Андрей Хазарин - Союз обворованных
Кучумов усмехнулся. Записывать не было нужды, двухлетние усилия милиции дали те же результаты.
А Слон методично продолжал:
- Во-вторых, срыв деятельности "Союза" выгоден моим политическим противникам. Кто я против основных конкурентов? Мелкая фигура (слова "пешка" по своему адресу Борис Олегович не мог произнести даже в риторическом плане), абсолютно неизвестная массовому избирателю и имеющая на руках один-единственный козырь - борьбу за интересы пострадавших вкладчиков. Выбить у меня этот козырь - и я останусь голым, как... - Дубов усмехнулся, - ...как голый король.
На миг Борису Олеговичу стало приятно: удалось совместить две метафоры, и, конечно, собеседник воспримет не столько образ из Андерсена, сколько термин из преферанса.
- Итак, Дмитрий Николаевич, какие же я вижу перед вами задачи?
"Деликатничает проклятый Слон, не сказал "ставлю", сказал "вижу"... Ладно, утремся ещё раз. Ничего, не вечно тебе боговать. А месть - то блюдо, которое лучше есть в остывшем виде".
- Задача первая: форсировать следствие по ограблению, используя все возможности для отыскания конкретных исполнителей. Вторая: с новой энергией расследовать деятельность трастов. Думаю, именно там отыщутся корни, из коих... э-э... растут ноги этого преступления. Хочу обратить внимание на деталь, которая даст дополнительную мотивировку возобновленной активности. Как вам прекрасно известно, у каждого жулика была какая-то крыша - то ли в милиции, то ли в госбезопасности. Не исключено, кстати, что именно эти люди саботируют ход следствия по трастам. Так разве не будет политически выгодно вам самому выявить коррумпированных работников служб правопорядка и вычистить ряды? Вы на таком посту, где следует помнить не только о мнении начальства, но и о рейтинге в глазах общественности. Кто знает, может быть, на выборах следующего года ваша фамилия окажется в списке кандидатов в депутаты достаточно высокого уровня...
Наживка была примитивная, но Борису Олеговичу хотелось укрепить связь с полковником. Персонал всегда функционирует эффективнее, если работает не за страх, а за совесть, то есть за личный интерес. А данная конкретная штатная единица, если начнет проявлять инициативу, сможет поставлять не только те сведения, которые у неё спросишь, но и освещать куда более широкий круг вопросов (например, деятельность заклятых друзей по "зиневской конвенции").
- Как вы догадываетесь, Дмитрий Николаевич, я не работаю вслепую. Но мы с вами используем разные источники информации...
Вот тут прожженный Слон промахнулся: главные источники информации у них с полковником были одни и те же - информаторы. Но Кучумов решил, что сию минуту не стоит открывать глаза наивному Слону.
- Да и возможности у вас, что ни говори, шире, хотя бы по той причине, что вы действуете легально. У вас определенно должны быть сведения, которых нет у меня: ведь по крайней мере один из городских "мавроди", лопоухий господин Прохорович, сидит у вас в СИЗО и на него заведено уголовное дело!..
Слон выпустил несколько клубов дыма из трубки.
- И, наконец, третья задача следствия: самый тщательный анализ персоналий... деталей жизни пострадавших при налете.
Не спрашивая согласия Кучумова, он повернулся и показал рукой кельнеру, чтобы нес горячее. Пока что добавил:
- Естественно, если потребуется содействие с моей стороны, уж хотя бы материальное, не премините поставить меня в известность...
Кучумов стиснул зубы. Раскомандовался, подлец. Уже прямо ставит задачи следствию. Что ж будет, если дорвется до власти? Но тут же постарался успокоиться. Чего психуешь, полковник? Все идет именно так, как ты предвидел, но что толку психовать? Один черт пока сделать ничего нельзя. Да и надо ли?
* * *
Капитан Казьмин, сейчас, правда, одетый по гражданке, сидел в грязном "жигуленке" напротив входа в "Ваську". Конечно, Илья Трофимович поставил машину чуть дальше по Псковской, носом вниз, от Проспекта, не лезть же прямо на глаза. За дверьми ресторана он следил через наружное зеркало, аппарат с телеобъективом, заряженный высокочувствительной пленкой, лежал на заднем сиденье, а в левом нижнем углу заднего стекла капитан протер небольшой глазок.
Буслаенко позвонил в шесть двадцать, прибыл на место Илья Трофимович без пяти семь и был уверен, что Слон с неизвестным спутником ещё на месте. Ждать он не особенно любил, но профессия приучила.
Наконец около восьми вечера дверь ресторана распахнулась.
