Б. Седов - Дама Пик (Роман)
- Конечно, молодцы, - согласился Знахарь, - мне вот только не нравятся намеки про аукцион невест.
- Нравятся - не нравятся… Тут уж ничего не поделаешь. Будем надеяться, что скандала удастся избежать.
И Наташа включила звук.
* * *
План, который придумали бывшая сотрудница ФСБ и неправильный вор в законе, в большей своей части принадлежал, конечно, Наташе.
Знахарь отдавал должное ее профессиональной подготовке и совершенно не страдал от того, что Наташа оказывалась права гораздо чаще, чем он. Знахарь понимал, что многие жизненные ситуации весьма стандартны, и догадывался, что они давно проработаны теми, кто готовит сотрудников спецслужб. А уж для того, чтобы понять, что ловить мусульманского миллиардера нужно именно на молодую, красивую и невинную наживку, никакой специальной подготовки не требовалось.
Замысел, касавшийся того, как подобраться ко второму Корану, родился в один из последних дней на греческом островке. Логика, следовать которой Наташа предложила Знахарю, была проста и базировалась на обыкновенных человеческих инстинктах. Точнее - на одном из них, на самом основном. И еще - на тщеславии.
Если какой-нибудь падишах подберет девушку на улице, то, будь она даже первой красавицей мира, это не принесет ему особого удовольствия, - говорила Наташа.
Другое дело - если эта красотка будет всемирно признана, миллионы мужчин будут вожделеть ее, кто-то будет пытаться купить, но купит ее всетаки именно он, выхватив добычу из-под носа у своих соперников, таких же тщеславных и богатых, как он сам. И даже если она окажется в постели бревном, которое невозможно расшевелить, тот факт, что он утер нос другим претендентам, с лихвой вознаградит его за разочарование.
Шейх Аль-Дахар, обладатель второго Корана, полностью соответствовал всем специфическим требованиям затеянной Знахарем и Наташей игры.
Он был богат, и его состояние, выросшее на черной нефти и белом героине, исчислялось десятками миллиардов. Он был тщеславен, и ради обладания породистым скакуном готов был пойти на все, лишь бы выхватить красивую живую игрушку из-под носа у конкурента. Он был немолод, но похотлив, и юные девушки, которых его агенты сотнями покупали и крали, а также заманивали обманом по всему свету, на время возвращали ему молодость.
Все это делало его бесценным участником предстоящей смертельно опасной, но увлекательной и пьянящей игры.
* * *
Я с отвращением оттолкнул от себя блюдо с устрицами и, посмотрев на Наташу, которая ловко вскрывала их и с видимым удовольствием отправляла в рот, сказал:
- Ну не понимаю я, что такого в этих поганых моллюсках? Почему, спрашивается, если аристократ, то обязательно должен устрицы жрать, да еще и дюжинами? Не понимаю!
- Ну, для некоторых слаще морковки вообще ничего нету, - ответила Наташа, ловко высосав очередную устрицу и бросив пустую раковину в затейливую серебряную мисочку.
- Что значит - слаще морковки? - возмутился я. - Сиживали мы за столом, сиживали, так что - не надо!
Ресторан, в котором мы сидели, располагался под крышей одного из старинных особняков Лондона.
Мрачный зал освещали настоящие факелы, воткнутые в специальные гнезда на стенах, но горел в них, судя по всему, какой-то газ. Если бы там горело то же, что и четыреста лет назад, то, как мне кажется, в этом ресторане было бы не продохнуть от чада и копоти.
В полумраке под сводами зала виднелись мощные потолочные балки, потемневшие от времени. Стены, сложенные из камня, тоже были темными, кое-где на почерневших железных кольцах, вделанных в кладку, висели толстые цепи, в тени простенков можно было увидеть рыцарские латы, старинное зазубренное оружие, от одного вида которого мороз пробегал по коже, в общем - колорит создавался специфический. Но это было таинственно и романтично.
Кто знает, может быть, именно за этим толстым дубовым столом, которому было неизвестно сколько лет, сидели древние британские короли, Шекспиры всякие, Гамлеты…
Кто знает…
Я постучал кулаком по столу, и звук от этого был не сильнее, чем если бы я постучал по асфальту. Ничего себе столик, подумал я, окинув взглядом мощную деревянную панель толщиной сантиметров пятнадцать, сделанную, как видно, из мореного дуба и стоявшую на грубо вырезанных тумбах, изображавших когтистые и мускулистые звериные лапы. Назвать их ножками язык не поворачивался. Величины этого стола вполне хватило бы на то, чтобы уложить на него целого жареного быка, а вокруг расставить штук двадцать блюд с закусками, да еще и бутылки с элем. А еще на этом столе можно… И я посмотрел на Наташу.
