Чингиз Абдуллаев - Разорванный август
– Подожди, – перебил его Сафаров, – значит, это убийство было организовано омоновцами? Ты понимаешь, что говоришь? Это ведь ужасно. Тогда получается, что литовцы правы, когда обвиняют Центр в подстрекательстве...
– Конечно, правы. Поэтому и не хотят оставаться с нами в этой большой навозной куче, – пробормотал Виктор, – а мы никак не хотим их отпускать.
Эльдар молчал, потрясенный заявлением друга. Но он знал, что генерал Сергеев не стал бы говорить ему подобных вещей, если бы не был уверен в этом на все сто процентов.
– Это гражданская война, – снова убежденно повторил Виктор, – и нет здесь никакого просвета. Либо нужно быстрее всех распустить и отпустить, либо стрелять и убивать, чтобы удержать в наших рамках. Ничего другого нам не остается. Третьего варианта просто нет. Либо их свобода, либо общая тюрьма.
– Я думал, что ты настроен немного иначе.
– Да, я все знаю. И я тоже думал иначе. Мы ведь вместе с тобой летали в Литву зимой этого года. И мы старались изо всех сил быть на стороне тех, кто пытался удержать Литву в составе Союза. Только удержать их уже нельзя, понимаешь, нельзя! Люди хотят быть свободными, они не могут жить в постоянном страхе.
– А может, это ошибка? Может, там были все-таки бандиты?
– Откуда столько бандитов на границе Литвы и Белоруссии? – поморщился Сергеев. – Да еще с автоматическим оружием. Очевидно, литовцы до последней секунды не верили, что в них будут стрелять, поэтому и не особенно сопротивлялись. Если бы там были бандиты, то хотя бы один из восьмерых успел бы сделать хоть один выстрел. Но выстрелов не было. Значит, это был либо рижский, либо вильнюсский ОМОН.
– И ты готов их осудить, даже не разобравшись, что именно там произошло?
– Не готов. Я офицер милиции, Эльдар, и знаю, что такое честь офицера. И я коммунист, который не вышел из партии и не собирается этого делать. Но я хочу понять, на чьей стороне мы сражаемся и какими методами будем сражаться и дальше. Опять давить танками, стрелять в головы, сажать всех подряд? А если мы к этому не готовы, может, стоит просто отпустить всех, кто хочет уйти, к чертовой матери? Чтобы не начинать эту войну, в которой мы все постепенно озвереем.
Знаешь, наверное, не нужно было к тебе приезжать и все это рассказывать, – пробормотал Сергеев, – ты у нас очень большой человек, работаешь в администрации президента.
– А я думал, что мы друзья, – сказал Сафаров.
– Надеюсь, что ими и останемся, просто я не мог с этим никуда пойти. И никому не мог об этом рассказать. А тебе я доверяю, поэтому и приехал. Вот ты мне теперь и скажи, как мне с этим жить?
– Думаешь, что я знаю ответы на все вопросы?
– Должен знать, раз работаешь у президента всей страны, – выдохнул Сергеев.
– Я не знаю, – ответил Эльдар, – и ничего не понимаю. Конечно, нужно отпускать тех, кто не хочет жить в единой стране. Такими методами их все равно не удержишь. Только я думаю, что всеобщий бардак и развал – это тоже не выход. Может, прибалты и сумеют отделиться и выжить, их ведь сразу Европа примет. А как быть другим, они об этом подумали? Или им все равно? Развалив Союз, к чертовой матери, они уйдут, а остальные пусть выживают, как хотят? Только ведь так не получится. У литовцев или латышей в соседях шведы и финны. А рядом цивилизованная Европа, готовая их принять и помочь. А кто рядом с Таджикистаном или Киргизией? Афганистан, в котором еще много лет не будет никакого порядка? Иран со своим теократическим режимом? Пакистан, где идут вечные разборки? И еще не забывай, что разные менталитеты и разные судьбы народов. У прибалтийских республик был опыт собственных государств, а в Средней Азии сразу от глубокого феодализма перешли в социализм. Если сейчас резко стержень выдернуть, они сразу обратно в феодализм и провалятся, без всяких надежд на выживание. Единственный выход будет в сильных авторитарных лидерах, которые смогут удерживать ситуацию под контролем. Но это тоже до поры до времени. А потом там начнутся локальные гражданские войны, с феодальными обычаями кровной мести и беспощадной резней. Или придут к власти теократические режимы.
– Мрачная перспектива, – согласился Сергеев. – Значит, никакого выхода нет?
– Есть. Отпускать всех, кто твердо решил не оставаться и наводить порядок в большом доме. Других вариантов нет.
