Мария Жукова-Гладкова - Хрупкая женщина с веслом
Я сомневалась, что в последние годы наступило улучшение… Но вдруг? Вдруг первая жена Олега Ступникова нам что-то сможет сказать? И в бумагах в доме зятя следует порыться, если там, конечно, что-то осталось.
Но кто же его убил-то? За что? И устранилась ли угроза? Надо ли теперь беспокоиться детям?
Глава 22
Похороны Олега Ступникова сильно отличались от похорон его дочери Альбины, хотя организацией опять занималась его фирма. Но то мероприятие было частным, а это, так сказать, общественным. Пришло много народу. Большую часть я не знала. Сотрудники фирмы открыто плакали, вероятно, беспокоясь о своей дальнейшей судьбе. Хоронили в закрытом гробу, на который поставили фотографию довольно молодого Олега. Гражданской панихиды в офисе не было. Прощались на кладбище. И никаких объявлений о том, что «начало гражданской панихиды в 12.00», тоже никуда не давали. Я пояснила организатору похорон в офисе, что подобное выражение – нонсенс. Панихида – это всенощное бдение. Она не может начинаться в 10, 11 утра. И она не может быть гражданской. Какой идиот придумал это выражение?! Почему оно регулярно используется и не только в обыденной речи, но и в официальной? Хоть кто-нибудь из попов, приближенных к чиновникам и депутатам и отпускающих им грехи и устраивающих совместные представления в алтаре в религиозные праздники, может это подсказать тем же «официальным лицам»?
Лизка осталась в машине с телохранителями, к которым уже привыкла. Я поддерживала безостановочно ревущую Наташку под локоток. Признаться, не ожидала, что моя дочь будет так рыдать на похоронах нелюбимого мужа. Или наконец чувства прорезались? Понимает, что такого больше не найдет?
Рядом со мной также стояли Святослав и Иван, покинувший больничные стены. Иван сказал, что в больницу возвращаться не намерен. Все, что можно, врачи уже сделали. Пришел и Валерий. Света отсутствовала, хотя, возможно, ей никто и не сообщил. Насколько я поняла, Валерий теперь жил в городской квартире, а Света с детьми осталась в загородном доме. Возможно, мне следовало ей самой позвонить. Хотя это должны были сделать из фирмы. Или им не пришло в голову?
Поминки проходили в доме, где жили Олег с Наташкой, но на них поехала от силы половина тех людей, что собрались на кладбище. Сотрудники фирмы, за исключением Константина Сергеевича, собирались поминать Олега в офисе. Готовили поминки Надя с Раисой и подавали на стол с красными от слез глазами.
Народ не очень долго сидел за столом. Вообще-то люди все были деловые, и их жизнь продолжалась. Я в эту ночь собиралась остаться в этом доме с Наташкой и, конечно, уложить тут Лизу. Святослав уехал в театр, Иван тоже уехал (не знаю куда), Валерий на поминках не присутствовал.
Я помогла женщинам убрать со стола и отпустила их. Волков был на кладбище, на поминки не поехал, но мне предлагал ему звонить, если потребуется какая-то помощь. Я собиралась поискать вещи первой жены Ступникова, и в этом мне помощь Волкова совсем не требовалась.
Я поинтересовалась у горничной Раисы, не знает ли она, где Олег Иванович держал вещи первой жены.
– Так в ее комнате, – как само собой разумеющееся ответила Раиса. – Вы на нее просто не обращали внимания. На втором этаже, самая дальняя, с решетками. А-а, окна выходят на другую сторону, а не на ворота. Так что вы на самом деле могли не заметить. Марианну Владиславовну же запирали, пока не отправили в клинику. Она же что угодно могла устроить.
– Вы там убирались?
– Где-то раз в две недели пыль вытирала. Но там все осталось по-прежнему. Вашу Наташу та комната совершенно не интересовала. Она вообще переустройством дома не занималась, хоть мы и предполагали, что будет. Новые хозяйки часто все меняют кардинальным образом… Наташа только в этом году себе спаленку обустроила. Ну, вы видели эту комнату куклы Барби. Любовь Александровна, нам с Надей новое место подыскивать?
Я не знала ответа на этот вопрос, но обещала сразу же позвонить, как только мы разберемся с делами. Я подозревала, что моей дочери будет не на что содержать кухарку и горничную. Да и вообще было маловероятно, что она останется жить в этом доме. Я не знала, будет ли на него претендовать кто-то из детей Олега. Святослав точно не собирался, ему загородный дом не нужен. Иван с Валерием? Скорее всего, дом будет выставлен на продажу. Все предпочтут взять деньгами. Жилье у всех есть, а дом на самом деле дорого обходится. Поскольку он был построен Олегом до заключения брака с моей Наташкой, он не считался совместно нажитым имуществом, и на половину ей рассчитывать не приходилось. Интересно, а что у них совместно нажитое? Или Наташка везде получается одной из наследников, имеющей право на равную долю с детьми? Никакой половины? Ладно, разберемся. Не дам я пропасть своей дочери и внучке.
