Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КУРОЩЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Санкт-Петербург,
5 сентября 2009 года,
суббота, 12:40 мск
— …Я всё! — отрапортовала Алиса, шумно высосав через трубочку последние, как всегда самые вкусные, капельки фанты.
— Я тоже всё, — поддержал почин Денис.
— Народец, может, вы пойдете чутка погуляете? Нам с тетей Олей нужно немного поговорить, по работе.
— Лично я хочу на батут, — безапелляционно заявила Алиса.
— А лично я — сладкую вату.
— Денис, будь джентльменом, уступи даме. Сходите, попрыгайте.
— Ладно уж, — проворчал Прилепин-младший, выбираясь из-за стола. — Пойдем на твой батут! — Денис попытался взять Алису за руку, но та, стремясь к абсолютной женской независимости, пресекла эту его попытку на корню: мол-де, «видали мы таких, кавалеров!».
— Деньги возьмите. Это на двоих.
Алиса зажала в кулачке купюру и направилась занимать очередь. Следом за ней, пихнув руки в карманы, нарочито медленно двинулся Денис, демонстрируя своим видом, что мужская независимость, она всяко покруче будет.
Накануне вечером Андрей позвонил Прилепиной и поинтересовался планами на субботу. Ольга поведала, что этих самых планов у нее — выше крыши: от обещанного сыну похода в зоопарк до кухонно-банно-прачечных хлопот. Заступающий на дежурство по дочке Мешок предложил пересечься ненадолго, дабы обсудить одну совершенно чумовую, по его выражению, идею, которую он, оказывается, вынашивал последние несколько недель. И не просто вынашивал — кое-что в этом направлении уже сделал. «Или такая встреча поставит тебя в неловкое положение?» — на всякий случай уточнил под конец Андрей. Крайне заинтригованная Ольга на это высказалась в том духе, что уж если кого такая встреча и может поставить в подобное положение, так это самого Мешка. Поскольку Прилепина, в отличие от него, «барышня свободная». На том и порешили. И сегодня, в двенадцать утра, встретились на «Горьковской».
Соблюдая предусмотренный для подобных встреч протокол, шумной ватагой они переместились в летнюю кафешку, где закрепили знакомство пирожными и лимонадами. И лишь когда дети, насытившись, отправились прыгать, их родители получили, наконец, возможность поговорить без свидетелей…
— …Безумно рад тебя видеть! — Андрей бережно взял Ольгину руку в свою и пощекотал кончиком большого пальца тыльную сторону ее ладони.
— Товарищ майор, вы забываетесь! — шутливо нахмурилась Прилепина. — Кругом дети! Причем наши с вами дети!
— Я думаю, товарищ капитан, что наши с вами дети по телику и не такое видали.
— Андрей, перестань! В самом деле увидеть могут. — Ольга настойчиво высвободила ладошку и демонстративно скрестила руки на груди. — Если я не ошибаюсь, у тебя ко мне было какое-то очень важное дело?
— Было. Но, увидев тебя, всю такую…
— Какую?
— Такую красивую и желанную, я как обычно потерял голову и сразу позабыл обо всем.
— Мешечко, если ты сейчас же не прекратишь глумиться, я уйду прыгать на батуте!
— С твоей юбкой это было бы в высшей степени как опрометчиво, так и эротично, — улыбнулся Андрей. — Всё-всё! Молчу! Хочешь говорить исключительно о делах, хорошо, давай о делах. Итак, через неделю, то бишь 14 числа из отпуска выходит Наталья.
— А она в городе или уехала куда?
— Понятия не имею, вроде как кто-то из наших говорил, что в Крым укатила. Ну да не суть. Просто я хотел бы к возвращению Северовой попробовать получить не голословные, а конкретные факты, указывающие на ее причастность к сливу информации.
— Либо на ее НЕпричастность, — напомнила Ольга. — И как ты собираешься это сделать?
— Так же, как и поступал в последнее время: припахать тебя к неохватной рутинной работе, которой еще и придется заниматься во внеслужебное время. — Прилепина уже собралась произнести какую-нибудь ответную колкость, но вдруг поняла, что сейчас Андрей совершенно серьезен. — Извини, но мне действительно больше некому это поручить
— И что за работа?
— Вот. — Мешок достал из кармана флешку и протянул ее Ольге. — По моей просьбе Геша Певзнер вчера закачал сюда списки всех телефонных соединений, прошедших через наш служебный номер, начиная с 20 июня.
— А почему именно с двадцатого?
— Потому что именно в тот день мы приняли пассажира Айрапетяна, — пояснил Андрей, — после появления которого в нашу камеру хранения, собственно, и повалили замутки: одна за другой и одна другой хужее.
