Жан-Кристоф Руфин - Не бойся Адама
После тряски во внедорожнике Поль чувствовал, что не может больше сопротивляться царившим вокруг тишине и покою. На следующий день Жоао появился только во второй половине дня. Утром он зачем-то срочно отправился на Сан-Тиаго. Полю он показался не таким приветливым, как накануне, и чем-то обеспокоенным. Его ощущение подтвердилось, когда Жоао предложил ему выпить по стаканчику пива во внутреннем дворике.
— Я помню, что вы просили никому не говорить о вашей работе, но знаете, у меня есть молочный брат в Прахиа, от которого у меня нет секретов. Понимаете, он — это второй я. Мы полностью доверяем друг другу. Он будет молчать.
— И что ж вы ему рассказали?
— То же самое, что и вы мне. О ваших проектах, исследовательском бюро…
С лица Жоао не сходило замеченное Полем недоверчивое выражение.
— Мне это не нравится, но если вы говорите, что он умеет молчать… Чем он вообще занимается?
— Фернандо? Работает в полиции.
Приехали, сказал себе Поль. Будучи разумным человеком, Жоао решил подстраховаться. Разговор с этим самым Фернандо, брат он или не брат, был хитрым ходом. Если все окажется правдой, то контакт с человеком в столице, да еще близким к власти, будет весьма полезным. Если же Поль лжец, то кто лучше Фернандо разоблачит обман?
Главным для Поля было то, что у хозяина отеля появились некие подозрения. Вся эта история с холерой случилась уже давно, но здесь, где время течет медленно, она не могла не оставить следов. Во время эпидемии было официально предписано сообщать властям обо всех, кто сует свой нос в проблемные зоны. Полю вовсе не улыбалось повторить судьбу португальских эпидемиологов, которых до выдворения две недели держали под стражей.
— Фернандо будет здесь послезавтра. Вы сможете поговорить с ним самим.
По тону Жоао Поль понял, что этот полицейский — парень не промах. Наспех состряпанная Полем история вряд ли убедит мало-мальски внимательного полицейского, даже при содействии Провиденса. Тем хуже для списка туристов. Придется постараться добыть его как-то иначе. Самое лучшее убраться отсюда побыстрее, если он не хочет застрять здесь надолго.
Поль заявил хозяину отеля, что ему нужно купить в Прахиа кое-какие принадлежности и побывать в банке — на Агосто их не было. Потом он купил билет туда и обратно на пароходик, отплывавший на другой день утром. Чтобы не вызывать подозрений, Поль оставил все свои вещи в комнате, взяв только маленький рюкзак с компьютером и бумагами. Звонок в Провиденс позволил, хоть и не без труда, зарезервировать место на завтрашний вечерний рейс. Оказавшись в Прахиа, Поль без промедления отплыл на Саль и вечером сел на самолет, вылетающий в Чикаго. Он очень надеялся, что там уже тепло, ведь из всей одежды у него остались только бермуды и гавайская рубаха.
Глава 7
Поль нисколько не удивился. Именно на это он и рассчитывал, возвращаясь в Провиденс. Агентства, можно сказать, больше не существовало. Оно превратилось в секретариат Керри.
Это почувствовалось уже у решетчатых ворот. Стриженный на манер кадетов Вестпойнта охранник наклонился к дверце машины Поля и бросил ему, перекрывая хрип рации:
— А, вы к Керри.
Сотрудницы, встретившие Поля в холле первого этажа, подмигнули ему:
— Она на третьем.
В лифте Полю пришлось потесниться, уступая место двум девушкам, одна из которых держала в руках пачку документов.
— Я очень спешу, — сказала та. — Керри ждет эти бумаги.
На третьем этаже стало ясно, что весь он реквизирован Керри. Официально ей отвели небольшой кабинет в углу коридора. Барни выделил его, ничего не подозревая и даже извиняясь. Он и в мыслях не имел, что своими руками прививает вирус беззащитному организму.
Первым делом Керри оккупировала зал заседаний, примыкавший к ее кабинету. С семи утра до полуночи там беспрерывно шли совещания. Потом она перетасовала людей так, чтобы необходимые ей сотрудники находились поблизости. Тайсен превратился в ее пажа, оруженосца, прислугу и бог знает кого еще. Его функции вписывались скорее в систему средневекового подчинения, чем в круг обязанностей обычного агента связи. Тара полностью переключилась на выполнение поручений Керри, окружившей себя вдобавок небольшой командой секретарш. Их любезно предоставил в ее распоряжение Александер, надеявшийся за такую цену купить себе покой. При Керри находился также компьютерщик Кевин и пара ковбоев, одетых на манер Клинта Иствуда. Они проходили как специалисты по связи.