Раиса проводила меня в комнату первой жены Ступникова, которую никто не запирал, и вскоре они с Надей уехали. Кстати, а не переходит ли половина дома этой самой Марианне Владиславовне? При разводе никакого раздела имущества не было, поскольку супруга пребывала в неадекватном состоянии, но ведь имущество-то приобреталось в браке с ней! Практически все имущество Олега!
Хотя три года прошло после развода. Если не ошибаюсь, нужно подать иск на раздел имущества в течение трех лет. Не подали – каждый остался при своем, то есть при том, что на него и на нее записано.
Да и Марианне оно, конечно, не нужно. А вот Валерию… Ладно, найдем юристов и будем разбираться. Пока никто еще ни на что не претендует. И вообще у нас еще полгода впереди.
Я осмотрела комнату первой жены. Никаких вазочек, статуэток, никакой посуды. Разумно. Могла ведь заняться членовредительством или на кого-то напасть. Трудно сказать, что было в голове у Марианны Владиславовны. В шкафу висели платья, жакеты, пальто. Запах духов выветрился, пахло средством против моли. Наверное, его сюда подкладывала Раиса. В нижней части шкафа лежала обувь. Зеркало явно вынули специально. Зеркала в комнате вообще отсутствовали. Имелся музыкальный центр, который стоял на комоде.
В комоде я и обнаружила бумаги. Больше всего было вырезок из старых газет, причем это были газеты, которые писали и о бабушке Святослава, и об успехах молодого Святика. Эту папочку я сразу же отложила. Альбомы с фотографиями у меня не было желания просматривать, я только открывала их на первых страницах. Один был заполнен старыми фотографиями, на которых танцевала мать Марианны Владиславовны, другой посвящался самой Марианне, но, скорее, как ребенку, хотя были и балетные фотографии. Большая часть альбомов посвящалась детям самой Марианны, а если конкретнее, то Ивану и Святославу. Первого ребенка всегда фотографируют больше других, наверное, поэтому детских фотографий Ивана и было больше. Но если брать фотографии в целом, то количество снимков с изображением Святослава превосходило вместе взятые снимки с изображением трех других детей. Мать фотографировала сына-танцовщика – одного, с другими танцующими детьми, переодевающегося, упражняющегося дома…
Я нашла письма из Швейцарии, датированные девяностыми годами и началом двухтысячных. Читать не стала. Пусть читает Святик. Если потребуется, посоветуется со мной. По крайней мере у нас теперь был адрес бабушки, которая в последние годы, похоже, проживала в Швейцарии.
Я сходила на кухню, взяла там несколько полиэтиленовых пакетов, в один положила письма, в другой – папки с вырезками из газет, в остальные – альбомы, посвященные бабушке и матери Святослава и ему самому. Если Иван с Валерием захотят, возьмут другие. Хотя, пожалуй, надо взять снимки Альбины – для Ларисы.
Я отнесла все это в багажник своей машины, которая стояла на территории под открытым небом, и уже собиралась возвращаться в дом, когда в ворота позвонили. Кого еще несет на ночь глядя?
В монитор увидела двух молодых мужчин, переминающихся у какой-то темной машины.
– Вы к кому?
– К вам, – сказал один.
– Ко мне?! Я вас вижу в первый раз в жизни.
«Какие еще проблемы меня ждут?»
– Вы – Наташа?
– Нет. Я ее мать.
Парни переглянулись и тихо перекинулись какими-то фразами, которых я разобрать не смогла.
– А мы можем с вами поговорить? И хотелось бы с Наташей…
– Кто вы и что вам нужно? Вы понимаете, что сегодня хоронили Наташиного мужа? Она приняла снотворное и спит. Вы что, другой день не могли выбрать?
«Эх, номер машины бы рассмотреть, да не так стоит… Попробую, когда будут отъезжать».
– То есть как? – тем временем ошарашенно спросили парни.
– Что «то есть как»?
– У Наташи муж умер?
– Погиб.
Парни переглянулись.
– Простите, а вы Андрея знаете? Или про Андрея? Это…
– Любовник моей дочери, – сказала я.
«Что им надо-то? Они ж не могут знать, как мы избавились от его тела…»
– Я знаю ПРО него и неоднократно убеждала дочь в необходимости с ним расстаться. Живьем ни разу не видела, – честно призналась я. – И даже на фотографии не видела.