– Наши не хотят их отпускать, а они не хотят оставаться, – напомнил Виктор. – Вот так и будем жить, ненавидя друг друга. Хотя нет, уже убивая друг друга. Дальше будет еще хуже. – Он стукнул кулаком по столу, и стоявший на столе стакан, упав, разбился.
Эльдар укоризненно покачал головой:
– Тебе не говорили, что нельзя столько пить?
– А убивать людей можно? – отмахнулся Сергеев. – Ладно, где у тебя ванная комната? Пойду умоюсь.
Он поднялся и, пошатнувшись, пошел в ванную. Эльдар остался сидеть на месте и продолжал размышлять. Значит, трагедия и траур литовцев вполне оправданны. И в том, что именно омоновцы убили столько людей, он теперь не сомневался. Он вспомнил последние сообщения из этого литовского местечка, фотографии погибших, которые появились в западных изданиях, и тяжело вздохнул. Выходит, что и он на стороне тех, кто душит свободу, расстреливает невинных людей и не позволяет народам самим выбирать свою судьбу. Значит, он тоже на другой стороне. И выбор за него делают совсем другие.
Сергеев уехал от него в четвертому часу ночи, когда уже дважды звонила его супруга. Эльдару пришлось вызвать дежурную машину из УВД города, чтобы они отвезли своего генерала домой. На прощание, словно опомнившись, Сергеев горячо зашептал:
– И учти, что я тебе ничего не говорил.
Эльдар мрачно кивнул и отправился провожать Сергеева до машины. А потом вернулся и долго сидел на кухне, думая о случившемся. Завтра был выходной, и он мог позволить себе сидеть почти до утра. К тому же все знали, что утром президент Горбачев улетает в Крым, на свою дачу в Форосе, и вернется только через две с небольшим недели, в день подписания Союзного договора. Но ни Эльдар Сафаров, ни генерал Сергеев, ни сам Горбачев даже не подозревали, что президент вернется уже в совсем другую страну...
Ремарка
«Численный состав львовской партийной областной организации сократился со ста тридцати тысяч в 1990 году до восьмидесяти тысяч в 1991-м. Первый секретарь львовского обкома партии Вячеслав Секретарчук признается, что в нынешней обстановке потери областного комитета могли быть больше, чем пятьдесят тысяч человек. В нынешней обстановке на Западной Украине коммунисты находятся в оппозиции к пришедшим к власти демократам. Сотрудничества с новой властью пока не получается. Первая же сессия львовского областного совета отлучила коммунистов от всякого решения экономических и социальных проблем. Люди, которые страдали от тоталитарного режима, едва придя к власти, начали расправляться с оппозицией похожими методами. Однако в львовском областном совете нам заявили, что речь шла о запрещении любым партийным органам вмешиваться в государственную, хозяйственную и культурную жизнь области, что является нарушением Конституции СССР».
«Известия», 1991 годРемарка
«Как «сепаратистские» и даже «заслуживающие внимания министра внутренних дел России», расценил Руслан Хасбулатов на заседании Президиума Верховного Совета РСФСР идеи создания Сибирской советской федеративной республики и Енисейской республики на территории Красноярского края. Предложения в связи с обращением и провозглашением Сибирской советской федеративной республики (ССФР), опубликованные томской газетой «Народная трибуна», рассматривают эту республику как «суверенное государство» в составе Союза ССР. Необходимость создания ССФР объясняется недостаточным вниманием центральных органов РСФСР к нуждам и запросам жителей Сибири и Дальнего Востока».
Сообщение РИАРемарка
«Народный фронт Молдовы стремительно теряет своих сторонников. 62 процента участников социологического опроса, проведенного в республике, осудили его действия. Особую настороженность вызывает у них курс фронта на объединение Молдовы с Румынией и отказ от участия в разработке Союзного договора. Выступая за суверенную Молдову при условии сохранения тесных экономических, политических и культурных связей с остальными республиками на федеративной основе, 70 процентов опрошенных выразили надежду, что Молдова станет суверенным государством и войдет в состав обновленного Союза. И только 26 процентов считают, что Молдова должна стать полностью независимым государством. Предложения Народного фронта переименовать Молдову в «Румынскую Республику Молдова» поддерживают лишь 9 процентов опрошенных».
Сообщение ИАНРемарка
«Комментируя свое отношение к Союзному договору, председатель Верховного Совета Башкортостана Муртуза Рахимов завил, что республика не намерена выходить из состава России. Республике нужен чисто экономический суверенитет. «Лично мне безразлично, с каким «отцом» нам жить, – заявил он, – с Борисом, Михаилом или Николаем. Самое главное – чтобы была экономическая самостоятельность. Если у нас будет нормальная экономика, все забудут, кто, кем и чем у нас руководил. Если кто-то продолжает толковать, что мы такими своими требованиями уходим от России, то я вижу в этом непонимание вопроса, либо, что хуже всего, стремление накалить обстановку».
