Евгения Михайлова - Женщина с глазами Мадонны
Убитая раньше на рабочем месте секретарша Ирина, как все считали, была беременной предположительно от владельца. В районном отделении, где завели дело, факт беременности установили, но тест плода на ДНК не делали, разумеется. Что называется, впарили тело девушки родственникам, чтобы поскорее похоронили. Дело в архиве. Единственная рабочая версия: с улицы забежал маньяк, убил и скрылся с концами, не оставив улик. Теперь, конечно, потребуется эксгумация. Заявление Слава направил.
– А что у тебя получается по времени с этим ДТП? – спросил Сергей.
– Строго говоря, у Арсения Галецкого и Владимира Ларионова алиби нет. Хозяин салона попал в аварию, вызвал своего сотрудника на трассу, чтобы тот привез деньги замять дело, что тот и сделал за несколько часов до убийства Петра Иванова. Потом, по словам обоих, Галецкий нарвался на гастролеров, его избили, вымогая деньги, Владимир ехал за хозяином до его дома. Долго добирались, потому что Арсению было плохо, двигались медленно, с остановками. Поэтому в город вернулись уже после убийства, так получается с их слов. Разница часа полтора есть. Сразу из дома Арсений перевел подчиненному деньги, которые тот заплатил, то есть это, видимо, и есть зафиксированное время возвращения домой.
– Не факт. Он мог перевести из машины по айфону, смартфону.
– Мог. Но он и дома мог не через компьютер переводить, а по айфону. Просто для того, чтобы смотаться в дом Ксении, ему нужно было ехать с большой скоростью. И обратно домой тоже. А Владимир утверждает, что он был в плохом состоянии. Но это единственный свидетель, и он все же работает на Арсения. И вообще неизвестно, в каких они отношениях, что их связывает. Почему Арсений вызвал именно его. Кстати, Ларионов сам мне позвонил и сказал, что хочет что-то рассказать. Скоро подъедет.
– Интересно. Похоже на какую-то игру, тебе не кажется? Они ведь с места ДТП вообще могли поехать не в Москву, а в дом Ксении. Вместе.
– Ну, кажется – не кажется, это не важно. Будем работать с тем, что он скажет. Проверять.
– Слушай, Слава, а ты вот это видел? Ксения в школе занималась в секции фехтования, даже на соревнования ездила. Вполне успешно, кстати. Что касается точного удара.
– Серьезно? Я не видел еще. – Слава поднял трубку внутреннего телефона. – Да, жду. Сережа, давай мы все это немного отложим. Владимир Ларионов идет.
Владимир вошел, поздоровался. Слава представил ему Сергея Кольцова, частного детектива. Сергей уступил ему стул, сам занял свое любимое место на подоконнике.
– Вы хотели нам что-то сообщить? – спросил Слава. – Начнем с этого или с наших вопросов?
– Как вам удобнее. Мне казалось, что это важно, но пока ехал, подумал, что, может быть, полная ерунда, и вообще это даже не сообщение по большому счету. Просто странные слова одной клиентки. Давайте, наверное, лучше с вопросов.
– Хорошо. Извините, если буду повторять вопросы, которые задавал по телефону. Теперь это для протокола.
– Понимаю.
– Вы друзья с Арсением Галецким?
– Нет. Он просто мой шеф.
– Почему, попав в неприятность с подставным ДТП, он вызвал именно вас?
– По самой простой из причин. Он знал, что у меня есть деньги. Утром он выдал мне зарплату, причем наличными, и знал, что я не успеваю заехать домой, а сразу из салона поеду на вечеринку. Он тоже туда ехал, авария случилась недалеко от дома Ксении.
– Вам не показалось, что Арсений Галецкий знаком с этими, как вы считаете, гастролерами? Может, личные счеты? Общие дела?
– В каком смысле общие дела?
– В любом. Это могла быть не случайная встреча, а постановочная, с целью, к примеру, создать ему на какое-то время алиби?
Владимир помолчал, потом медленно и четко произнес:
– Алиби Арсения – это я. Даже если ДТП – постановочное с его участием. Ну, бывают у людей странности: хочется, чтобы во время постановочного алиби челюсть выбили и зубы в хлам. Но я там был все время. И я его провожал до дома. То есть если он подозреваемый в убийстве Нарцисса, то и я тоже. Я вас правильно понял?
– Понимаете, Владимир, мы ищем убийцу, в наши задачи не входит бережное отношение к чувствам тех, кого мы вынуждены опрашивать. Пока нет конкретных подозреваемых – подозреваемые все. Отнеситесь к этому спокойно.
– Я не волнуюсь. Готов отвечать на любые вопросы. Я тоже хочу, чтобы вы нашли убийцу. Или убийц.
– Вы не подумали сейчас о том, что Арсений мог вашими деньгами расплатиться с исполнителями, которые организовали ему это алиби? И вас подключил именно с целью подтверждения его алиби, после чего они и поехали на дело?
