Мария Жукова-Гладкова - Побег из тропического рая
Точно! Между лопаток имелась «крышка».
Я поддела ее прихваченным с собой ножичком – и нашему взору предстал тайник, заполненный, вероятно, результатами работы Ричарда. Чьими же еще?
Я сгребла все в сумку и поставила крышку на место. Пришлось разок по ней стукнуть – и она прекрасно вписалась в тело. Я продолжила осмотр.
Тайнички нашлись на обеих ногах, пышной груди размера этак шестого и в затылке, правда, пустые.
– Интересно, кто их сделал? – спросила Клавдия Степановна.
Ответа на этот вопрос мы, естественно, не знали. Я подозревала, что не Ричард и не его организация. Но он о них знал и на всякий случай ими воспользовался. Никаких посланий к непроявленным пленкам и картам памяти не прилагалось.
На первый взгляд я не могла определить, подойдут ли эти карты к моему фотоаппарату. Проверять тоже было некогда, я не хотела демонстрировать находки Васе. Надеюсь, еще успею посмотреть. Конечно, было бы здорово, если бы карты памяти подошли… Я бы узнала, чем занимался Ричард.
– А где Вася с Кириллом? – спросила я.
– Соскучилась? – усмехнулась Анька. – Они ждут нашего сигнала. Лень им сюда лезть. Мы обещали их позвать, если найдем что-то интересное.
– Но мы не нашли, – многозначительно взглянула я на Клавдию Степановну.
– Конечно, нет, Бонни. Только ты потом дай мне посмотреть, что Ричард наснимал.
– По возвращении домой.
– Конечно. Пришлешь мне по электронке? Как хорошо, что техника и связь шагнули так далеко вперед!
Внезапно мы все услышали пыхтение и через несколько секунд в пещеру ворвались Вася и Кирилл с безумными глазами.
– Сюда целая делегация идет! – выпалил Вася. – Что будем делать?
– Здесь есть где спрятаться? – более спокойно спросил Кирилл.
Глава 23
– Сколько человек? – уточнила я.
– Откуда мы знаем?! – заверещал Вася. – Но много. Пять. Семь. Десять.
– Среди них есть женщины, – добавил Кирилл.
– Надо выяснить, зачем они сюда приехали, – заявила Клавдия Степановна.
– Ну как зачем? – воскликнула Анька. – К Островной Деве.
– Выход из этой пещеры запасной есть? – спросил Кирилл и стал внимательнейшим образом оглядывать стены, обходя их со свечкой.
Второго выхода не было. Мы оказались в ловушке.
Я направилась к валуну, частично прикрывавшему единственный вход. Если бы Вася с Кириллом предупредили нас чуть раньше… Можно было успеть спуститься. Или нет? Нас, ползущих вниз по склону, увидели бы. Значит, нужно будет договариваться.
Но почему я решила, что эта компания изначально враждебно к нам настроена? Возможно, это паломники. И мы представимся паломниками. Из России.
Хотя для начала следует послушать, о чем будут говорить вновь прибывшие.
Компания как раз подошла к подножию скалы.
Говорили на английском языке с американским акцентом. Слава богу! Я опасалась, что это будут латиноамериканцы, объясняющиеся на испанском или португальском, которых я не знаю, но повезло! Можно послушать и заранее подготовиться!
К подножию прибыли четыре особы женского пола и двое мужчин. Через некоторое время я поняла, что трое – это юные девушки, приехавшие к Островной Деве, а дама старшего возраста – организатор. Двое мужчин – ее помощники. Возможно, телохранители. Интересно, они все в пещеру полезут?
Я решила, что полезут только девушки, и поэтому у нас есть неплохие шансы закончить все миром. Девушкам будет легче навешать лапшу на уши. Еще лучше – если они поднимутся сюда по одной.
Тем временем прибывшие заметили внизу появившуюся могилу и стол с креслами. Девушки тут же стали строить версии. Надо отдать должное даме, соображала она быстро – и тут же выдала легенду. Оказывается, в этой могиле с не совсем обычным крестом похоронен мужчина, всю жизнь беззаветно любивший Островную Деву. Сама Дева, как я поняла из отрывочных реплик дамы, вознеслась на небеса. В версии дамы жизнь Островной Девы очень напоминала одну из легенд о Марии Магдалине – о том, как та жила во Франции, молилась и каялась в грехах в гроте.
– А стол-то современный, – заметила одна из девушек. – И кресла плетеные. У моей тети точно такие же.
Дама и тут нашлась – сказала, что это потомки мужчины поставили. На кладбищах в некоторых странах принято ставить столы и скамейки для родственников, приходящих помянуть усопшего. Вот они и привезли сюда стол и кресла в соответствии со своими традициями. Очень благородно с их стороны. Слава богу, дама запретила кому-либо пробовать кушанье, оставленное на столе, сказав, что оно предназначается для дорогого покойника.
