Феликс Фрэнсис - Азартная игра
Я же тем временем занялся другими делами, а именно – копиями распечаток с двадцати двух кредитных карт Геба.
Я рассортировал их по датам и заметил, что срок оплаты долга по четырем из них настает на следующей неделе. «Интересно, – подумал я, – есть ли закон, освобождающий от долга по кредитным картам покойного?» В одном я был совершенно уверен: ни один банк не станет просто по доброте сердечной прощать долги кому бы то ни было. Но больше всего меня беспокоили проценты. На девяносто четыре тысячи шестьсот двадцать шесть фунтов пятьдесят два пенса каждый месяц будут набегать изрядные пени, это если я не выплачу долг, уже не говоря о штрафах за отсрочку. А прежде чем мне выдадут официально утвержденное завещание и я смогу расплатиться с долгами из других источников и имущества Геба, пройдут долгие месяцы.
Так что надо срочно доставать наличные.
Даже восемнадцати тысяч, которые Геб получил через агентство «МаниХоум» незадолго до своей смерти, не хватит, чтоб расплатиться с самыми срочными долгами.
Но и это еще не все.
Девяносто семь человек, которые посылали Гебу деньги, чтоб он делал на них ставки через Интернет, возможно, не знают, что их посредник умер. И когда ставки прекратятся, наверняка начнут выяснять, куда же делись их денежки.
Участие в любых подобного рода азартных играх предполагает определенную степень доверия. И Геб от всех этих девяносто семи участников требовал полную предоплату наличными, чтоб система могла работать. А это, в свою очередь, означало, что долг в девяносто четыре тысячи шестьсот двадцать шесть фунтов пятьдесят пенсов мог возрасти, причем значительно. Сколько же еще он должен этим людям?
Я должен где-то найти наличные.
И вот я решил, что первым делом надо аннулировать кредитные карты, чтобы проценты на них больше не набегали.
В каждой из распечаток по этим картам был указан на обратной стороне номер телефона, и вот я начал названивать. Многие не отвечали, потому как не работают по воскресеньям, а те, где отвечали, находились, по большей части, в Индии и ничем толком помочь не могли.
Как только я сообщал, что мистер Ковак умер, они дружно начинали требовать, чтоб я выслал им оригинал свидетельства о смерти.
– Хорошо, – сказал я одному по фамилии Эшвин, мысленно напомнив себе попросить старшего инспектора полиции выдать мне целых двадцать два оригинала свидетельства о смерти Геба. – Но не могли бы вы тем временем приостановить рост процентов?
– Закройте эти кредитки, – сказал Эшвин, – и никаких процентов набегать не будет.
Как мог я объяснить ему, что самих кредитных карт на руках у меня не было, только банковские распечатки по ним?
– На них регулярно поступают деньги, – сказал я. – А самой карты у меня в наличии в данный момент нет. Как же быть?
– Тогда вы должны связаться с отправителем денег, – беспомощно пробормотал он в ответ.
Ага, со всеми пятьюстами двенадцатью незнакомцами.
Затем я решил притвориться Гебом, чтобы закрыть хотя бы одну карту в Хендоне, но и это тоже не сработало, поскольку карты у меня не было, и я понятия не имел, на какой она выдана срок и какой у нее пин-код. К тому же мне со всей определенностью дали понять, что, пока я не погашу задолженность, ни о каком закрытии карты и речи быть не может.
Снова тупик.
Нет, я просто должен достать наличные.
Спустилась Клаудия в синем махровом халате.
– Чем занимаешься? – спросила она.
– Да так, ничем, – ответил я и закрыл ноутбук. – Всякой ерундой. Беспокоиться не о чем.
– Послушай-ка, – она скроила строгую мину. – Я рассказала тебе о своих неприятностях, так что давай выкладывай свои.
– Ну, это связано с Гебом Коваком, – сказал я. – В своем завещании он назначил меня своим душеприказчиком.
– И что это означает? – спросила она.
– Это означает, – ответил я, – что вместо того, чтоб заботиться о тебе, я должен заниматься его мутными делишками.
– Скверно, – заметила она. Подошла и уселась мне на колени. А потом обняла за шею. – Скверный мальчишка.
Я улыбнулся.
Жизнь постепенно налаживалась. Ну или почти.
Днем я позвонил старшему инспектору Томлинсону на мобильный.
– Алло?.. – Голос звучал сонно.
– Старший инспектор Томлинсон?
– Да, слушаю вас, – уже бодрее произнес он.
– Простите, что разбудил, – сказал я. – Это Николас Фокстон.
– А я только что глаза продрал. Чем могу помочь?
– Думаю, это я могу помочь вам, – сказал я. – Появилась сестра Геба Ковака.