– Пожалуй, нет, не подумал. Но у них был пистолет, который я, кстати, держал в руках… По глупости. Зачем им нож?
– Это технический вопрос. Арсений мог быть знаком с Нарциссом, он же Петр Иванов, у них могли быть неприязненные отношения? У него могла быть связь с Ксенией Стрельниковой?
– Не знаю. Все бывает, конечно, но… Короче, понятия не имею.
– Но у него бывают романы с сотрудницами или клиентками?
– Наверняка. Просто меня не посвящали. Или я не вникал.
– Но вы в курсе, что убитая в вашем салоне секретарша, как раз убитая из пистолета, была беременной, как некоторые показали во время первого следствия, именно от него?
– В курсе. Ходят такие слухи. И даже допускаю, что именно так и было. Но это не повод для убийства.
– Для кого-то не повод, для кого-то повод. К примеру, беременная любовница мешает новому роману. С Ксенией. А потом этому роману мешает любовник Ксении. Кстати, что вы думаете о Ксении? Она такой интересный сценарий придумала для этой вечеринки с ночевкой, не могла ли заложить в него и это убийство?
– Она – экзальтированная девушка, но не в такой степени, мне кажется. В этом есть смысл – убить своего друга, собрав кучу людей, которые станут свидетелями? Возможность избавиться от Нарцисса у нее была каждый день и без свидетелей.
– Это имеет смысл. Если бы не было множества людей, ее бы вычислили и взяли быстро. Так гораздо сложнее. Особенно если убивала не она, а те же исполнители, о которых мы уже говорили. Что вы думаете об Арсении?
– Он – сложный, закрытый человек. То есть романы особенно и не скрывает, но все, что касается семьи, к примеру, держит под замком. И у нас не очень хорошие отношения. Неловко повторять, как будто я чего-то боюсь, но дело всего лишь в том, что он дал мне деньги. Знал, что они у меня с собой. Вы узнали все, что хотели? Мне пора. Работа…
– Да, вы только забыли сказать то, что собирались.
– Я не забыл, просто, мне кажется, я на самом деле из мухи слона делаю. У нас есть клиентка постоянная. Валентина Васильевна Кечмарева. Практически поселилась в салоне. Решила проблему досуга, которого у нее хоть отбавляй. Она мне как-то сказала, что была свидетельницей убийства. И что убийца работает у нас в салоне. Я не обратил внимания, она постоянно что-то бредовое говорит. Но тут убили Иру, приехали следователи. Я ей напомнил, а она сказала, что ничего не говорила. Это все. Возможно, она сочинила. Просто совпадение.
– Интересно. Спасибо. Наверное, еще увидимся. До свидания.
– До свидания.
Владимир ушел, а Слава вопросительно посмотрел на Сергея:
– Как он тебе?
– Симпатичный мужик, неглупый, вроде неплохой. Но что у них там творится, в этом «Шоколаде»?!
Глава 7
Кошмар начался с раннего утра. Тоне звонили из комиссии по делам несовершеннолетних, из полиции, из школы, из всяких департаментов по образованию, представители каких-то омбудсменов. Все требовали срочного предъявления дочери для обследования, расследования, опроса, допроса, заведения дела.
Информация разлетелась по интернету и, кажется, попала в СМИ. Тоня держалась из последних сил. Она старалась всем спокойно и логично объяснять, что Катя в очень плохом моральном состоянии. На грани срыва. Поэтому к ним едет врач из частной клиники, который и даст все заключения. Слишком большой и слишком казенной заботы такого количества чужих людей девочка может просто не вынести.
– У нас беда. Может, не стоит ее так усугублять? Разве вы не понимаете, что меньше всего сейчас нужна спешка? Вам нужно отчитаться перед кем-то о проделанной работе, а мне нужно, чтобы жизнь дочери не сломали сейчас окончательно!
Реакция была обратной здравому смыслу. Начались откровенное хамство и угрозы.
– Такая мать теперь вообще не имеет права голоса, – визжала очередная «представительница». – Мы проверим, какие ценности существуют в вашем воспитании, есть ли они вообще в вашей семье…
Дальше – хуже. Прозвучали слова «принудительное изъятие» подростка у безответственной матери, «помещение» ее в стационар, а затем в детское учреждение с «профессионалами», «судебное решение», «судебные исполнители»… Один представитель вдруг рассеянно спросил: «У меня правильная информация: вы с дочерью вдвоем живете в трехкомнатной квартире?» Тоня бросила трубку и разрыдалась от холодного, неотвратимого, надвигающегося ужаса, который может уничтожить все. «Это какой-то фашизм», – отчетливо вдруг подумала она. И тут узкие прохладные ладони дочери с невыносимо родным запахом стали вытирать ее лицо, гладить по щекам. Тоня открыла мокрые глаза с надеждой: если они вместе по-прежнему, они смогут все преодолеть.
