Алексей Макеев - Пуля любит свою жертву
Орлов пробежался глазами по документу.
– Здесь не указана фамилия, – сразу определил он.
– Вам она ни к чему. Мы и так сказали вам слишком много, генерал.
Мужчина в шляпе забрал бумагу, сунул ее обратно в папку к остальным документам, а сама папка вновь скрылась под серым плащом. Мужчина высморкался в платок. Он так и не произнес ни единого слова.
– Объясните ситуацию полковнику Гурову, – сказал человек за спиной Орлова. – А машину мы сейчас уберем.
Сотрудники внешней разведки один за другим покинули салон генеральского автомобиля, вернулись к своему «Форду» и через секунду оставили парковочную стоянку перед зданием Главного управления. Орлов молча смотрел им вслед. Прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя, достал мобильный телефон и набрал номер Гурова.
Полковник откликнулся после первого же гудка.
– Слушаю, товарищ генерал!
– Лева, ты где? Надо срочно поговорить.
– Я сейчас в управлении. Но собирался отъехать. Зайти к вам?
– Я сам к тебе зайду, – отрезал Орлов и отключил связь.
Он поставил машину на привычное место. Зашел в здание и прямиком двинулся к кабинету полковника Гурова. Без стука открыл дверь. Лев Иванович был один. Крячко отсутствовал.
– Где напарник? – мрачно поинтересовался Орлов.
– Не приезжал еще. И мобильник со вчерашнего вечера недоступен. Я немного обеспокоен, товарищ генерал. Дело, которым мы сейчас занимаемся…
– Ты к нему едешь? – Орлов был лаконичен.
– Нет. У меня встреча с информатором. – Гуров сверился с наручными часами. – Через сорок минут. Вчера взяли Равшана Лагдаулина. Он сообщил кое-что интересное. Надо проверить.
– Не про абхазов?
Гуров удивленно приподнял брови.
– Частично это имеет к ним отношение, – осторожно произнес он, наблюдая за тем, как генерал пересек его кабинет и остановился возле окна. – Лагдаулин сообщил о прибытии новой партии кокаина из Абхазии в Москву. Его люди должны были встретить товар, но теперь, когда сам Равшан арестован… Конечная точка курьера оказывается в подвешенном состоянии.
– Забудь об этом!
Орлов смотрел за тем, как на стекле появляются длинные мокрые бороздки от усиливающегося на улице дождя. Пальцы правой руки плотно сжимали ручку портфеля.
– Что? – переспросил Гуров.
– Ты все прекрасно слышал, Лева. Забудь о новой партии и оставь абхазов в покое.
Полковник подозрительно прищурился.
– Вам опять кто-то звонил?
– Хуже. Они приезжали лично. Только что. Я имел разговор с двумя представителями службы внешней разведки на парковочной стоянке перед нашим ведомством. Они показали мне документы. Вернее, всего один документ… Из него ясно видно, что разработка по абхазским экстремистам ведется очень давно. Со злополучного две тысячи восьмого года. Среди тех, на кого ты сейчас вышел, у них есть свой человек.
– Кто?
– Этого мне не сказали. – Орлов обернулся. – И в документе его фамилия не указана. Но через своего человека они контролируют ситуацию в Абхазии. Не позволяют конфликту вспыхнуть с новой силой. Экстремистские направления удерживаются в допустимых рамках, а мы с тобой, получается, рискуем разворошить осиное гнездо и нарушить существующий баланс.
– Но, товарищ генерал, – тяжело засопел Гуров. – Торговля наркотиками является экономической подпиткой для любых экстремистских группировок. Эта схема всем давно известна…
– Я знаю. Но вопрос в объемах, Лева. Абхазам не дают сильно развернуться.
– А то, что их отрава появляется на нелегальных рынках столицы, – на это всем наплевать?
– Не плевать. – Орлов раздраженно взмахнул рукой. – Не плевать, Лева. Но мне ясно дали понять, чтобы мы не вмешивались. И, заметь, не первый раз. Это уже второе предупреждение.
– Да хоть десятое! – Гуров позволил себе повысить голос. – Мы не можем закрывать глаза на грязные сделки наркобаронов и трупы, которые множатся с каждым днем!.. А если на них работает Астамур? Человек, который чинит в Москве кровавую расправу?
– Вполне возможно, что это он и есть. И трогать его не надо!
– Товарищ генерал…
– Ты собираешься обсуждать мои приказы? – Голос Орлова сделался настолько ледяным, что при желании мог заморозить кого угодно. – В таком случае я имею полное право отстранить тебя от этого дела. Ты этого добиваешься?
– Никак нет. – Гуров потух. – Но я могу хотя бы накрыть курьера с новой партией наркотиков?
Генерал немного подумал. Взвесил все «за» и «против». Насколько Гуров знал своего начальника, тот тоже не очень-то любил идти на сделку с собственной совестью.