Казьмин (а сидел он на пассажирском месте) перевалился животом на откинутую спинку водительского сиденья, схватил "Зенит" и подправил резкость.
На невысоком крыльце появился дюжий охранник, огляделся по сторонам и шагнул в сторону, придерживая дверь. Дубов вышел первым - солидный, в кожаном пальто и кожаной же шляпе с узкими полями. Сейчас такую редко увидишь - вышли из моды.
Казьмин щелкнул затвором и перевел кадр.
Следом вышел второй человек, тоже в кожаном пальто, но с непокрытой головой (несмотря на дождь).
Оба застыли, ожидая, пока подъедет машина, Казьмин успел сделать три снимка, убрал аппарат и поставил спинку на место. Перелез на водительское сиденье, завел двигатель, прогрел, включил передачу и отпустил ручник. Плавно тронулся вниз по Псковской - и только потом покачал головой.
И что бы это мог отмечать в компании Слона первый зам начальника УВД? Тем более, если сам велел присматривать за Дубовым... Странно. Ладно, нужно будет - скажет. А задавать начальству вопросы субординация не велит.
Хотя думать своей головой она не запрещает.
Глава 18
Имеющий уши да услышит
Капитан милиции Сидоров Юрий Иванович собрал всю элиту Столичного райотдела: старшего лейтенанта Гнатюка, лейтенантов Рыбака и Боженко и старшего сержанта Нечипорука. Конечно, если считать по звездочкам или по суммам окладов, то список был бы совсем другим. Но начальник райотдела, майор Ягела, имел телефонный разговор с третьим замом начальника УВД полковником Белецким, и Виктор Витальевич лично дал ему указание: загрузить всех, но серьезные задачи поставить не кому по штату положено и не самым авторитетным, а самым толковым, которые ничего не пере... то есть, не перегадят и ничего не прозевают, а наоборот, сумеют вовремя сообразить и проявить инициативу. Самому же Витольду Феликсовичу полковник после короткой паузы велел осуществлять лишь общий контроль, чтобы не оголять текущую работу райотдела.
- Все-таки ведут следствие городской розыск и люди Пуляева, - говорил Виктор Витальевич быстрым тенорком, - они специалисты, им и карты в руки, а тебе с твоими орлами я такую задачу ставлю, сам понимаешь, потому что не может угрозыск знать местных людей и местные особенности лучше, чем райотдел. Помнится мне, был там у тебя такой Юра Сидоров, старший лейтенант... Капитан уже? Ну тем более. Когда-то я его заприметил, показалось мне, парень смышленый и разворотливый...
Майор Ягела указание руководства принял к сведению и исполнению, аккуратно записал в служебный дневник (собственное его изобретение, куда заносил он всякие-разные детали, не подтвержденные документально; на случай чего - хоть какое, а свидетельство, что не сам напортачил), после чего вызвал Сидорова, передал ему лестное мнение начальства областного УВД, довел задачу и строго-настрого велел ежедневно в шестнадцать сорок пять докладывать сводку.
И теперь капитан Сидоров обсуждал с мужиками, какие можно предпринять нестандартные меры. Потому что дворники, старушки на лавочках (хоть и зима, а имеются стойкие и закаленные), мамаши с детьми, собачники, продавщицы в магазинах - все это источники очевидные, о них говорить нечего, и городской угрозыск тоже с них начнет, только сыскарям сложнее будет найти нужных людей. А нужно придумать что-то необычное, такое, что сразу в голову не придет. Может, скажем, работала в тот день аварийка из ГорТТУ, на углу Хазарской и Аптекарской вечно троллейбусные провода расконтачиваются, или как там это у них называется...
- Можно в техникум зайти, Галицкая, три, поспрашивать, - предложил лейтенант Боженко. - У них в сторону Хазарской есть окна - из отдела кадров, первого отдела, библиотеки. Я про классы не вспоминаю, там пацаны-девчонки шумные, могли вообще прозевать, а вот в отделах и в библиотеке тихо, тем более, по утреннему времени, когда менку шарахнули. Могли услышать стрельбу, выглянуть в окна, что-то заметить.
Подумали, молча обжевали предложение.
Капитан с сомнением пробормотал:
- Стрельба-то внутри помещения была, могли и не услышать...
Гнатюк, тихий и немолодой уже мужик, безропотно дожидавшийся выхода на пенсию в своем звании старшего лейтенанта, но участок знавший отлично, деликатно заметил:
- А я бы обошел угловой дом, Галицкая один... Там, конечно, по утрам одни старики и старухи дома, но делать им нечего, глазеют по окнам...
- На этих надежды мало, - возразил Рыбак, - они давно уже все чокнутые, мозги порастеряли...