Когда Поль наконец добрался до Керри, она сидела, склонившись над компьютерными распечатками в окружении четырех юношей и девушек, жадно ловящих каждое ее слово. Было яснее ясного, что они забросили все остальные свои дела. Выслеживание «новых хищников» превратилось в цель их жизни. «Хуже всего, — подумал Поль, — что ей ничего не стоит так же подбить их на любое предприятие».
Когда Керри заметила Поля, ее лицо приняло забавное выражение, с которым она обычно подсчитывала очки, особенно если выигрывала.
— О'кей, — сказала она, обращаясь к своему маленькому двору, — общий сбор через десять минут. Надо ввести Поля в курс того, что мы обнаружили. Если у него нет более важных дел, пригласите Александера.
Последнее замечание вызвало дружный смех. Весь этот молодняк явно и вообразить себе не мог дела важнее, чем быть при Керри и следить за тем, как она ведет расследование.
В ожидании собрания Поль прошел за Керри в ее «официальный» кабинет, маленькую клетушку, куда она заходила, только чтобы привести себя в порядок.
— Похоже, дела тут у вас идут неплохо, — сказал Поль с улыбкой.
Керри не захотела ему подыгрывать. Поль увидел все, что следовало, а она не испытывала ни малейшего желания обращать все в шутку.
— Я очень довольна, что с моими детьми все в порядке. Роб отвез их к своему брату Берту. Ты ведь знаешь, он из Канады и у него ранчо у самого озера Онтарио. Мои ребята играют с его, катаются на лодке и доят коров.
Прочно обосновавшись в Провиденсе, Керри стала одеваться свободнее. Косу сменил большой пучок, который она беспрестанно поправляла. На Керри была просторная майка, под которой едва намечалась грудь, но и этого хватало, чтобы сводить с ума юнцов, постоянно крутившихся вокруг.
— А как твои каникулы в тропиках?
— Великолепно. Море, секс и солнце.
— Ого! Секс?
— Да, в соседней комнате жила молодая пара, которая занималась этим всю ночь.
— Ха-ха. Расскажешь. Пошли?
Они направились в зал заседаний. Стоявший в нем огромный стол ломился под грудами папок. Тайсен поспешил освободить от них кресло Керри и помог ей усесться.
— Можешь начинать, Уилберн, — сказала Керри.
Она повернулась к Полю и тихонько добавила:
— Уилберн — птенец Александера. Очень талантлив и перспективен. Прежде чем мы доберемся до «новых хищников», он кратко расскажет об американских радикальных экологических движениях.
У Уилберна оказался более низкий голос, чем позволяло предположить его хрупкое телосложение. Легкий акцент выдавал австралийское происхождение юноши.
— В каждой стране сложились свои экологические движения, в чем-то отвечающие национальному сознанию. В Англии главным мотивом стала любовь к животным и протест против псовой охоты. В Канаде гораздо больше интересуются океаном: борьбой против подводных ядерных испытаний, защитой китов. Франция, как и положено, ударилась в экологию вслед за красивой женщиной: их обратила в эту веру Брижит Бардо.
В зале раздались смешки, и сама Керри сделала вид, что оценила сравнение. Поль сообразил, что, поддерживая в душе своих сотрудников священный огонь, Керри ничего не имела против фривольных намеков.
— В Соединенных Штатах в центре внимания оказались леса, не тронутая человеком природа, ландшафты Запада. «Одна планета», из которой впоследствии выделилась более радикальная группа «новых хищников», играла главную роль в разработке этого специфически американского мировоззрения. Организация была создана в 1980 году Элметом Слоаном, бывшим лесорубом и ветераном Вьетнама, присоединившимся позже к правому крылу республиканской партии.
— Мне казалось, что в подобных движениях больше всего леваков, — сказал Поль.
— Не во всех. «Одна планета» была создана в Сиэтле. Это недалеко от Канады и Британской Колумбии, где зародилось движение «Зеленый мир». Между обеими организациями установилась своего рода дружба-вражда. «Зеленый мир» занимался океаном, защитой китов и тюленей. Они-то как раз крайне левые. «Одна планета» болела за горы, леса и реки, мир консервативных американских трапперов и следопытов. Но, как часто бывает, крайности сходятся.
— В чем?
— И те и другие полагают, что традиционные консерваторы бьют мимо цели, а защита природы не может быть отдана на откуп чиновникам. Природа, загнанная в резервации на манер индейцев, благотворительные праздники в пользу медведей и познавательные экскурсии для сбора гербариев кажутся им безнадежно устаревшими. Они хотят возродить дух отцов основателей, священный бунтарский порыв Муйра и Генри Торо. Их библией стало сочинение пророка-пустынника Эдварда Эбби.