Почувствовав мой взгляд, она оторвалась от созерцания висевшего на ближайшей стене старинного гобелена, на котором были изображены кони, рыцари и девушки. Все они были с короткими ногами, бочкообразными плотными туловищами и непропорционально большими головами. Кони ржали, рыцари красиво подбоченивались, а девушки смотрели на все это с восхищением и страхом.
- Слушай, - сказал я Наташе, кивнув на гобелен, - как ты думаешь, они на самом деле были такими или это только на гобелене?
- А что тебе не нравится?
- Да понимаешь… - я потер щеку, - вот девушки тут какие-то не такие, я бы, честно говоря, от таких девушек держался подальше.
- Вот это правильно, - одобрила мой ответ Наташа, - и не только от таких, а вообще от всех.
- Ну, это я понимаю. А ты сама стала бы хвостом вертеть перед такими парнями, как, например, вот этот, в полосатых штанах?
Я ткнул пальцем в одного из изображенных на гобелене воинов, и тут же понял, что жестоко промахнулся.
Был этот воин, конечно, весьма корявым, приземистым и широким, лицо у него было, как у дауна, на голове странная металлическая шляпа, а на левой руке - шесть пальцев. Зато в его полосатых штанах, туго обтягивавших мощные короткие ляжки, судя по всему, скрывалось такое, чему мог бы позавидовать и конь, гульфик его полосатых штанов был размером с человеческую голову.
Наташа, по видимому, тоже обратила на это внимание, и, оценивающе прищурившись, сказала:
- Перед этим? Ну-у… Ты знаешь, вообще-то стала бы. Дело ведь не в полосках на штанах, а в том, что в самих штанах.
- Так, - сказал я, - может быть, мне вообще пойти погулять?
- Да ладно, сиди себе, - засмеялась Наташа, - вот если бы он был не нарисованный, тогда - другое дело. А так - кому он нужен! А кроме того, нарисовать-то можно все что угодно, сам знаешь.
- Ну спасибо тебе, благодетельница, - с облегчением вздохнул я, - утешила. Я тут, кстати, посмотрел на этот милый столик, и мне в голову пришла неплохая мысль.
Наташа поняла меня с полуслова и, оглядевшись, сказала:
- Да ты с ума сошел, кругом люди сидят.
- А я и не говорю, что прямо сейчас, просто можно потом договориться с хозяином и… Ну, сама понимаешь.
- Понимаю, - кивнула Наташа, - понимаю и поддерживаю.
- Вот и хорошо.
Вся посуда на нашем столе, да и вообще в этом весьма дорогом ресторане была сделана из серебра и покрыта чеканкой и резьбой. Все было увесистым и надежным. Ничто не могло разбиться или сломаться. Беря в руки вилку, я чувствовал себя вооруженным, а большое серебряное блюдо, на котором сиротливо лежали несколько не съеденных Наташей устриц, вполне могло послужить щитом и выдержать удар меча или алебарды.
Я взял со стола высокий и тяжелый серебряный сосуд с откидывающейся крышкой и наполнил наши серебряные рюмки темным и густым вином «Кровь рыцаря», и в самом деле по цвету напоминавшим черную кровь, которая…
… черную кровь, которая толчками выплескивается из дырки в простреленной голове.
Я отодвинул свою рюмку и огляделся в поисках официанта.
Он оказался рядом со мной быстрее, чем я успел моргнуть два раза.
- Принесите мне что-нибудь прозрачное, - сказал я.
- Прошу прощения, сэр, что вы имеете в виду? - официант недоуменно, но учтиво приподнял бровь.
Я засмеялся и ответил:
- Простите, я был неточен. Я имею в виду напиток. Ну, какой-нибудь джин, виски или еще что-нибудь крепкое, только чтобы это не было красного цвета.
- Я понял вас, сэр, - официант кивнул и понизил голос, - и я скажу вам, сэр, что вы далеко не первый посетитель, которому в этой старинной обстановке вино напоминает кровь.
Он еще раз кивнул, понимающе поджав губы, и спросил:
- Так все-таки джин или виски, сэр?
Я посмотрел на Наташу и она, взглянув на свой кубок, тоже отодвинула его и сказала:
- Джин. Нам обоим - джин.
- Слушаюсь, сэр.
И мы увидели удаляющуюся худую спину официанта, в которой было столько истинного британского достоинства, что его с лихвой хватило бы на всю Новгородскую область.
- Слушай-ка, Наташа, - сказал я, глядя вслед официанту, - а тебе не кажется, что мы слишком расслабились?
- Что значит - расслабились?
- А то, что нужно действовать, а мы с тобой на островах отдыхаем, в английских кабаках устриц трескаем, а в это время…
