Ксения Любимова - Где умирают сновидения?
– И как это выглядело?
– Как, как… Вылили шампанское в тазик.
– Все шесть бутылок?
– Сначала шесть. Но его оказалось мало, и Маша сбегала в магазин.
– Отлично. Сколько она принесла?
– Мне кажется, столько же. Но его все равно не хватило.
– И вы пошли еще раз?
– Ну… да. Вроде. Я не помню точно, сколько раз мы ходили.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? – разозлилась девушка.
– Ага. Ты все время об этом трындишь.
– Похоже, заметку о тебе написали не зря.
Голубев замер и с обидой посмотрел на Маришу.
– Вот ты какая! А еще подругой называешься!
– Так не мне пришла в голову мысль купить несколько ящиков шампанского и в нем искупаться. Кстати, где оно?
– Кто?
– Шампанское.
– Выпили, кажется…
– Все?! – Маришины глаза едва не вылезли из орбит.
– Наверное. Иначе куда оно делось, а?
– Так, давай все сначала. Вы купили много шампанского и вылили его в таз. Что было потом?
– Потом Маша разделась и полезла купаться.
– Совсем разделась?
– Ну… да. А что такого?
– На первом же свидании?
– Что ты ко мне привязалась? – рявкнул Голубев. – Да, на первом же свидании она разделась. Что особенного? Или я такой страшный, что девушка должна меня испугаться?
– Нет, ты не страшный, но порядочная девушка так никогда не поступит.
– Много ты знаешь. Живешь с Эриком который год и все еще бережешь свою честь.
– Не в чести дело, – сквозь зубы протянула она. – И вообще, речь не обо мне. Что было дальше?
– Дальше? – Голубев замялся. – По-моему, я тоже разделся, и мы стали плескаться шампанским.
– Очуметь!
– А потом пили его прямо из тазика.
– Жесть!!!
– А затем… – он остановился и в смущении уставился на Маришу.
– Что?
– Ну… В общем…
– Не тяни!
– Маше захотелось острых ощущений, и она предложила прокатиться голышом на лифте.
– Ты у своей Маши справку из дурдома не спрашивал? – рявкнула девушка.
– Так она нормальной казалась.
– А когда предложила выйти голыми в подъезд, тоже была в порядке?
– Тогда я уже ничего не соображал, – признался следователь. – Правда, я натянул штаны, а она отправилась в чем мать родила.
– Но ведь в подъезде холодно! – только и смогла ответить Мариша.
– В то время мы этого уже не замечали.
– И чем вы занимались в лифте?
Голубев покраснел.
– А вот об этом порядочные девушки не спрашивают.
– Меня сейчас мало волнуют твои принципы! – рявкнула она. – Кто написал объявление в лифте?
– Какое? – удивился следователь.
– «Утеряно мужское нижнее белье». И телефон. Твой.
– Мой?! – он захлопал глазами. – Черт!
– Что?
– Я же потерял служебное удостоверение! – Голубев застонал.
– Когда?
– Вчера, наверное. Мы пришли домой, после того как покатались в лифте, я по штанам руками похлопал, а удостоверения нет. Весь дом облазили, не нашли. Тогда Маша и предположила, что оно может быть в лифте.
– Удивительно, как вы смогли это сообразить после литров шампанского! – язвительно поинтересовалась она.
– Тогда мы были относительно трезвые, – махнул рукой Голубев. – В общем, Маша предложила написать объявление и повесить в лифте. Вдруг кто-то ехал после нас и нашел корочки.
– Но почему именно в лифте?
– А где еще? Мы по подъезду не гуляли. В лифт вошли – из лифта вышли.
– Но почему в объявлении речь идет о нижнем белье? Ты же в штанах пошел.
– Вообще-то в трусах, – покраснел следователь.
– Тогда каким образом у тебя в трусах могло оказаться удостоверение?
– Понятия не имею!
– Ты идиот!
– Слышал уже.
– Суперидиот! Корочки наверняка дома, а над тобой хохочет весь подъезд!
– Твою мать! Надо срочно снять эту бумажонку.
Голубев сполз с кровати и принялся одеваться. В подъезде было тихо. То ли народ еще не проснулся, то ли уже разбрелся по своим делам. Лифт открылся тут же. Видимо, после Мариши им никто не пользовался. Объявление по-прежнему висело на том же месте.
– Вот идиотка! – прошипел Голубев.
– Я?
– При чем здесь ты? Маша. Я же попросил ее написать про корочки. А она чего наплела?
– Похоже, ты нашел подругу под стать себе, – хихикнула Мариша.
– Надо его отодрать, – следователь шагнул в лифт.
Мариша брезгливо поморщилась. Похоже, болонка не стала ждать, пока лифт опустится вниз.
– Не отдирается, – проворчал Голубев. – Чем же Машка его присобачила?