– Только если это не вызовет нового недовольства со стороны внешней разведки. – Орлов вновь выдержал паузу. – Возьмешь под собственную ответственность. Но в случае чего будешь отстранен, полковник. Вопросы?
– Нет вопросов, товарищ генерал. Я все понял.
Посчитав, что тема разговора на этом исчерпана, Орлов, не прощаясь, покинул кабинет подчиненного. Дверь после его ухода осталась распахнутой. Гуров выругался себе под нос. В пятый или шестой раз за утро позвонил напарнику, но телефон Крячко по-прежнему находился вне зоны действия сети. По домашнему Станислав тоже не отвечал.
– И где тебя черти носят?
Полковник застегнул плащ и вышел из кабинета. Через минуту он покинул здание управления. Путь Гурова лежал в «Эдельвейс».
* * *Ребров даже не скрывал своего недовольства. Третья встреча за минувшие четыре дня с сыщиком из угро никак не могла благотворно сказаться на его кристально чистой репутации в криминальном мире.
Он вышел в зал ресторана, осмотрелся, профессиональным взглядом «срисовал» две семейные пары за дальними столиками и только после этого подал знак полковнику. Проверенный человек Реброва из числа официантов услужливо откинул портьеру отдельной кабинки, пропуская внутрь хозяина «Эдельвейса» и его гостя. Гуров вошел первым и снял с ближнего края стола стул. Ребров разместился напротив. Тяжелая портьера упала, скрывая их от посторонних глаз.
– Меня точно прирежут, господин сыщик, – сокрушенно произнес информатор. – Как пить дать, прирежут.
От Реброва за версту разило перегаром. Полковник был не в настроении выслушивать его жалобы.
– Если хочешь, я могу легко оформить тебе пару-тройку лет в колонии общего режима, – пообещал он. – Тогда никто и никогда не заподозрит тебя в стукачестве. А уж за что тебя взять, Ребро, я придумаю.
– Ну зачем вы так, господин сыщик? – живо пошел на попятную информатор. – Я же не со зла. Скорее, от нервов. Расшатались чего-то в последнее время. Не иначе, возраст дает о себе знать.
– Это не возраст дает знать, Ребро, а чрезмерное употребление алкоголя.
– Так я же и алкоголь употребляю, чтобы нервишки успокоить.
– Ладно, – прервал его Гуров. – Давай по делу. Узнал что-нибудь насчет Свата?
– Грохнули его.
– Это точно? Откуда знаешь? И где тело?
– Как я могу знать точно? – недовольно протянул Ребров. Он достал из пачки сигарету и закурил. – Говорю то, что слышал. Так вот слух прошел, что Свата больше нет. Вроде как абхазы были недовольны его работой, посчитали, что он их кинул… То ли на бабки, то ли на товар… Ну, и не стали церемониться. Грохнули, а тело… Говорят, сховали надежно. Чтоб ваше ведомство ничего не нашло, короче. Нет тела – нет дела. Так у вас говорят?
– Опять абхазы, – буркнул себе под нос Гуров.
– Чего? – не расслышал Ребров.
– Есть имена заказчиков? Исполнителей?
Информатор засмеялся, отчего запах перегара в закрытой кабинке ресторана стал еще ощутимее. Дым вырвался из его широких ноздрей, как у сказочного Змея Горыныча.
– Ну вы даете, господин сыщик. Прям насмешили меня, честное слово. Спрашиваете так, будто я не рядовой дилер на пенсии с периодическим нестабильным доходом, а крестный отец этого города. Будто все заказчики и исполнители лично мне отчитываются.
– Не ерничай, Ребро! Я сегодня не в том настроении.
Ребров перестал хихикать.
– А вы не смешите меня. Просили пошукать – я пошукал. Кроме слухов о том, что Свата грохнули абхазские поставщики, мне ничего не известно.
– А убийство курьера? – напомнил полковник. – Про него узнал что-нибудь?
Ребров глубоко затянулся и потряс головой.
– Об этом деле никто ничего не знает. О нем и не говорят даже. Кого интересует смерть курьера? Они дохнут, как волы на поле. По одному в месяц точно копыта отбрасывают.
– Могли это сделать сами абхазы?
– Могли, – серьезно ответил Ребров. – А почему нет? Типа подстава, чтоб потом предъявить можно было. Да кто угодно мог это сделать. Курьера, кстати, элементарно гоп-стопнуть могли на трассе. Если знали, что он капусту везет.
– Понятно, – протянул Гуров. – Но до меня тут дошли слухи, что из Абхазии в Москву новый курьер выдвинулся. Везет очередную партию.
Ребров поперхнулся табачным дымом. Закашлялся. А затем очень долго вдыхал и выдыхал воздух широко раскрытым ртом, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Лицо у него стало красным как помидор.