Потом дама объявила, что уходит с помощниками и вернется за девочками, как только начнет темнеть. Бояться здесь совершенно нечего. Они тут будут одни, никто их не потревожит. А как обращаться к Деве, они сами знают. Их должным образом проинструктировали.
После ухода дамы с помощниками девушки стали спорить. Две хотели, чтобы они поднимались в пещеру все вместе. Одна настаивала, что это неправильно и каждой нужно обращаться к Деве без свидетелей. Она собиралась идти одна. Отлично!
Как я поняла, девушки боялись. Еще бы! Приехали на необитаемый остров, собираются подниматься в пещеру…
Все-таки первой полезла одна.
Я быстро вернулась к нашим, продолжающим о чем-то спорить, вкратце описала ситуацию и предложила распределиться по стенам и принять позу лотоса – тем, кто способен так сесть, – или что-то подобное. При появлении девушки следовало изображать глубокую погруженность в себя. Я предложу ей присесть у стены между мною и Клавдией Степановной – и мы начнем работу. Я подумала, что описание островной «дурилки» станет неплохой статьей для «Зарубежного репортера». Только, вероятно, в США ее не станут перепечатывать, как и мои репортажи о Чечне и о русских брачных традициях. Или напечатают?
– Девка-то хоть ничего? – спросил Вася.
– Вася, как тебе не стыдно! – рявкнула Клавдия Степановна.
– Вы в курсе, сколько я тут без бабы?! С Бонни я связываться не хочу, вы с Варварой Ивановной мне по возрасту не подходите. Вот если вы Аньку уломаете…
– Тихо! – зашипел Кирилл.
Мы все уселись в некое подобие «лотосов». Свечки горели в руках у Кирилла и Клавдии Степановны.
После входа в тускло освещенную пещеру с солнечного света девушка явно не могла сразу разглядеть все, что происходит внутри.
– Присоединяйся к нам, паломница, – произнесла я нараспев.
– Садись рядом со мной, красавица, – пропел Вася на английском и похлопал по каменному полу рядом с собой.
– Здесь не должно быть мужчин! – испуганно прозвучал молодой голосок.
– Здесь может быть все! Садись, расскажи дяде Васе о том, что тебя волнует, и я помогу тебе решить твои проблемы.
Клавдия Степановна хотела встрять с очередной порцией наставлений, но я быстро переместилась к ней и дернула за рукав. Оставим инициативу Васе.
Он умел разговорить женщин, тем более молодую американку, не искушенную в отношениях с мужчинами, в особенности русскими кобелями.
По ее словам, она попросила у родителей в виде подарка на окончание школы вояж к Островной Деве вместе с подружками, с которыми училась. Большинство девочек из их класса получили в подарок какую-либо пластическую операцию. У них сейчас это очень модно. Все исправляют носы, подбородки, разрез глаз, форму ушей… Визит к хирургу стал обычным делом, и пластическая операция – самый распространенный в США подарок для девочки, окончившей школу.
Глория уговорила двух своих подружек, и те тоже упросили родителей отправить их на остров.
Родители встретились, обсудили проблему, обратились к знакомому турагенту – и вот девочки здесь.
– А как вас сюда доставили? – вкрадчиво спросил Вася.
Оказалось – на яхте отца одной из девочек. Правда, сам папа очень сильно занят на работе и поехать не мог, но подружки знают всю команду, так как неоднократно выходили на этой яхте в море. С ними отправились дама из турфирмы и ее помощники, лично проверенные отцом девочки.
– Ммм… – задумчиво протянул Кирилл. – Не жениться ли мне? Только надо посмотреть на эту подружку.
– Тебе еще и посмотреть надо? – зашипела Анька. – Яхты мало?
– А у твоего папы нет яхты? – тем временем прощупывал почву Вася.
Яхты у отца Глории не было, но он был вторым лицом в какой-то крупной компьютерной фирме, жили они в полностью выплаченном доме, старший брат был известным игроком в регби и играл в профессиональной команде, мама занималась ландшафтным дизайном. В общем, средний класс, даже чуть повыше – его верхняя прослойка, так называемый upper middle class.
Глории было семнадцать лет и она хотела стать архитектором.
– И зачем же тебя на остров-то понесло? – пробурчала себе под нос на русском Клавдия Степановна. Вася спросил вслух на английском.
Глория, насмотревшаяся фильмов и рекламы об Островной Деве, заявила, что после приезда сюда Дева будет вести ее по жизни и ей всегда будет сопутствовать удача.