Мариша хмыкнула. Присобачила было самым походящим словом в этой ситуации. Двери лифта закрылись, и следователь остался внутри. Некоторое время из лифта слышалось его сопение, а потом раздалось несколько стуков по стенке кабины.
– Выпусти меня, – послышался голос Голубева.
– Сейчас, – кивнула Мариша и нажала кнопку вызова.
Однако ничего не произошло. Лифт не подавал никаких признаков жизни.
– Ну, чего ты ждешь? – стал проявлять нетерпение следователь.
– Не работает, – растерянно сказала Мариша.
– Как не работает? Только что был в порядке.
– А теперь не работает.
– Попробуй еще раз.
Проковырявшись минут двадцать, девушка сделала вывод, что лифт умер. Все это время Голубев исходил ядом от злости и ругался так, что Марише было смешно и стыдно одновременно.
– Ничего не выходит, – наконец сообщила она. – Придется вызывать спасателей.
– Только не это! – взвыл он.
– Тогда сиди здесь и жди, пока свершится чудо.
– Может, попробуешь разжать дверь?
– Ты офигел? – обиделась она. – Я кто, по-твоему, Геракл? Да и опасно это.
– Вот так всегда! Как упрекать, так она первая, а как помочь, так сразу в кусты.
– Все, хватит разговоров, – пресекла она его стоны. Я вызываю спасателей. Или ухожу. Выбирай, что для тебя лучше.
– Ладно, вызывай, – проворчал он.
Пока Мариша звонила в спасательную службу, пока объясняла ситуацию, пока ждала машину, прошло еще полчаса. За это время успел позвонить Эрик, который уже проснулся и очень удивился, не найдя ее дома. Вкратце описав ситуацию, она пообещала, что в ближайшее время сумеет сбежать от Голубева.
– Не надо, – хихикнул он. – Я сам за тобой заеду. Надеюсь, захватывающее зрелище без меня не закончится.
– Ну, где пострадавший? – послышался трубный бас, и в подъезде появились двое мужчин.
– Скорее заточенный, – ответила Мариша и махнула рукой. – Он там, в лифте.
– Посмотрим, – кивнул невысокий коренастый мужичок.
Он вынул какие-то инструменты и принялся колдовать возле кабины. Через пять минут двери открылись, и Голубев, живой и невредимый, вышел на свободу.
Мариша схватила его за руку и втянула в квартиру.
– Некогда мне с тобой сидеть. Говори, чего ты еще от меня хочешь, и я побегу.
– Помоги найти удостоверение.
Мариша застонала. Сейчас они потратят полдня на поиски корочек, и Эрик уедет без нее. Однако, посмотрев на скорбную физиономию Голубева, она тяжело вздохнула, и следующий час они обыскивали квартиру. Вернее, рыскала Мариша. Голубев возлежал на диване и время от времени давал ей указания.
– Как продвигаются дела? – послышался бодрый голос сыщика. – Почему дверь нараспашку?
Эрик не торопясь вошел в комнату и обозрел беспорядок.
– Ничего себе! – присвистнул он. – Вот это повеселились! У тебя завелся гарем?
– Почему гарем? – хмуро отозвался Голубев.
– Трудно представить, что свидание с одной девушкой может привести к таким последствиям.
– Просто девушка попалась темпераментная.
– Представляешь, они купили несколько ящиков шампанского и наполнили им тазик, – хихикнула Мариша. – Сначала в нем искупались, а потом выпили.
– Выпили?! – Сыщик широко распахнул глаза.
– А что, нужно было оставить? Между прочим, за все деньги плачены, – огрызнулся Голубев.
– Очуметь! – вытаращилась Мариша. – Ты же мог умереть!
– Но ведь не умер же!
– Скажи мне спасибо! Кто бы еще примчался к тебе в шесть утра? Кстати, как себя чувствует Маша?
– Понятия не имею.
– Так позвони ей! Может, она тоже загибается с похмелья.
– У меня нет ее телефона.
– Я так и не понял, – вдруг заговорил Эрик, – с чего ты так набрался? Ну, искупались в тазике, покатались в лифте. В чем проблема?
– Я потерял служебное удостоверение, – промямлил Голубев и исподлобья глянул на сыщика.
– Тогда понятно, – хмыкнул тот. – Ты решил покончить жизнь самоубийством. И нашел самый простой способ.
– Не смешно. Вот где мне теперь искать корочки?
– А вы везде посмотрели?
– Всю квартиру перерыли!
– И нигде нет?
– Нет!
Эрик задумался и уже более внимательно осмотрел комнату. Сейчас однокомнатная квартира больше напоминала пентхаус, в смысле найти здесь что-то было очень непросто.
– А в мусорном ведре смотрели? – вдруг поинтересовался он.
– Где? – изумился Голубев.
– В помойке.
– По-твоему, я мог выбросить служебное удостоверение?!