— Теперь поняла. И что ты предлагаешь сделать с этими списками?
— Просеять. Отделить зерна от плевел.
— А зерна в твоей интерпретации — это?…
— Это странные звонки и странные номера. Выбивающиеся, скажем так, из общего ряда. Причем в первую очередь меня интересуют звонки, проходившие незадолго «до» и недолго «после» трех, на мой взгляд, ключевых эпизодов.
Ольга задумалась:
— Первый — это убийство Айрапетяна. Так?
— Так точно.
— Второй — стрельба на Фонтанке?
— Обратно точно.
— А третий… Иван Демидович? Поезд?
— Умница, — расцвел Мешок. — Я всегда не устаю говорить, что ты у меня — большая умница.
— Опять «я у тебя»?
— Да. Опять и снова! — воспользовавшись тем, что сейчас Ольга нервно теребила в руке флешку, он попытался снова захватить ее ладонь. Но Прилепина на этот раз была на чеку. — Олька! Ты даже не представляешь, как я хочу тебя!
— Андрей, успокойся! Всё! — Ольга сердито тряхнула челкой, отводя взгляд куда-то в сторону.
— Что всё?
— Всё, наши дети напрыгались.
Мешечко рассеянно обернулся:
— Действительно. Похоже, даже чересчур. Жаль.
— Кого? Их или нас?
— Всех, — вздохнул Андрей. — Ну что ж, ничего не поделаешь. Предлагаю на этом рабочую часть нашего мимолетного свидания считать завершенной и плавно переходить к индивидуальным развлекательным программам. Вот только, Олька, ты ведь мне так и не ответила: берешься за халтуру?
— А куда деваться? Берусь.
— Спасибо.
— За такое не благодарят. Слушай, так, может, и вы с нами в зоопарк?
— Увы нам. У Алиски серьезная аллергия на животных — на запах и шерсть. Из-за этого всё наше общение с фауной сводится исключительно к просмотру Animal Planet. Так что мы сейчас на «Диво-Остров».
Родители поднялись навстречу ускорившимся, перешедшим на галоп чадам, и через пару секунд те, с разбегу, синхронно воткнулись: Алиса — в живот папе, Денис — в грудь маме. Ольга и Андрей молча переглянулись, и Мешок показал глазами, что сейчас был бы не прочь оказаться на месте Дениса.
В ответ Прилепина грозно погрозила ему кулаком…
…Поскольку панды в ленинградском зоопарке отродясь не водились («Полный отстой!» — отреагировал на это известие Прилепин-младший), осмотр зверюг начали с вольеров с хищниками («Хоть тигры-то есть?»).
По дороге к тиграм купили по мороженому. Некоторое время Денис молча и сосредоточенно кусал эскимо, а потом вдруг неожиданно притормозил, серьезно посмотрел на мать и задал, видимо, все это время мучивший его лобовой вопрос:
— Ма, а ты случайно не собираешься жениться на дяде Андрее?
— Нет, — ошарашенно уставилась на сына Ольга. — У него есть своя жена, мама Алисы. А почему ты спрашиваешь?
— Да так.
— И все-таки?
— Когда мы с Алисой стояли в очереди на батут, она сказала, что слышала, как ее мама говорила по телефону какой-то тете Анжеле, что собирается разводиться со своим. Как тогда вы с папой.
— Разводиться? Так и сказала? — растерянно переспросила Прилепина.
— Ага, — подтвердил сын и с важным видом, почти дословно, процитировал слова новой подружки: — «Но это не потому, что она сама наставила своему благоверному рога».
— А почему? — автоматически вырвалось у Ольги.
— «А потому что если женщина до тридцати пяти лет не использует своего шанса начать новую жизнь, то всю оставшуюся жизнь она будет вынуждена довольствоваться старой…» Ма, а как их ставят?
— Кого?
— Рога.
— Не знаю.
— На присосках, наверное? — внес рационализаторское предложение сын.
— Да, скорее всего, именно так и ставят.
— Ма, а если они на самом деле разведутся, дядя Андрей ведь может захотеть жениться на тебе?
— Теоретически может, — помедлив с ответом, призналась Ольга.
— Он, вообще-то, нормальный. Но все равно папа мне нравится больше… Ма, а чтобы начать новую жизнь, сначала нужно умереть, да?
— Денис, не уподобляйся среднестатистическому четырехлетнему ребенку, — начала понемножечку заводиться Ольга. — Ты ведь сам говоришь, что уже взрослый.
— А почему четырехлетнему?
— Потому что по статистике четырехлетний ребенок в день задает до четырехсот вопросов. Ой! Смотри, кажется, тигрята повылезали!
