кличут?
– Ольга.
– А меня Александр.
– Я это поняла, как только вы предложили отчество моей дочери. Вернее, ты предложил.
– Точно! Послушай, а ты чего так в лице изменилась, когда я тебя про дочь спросил?
– Ничего я не изменилась. – Голос мой предательски дрогнул. – Просто дочка осталась в Штатах…
– Так ты, оказывается, рожать ездила! Побоялась, что малышка не перенесет перелет? Наверное, у тебя там близкие родственники, чужим не оставишь. А зря ты побоялась везти ее. Сейчас «звезды» едут рожать в Штаты, и ничего, все с детьми возвращаются.
– Если бы я была «звездой», я бы тоже вернулась с ребенком, – проговорила я, словцо в бреду. Я почувствовала, что уже не в силах контролировать ситуацию.
– Почему?
– Потому что у «звезд» полно денег, а у простых смертных их нет.
– Тебе что, ребенку на билет не хватило, что ли?
Я предпочла промолчать, потому что этот разговор мог привести меня к новой истерике.
– Ну ладно, можешь не отвечать. Но знай, я как глава семейства долго этого не потерплю. Ребенок должен быть с родителями. Это все ерунда, когда говорят, что ребенок до трех месяцев только спит и вообще не узнает окружающих. Она тебя запомнила с той самой минуты, как появилась на свет. Ты только представь, она же сейчас тоскует.
Эти слова ранили меня в самое сердце, и я тихонько всхлипнула.
– Прости, я совсем не хотел тебя обидеть, – виновато сказал Александр. – Пусть наш ребенок поживет у твоих родственников столько, сколько нужно, а когда придет время, мы его заберем. Я ни на чем не буду настаивать.
Я пришла в замешательство. Если человек так откровенно надо мной издевается, то это очень жестоко, а если он говорит искренне, то тогда я полная идиотка и ничего не смыслю в жизни.
– Саша, ты надо мной смеешься? – с волнением и страхом ждала я ответа.
– С чего ты взяла?
– Не знаю. Мне так кажется…
– Когда кажется, нужно креститься!
– Я не крещеная.
– А зря…
– Просто не успела, но это не значит, что я не верю в Бога. Я верю глубоко.
– Тогда тебе нужно креститься. Самое главное, что ты уже к этому подошла.
– Я обязательно это сделаю. Обязательно, обещаю.
В его глазах забегали маленькие лукавые чертики.
– А ну-ка встань! – звонко скомандовал он и взмахом руки приказал мне подняться.
– Что?
– Встань!
Я медленно встала и опустила руки по швам, словно оловянный солдатик.
– Не сутулься.
– Что?
– Ну что ты сгорбилась? Я хочу, чтобы ты расправила плечи и выставила свою красивую грудь вперед.
– А разве я горблюсь?
– Еще как! Представь, что ты манекенщица, что идешь по «языку» и на тебя смотрят десятки мужчин.
– Да какая из меня манекенщица, – тихо промямлила я и опустила глаза.
– Это я так, образно. Я хочу, чтобы ты себя подала, как следует.
Я выпрямилась и выпятила грудь. И сама не знаю, почему я так покорно подчиняюсь этому мужчине? Наверное, мне хочется ему понравиться?
– А теперь подойди к окну.
– Зачем?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– А ты не даешь на них ответов.
– Подойди к окну.
Я стояла как вкопанная.
– Пожалуйста…
Я подошла к окну и вновь расправила плечи.
– Вот так, замечательно.
– Что дальше? – произнесла я с вызовом.
– Замри на месте.
– Зачем?
– Я хочу тобой полюбоваться!
– Чем тут любоваться… Я сейчас так выгляжу… Без слез не взглянешь.
– Ты выглядишь просто потрясающе! Особенно когда твой силуэт вырисовывается на фоне окна. Знаешь, еще сегодня, до того как встретиться с тобой, я чувствовал ужасную усталость, был словно выжатый лимон. У меня начался кризис среднего возраста.
– А что это такое?
– Ты не знаешь, что такое кризис среднего возраста?
– Нет.
– Ну ты даешь!
– Я слышала это выражение, но никогда не задумывалась над его смыслом.