– Вот как? Когда?
– Вообще-то, еще в четверг днем, вскоре после того, как вы покинули его квартиру. Но с тех пор случилось столько всякого разного, что я просто забыл сообщить вам.
– Да, – сказал он. – Слышал, что у вас возникли проблемы.
– Именно, – согласился я. – И спасибо за то, что предоставили мне алиби.
– Вам не за что благодарить меня, – сказал он. – Я просто втолковал им, что оказаться на месте преступления вы никак не могли, что вертолета у вас нет, что никто не сможет проехать семьдесят миль от Бейдона до Хендона за пятьдесят пять минут в это время суток. Особенно человек, которому недавно удалили вросший ноготь. Да когда мне удалили, я хромал несколько недель.
Я подавил смешок. Добрая старая миссис Макдауд с пылко развитым воображением – вот кого следовало благодарить.
– Что ж, все равно спасибо, – сказал я. – У меня для вас еще кое-какая информация.
– Слушаю?
– Кажется, я разгадал загадку кредитных карт.
– Продолжайте, – сказал он.
– Думаю, что Геб Ковак позволял разным людям использовать счета своих кредитных карт, чтобы играть в Интернете в азартные игры, делать ставки. Скорее всего, американцам, поскольку в большинстве штатов азартные игры под запретом.
– И какие у вас доказательства? – спросил он.
– Доказательств немного, – ответил я. – Но думаю, я прав. Пятьсот двенадцать разных поступлений на эти счета. Впрочем, это вовсе не означает, что в играх принимали участие все пятьсот двенадцать человек, потому как один мог играть сразу на нескольких сайтах в Интернете.
– И вы знаете, кто эти люди?
– Нет, – ответил я. – Но у нас имеется набор из девяноста семи различных инициалов. Ну, на тех листах, в списках, которые вы мне показывали. Думаю, под этими инициалами скрываются девяносто семь человек.
– Так вы хотите сказать, что все эти девяносто семь человек, живущие где-то в Соединенных Штатах, использовали счета кредитных карт Геба Ковака, чтобы делать ставки через Интернет?
– Да, – ответил я. – И еще играть в покер онлайн. Я нашел квитанции «МаниХоум», доказывающие, что за неделю до смерти Геб Ковак получил переводом большие суммы наличными. Очевидно, деньги эти предназначались для оплаты каких-то долгов по картам.
– И вы хотите сказать, что именно из-за этого его и убили?
– Не обязательно, – ответил я. – Я понятия не имею, за что или почему его убили. Думаю, это ваша обязанность – разобраться.
Он на эту приманку не клюнул. На другом конце линии повисло молчание.
– Я пытался аннулировать кредитные карты, – сказал я. – Но они все требуют оригиналы свидетельства о смерти. Можете раздобыть? Мне нужно двадцать две штуки.
– Ни одного свидетельства о смерти еще не выписано, – сказал Томлинсон. – Случай каждой насильственной смерти подлежит расследованию, а за этим обычно наступает судебное разбирательство. Свидетельство можно выдать только после окончания следствия.
– Но ведь оно может растянуться на месяцы, если не годы. – Я был на грани отчаяния. – Должна существовать какая-то официальная бумага, подтверждающая, что он мертв. Нужно же мне хоть что-то предъявить этим чертовым компаниям, выдающим кредитные карты.
– Как его душеприказчик, вы можете подать заявление на утверждение завещания до выдачи свидетельства о смерти.
– Но как? – спросил его я. – У меня нет ни единого документа, подтверждающего, что он умер.
– Дело об убийстве и специальном расследовании заведено еще в прошлый четверг, – сказал он. – Так что можете обратиться к коронеру в Ливерпуле. Он выдаст вам письмо. Я договорюсь.
– Спасибо.
– Так где мне найти сестру Ковака? – спросил старший инспектор.
– У него на квартире, полагаю. Во всяком случае, в пятницу утром она там еще была.
– Ладно, – сказал он. – Она знает, что ее брата убили?
– Да. Я ей сказал.
– Хорошо. Я с ней свяжусь, приглашу на официальное опознание. – «Бедная девочка», – подумал я. – Что-нибудь еще?
– Да, – сказал я. – А вам известно, кто его убил?
– Пока нет, – ответил Томлинсон.
– Ну, хоть какие-то зацепки есть?
– Нет. Ни одной. Этот стрелок как сквозь землю провалился.
По крайней мере, он был честен со мной.
– Ну а как насчет той бумажки, которую я нашел в кармане у Геба? – спросил я.
– Толку никакого, – ответил он. – Обычная копия чека, которую выдают в любом магазине офисных принадлежностей. И единственные различимые отпечатки на ней или ваши, или мистера Ковака.