– Это состояние мужской души, когда понимаешь, что молодость ушла и никогда не вернется, что лучшие годы остались позади. Ты никогда не наденешь рваные джинсы, не пойдешь на дискотеку и не пощупаешь какую-нибудь старлетку в медленном танце. Не будет первых робких поцелуев, ночных звезд и клятвенных обещаний в вечной и нерушимой любви. Все осталось в прошлом и уже не вернется. Мы стали старше, мудрее, а проще говоря, начинали стареть. Мы перестали чему-либо удивляться, все знаем и нас уже ничем не удивишь. А так хочется что-нибудь отмочить на глазах у всех, бросить вызов обществу, почувствовать себя молодым, незрелым пацаном. Хочется слушать те песни, которые слушает современная молодежь, смотреть фильмы, которые смотрят они. Но, увы, у нашего поколения свои пристрастия. Это не значит, что я ощущаю себя дедом, нет. Но точно знаю – я не молод. Уже не могу не спать несколько ночей подряд, бутылками пить портвейн и вести тот разгульный образ жизни, который вел раньше. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю.
– У тебя бывает такое?
– Нет. Я воспринимаю вещи такими, какие они есть.
– И в тебе не появляется протест?
– По этому поводу нет.
– Странно, а я думал, что это критическое состояние поражает и женщин.
– Нет, меня она обошла стороной. Послушай, а мне долго так стоять?
– Постой еще. Тебе же нетрудно…
– В общем-то нет.
– Прогнись немного!
Саша был возбужден и не сводил с меня глаз.
– Зачем?
– Неужели тебе не нравится, когда тобой любуются? Почему ты такая закомплексованная?
– И вовсе не закомплексованная.
– Ты знаешь, что я ощущаю, когда на тебя смотрю?
– Что?
– Спокойствие.
– Спокойствие?
– А почему тебя это так удивляет?
– Мне кажется, что сейчас ты очень возбужден.
– Нет, я спокоен. Ты не представляешь какое это для меня странное чувство. Я не знал его раньше. А еще я испытываю наслаждение. Настоящий восторг, что любуюсь тобой. И это не пустые слова, поверь. У тебя очень красивая фигура.
– Красивая? Да я еще не отошла после родов.
– Ты прекрасно сохранилась. Я даже могу представить тебя под этим бесформенным платьем. У тебя потрясающее тело. Такое нежное, такое упругое…
– Да у меня после родов живот висит, как у енота. Нужно качать пресс.
– Не выдумывай. Ничего тебе не нужно качать. Мне кажется, что ты самое настоящее волшебство, и я смотрю на тебя как зачарованный.
Я смутилась.
– Скажешь тоже. Может быть, ты собрался на мне жениться?
– Конечно, я это уже давно решил. Ты забыла, что я тебе обещал? Я всегда держу свое слово. У нас же ребенок! Ему нужна семья. Я сам рос в неполной семье и прекрасно знаю что это такое. Поэтому я думаю, ты должна принять мое предложение.
– Надо же! Ты его уже сделал?
– А ты не поняла?
– Нет. Я думала, предложение делают как-то не так.
– А как?
– Ну более торжественно, что ли…
– Ты хочешь сказать, что я сделал это буднично, обыденно?
– Ну что-то вроде этого.
– Подожди, торжество впереди. Сейчас только небольшая прелюдия. Конечно, я боюсь, что ты можешь мне отказать. Я знаю, ты меня не любишь… и, честно говоря, боюсь услышать отказ.
– Можно подумать, что ты меня любишь, – раздраженно проворчала я.
Саша сделал вид, что не расслышал.
– Ты обязательно меня полюбишь. Нужно только немного времени. Совсем немного. Постепенно ты привыкнешь ко мне, и все встанет на свои места. Тем более нас связывает ребенок. Ты прекрасна, моя дорогая.
Саша подошел ко мне, его рука скользнула по моей талии. Я молча смотрела в его глаза и не знала, как мне вести себя дальше. Когда он медленно коснулся моей груди, я отвесила ему капитальную пощечину:
– Хватит! Я не хочу, чтобы ты испытывал на мне свои дурацкие трюки! Не для того я тащила тебя волоком на девятом месяце беременности. А может, ты наркоту употребляешь? Точно… Как же я сразу не догадалась? Скажи правду, ты сейчас под кайфом? Конечно! Потому и несешь этот бред!
