Светлана Алешина - Бег впереди паровоза (сборник)
– Сейчас же выезжаю, – прохрипел он и, положив трубку на место, застыл в потрясении. Я почему-то сразу подумала, что ему сообщили не о повышении в звании, но спрашивать об этом не рискнула.
– Сейчас мы едем в вашу контору, и вы отдаете мне пленку, после чего можете отдыхать. Будете мне нужны, я вас вызову, – быстро проговорил он, вставая со стула и надевая свою дурацкую фуражку.
Я подумала, что будет глупо спорить, и молча собрала в сумку свои вещички.
До редакции нас довезли на знакомом мне «жигуленке» шестой модели. Помимо майора, в машину сели еще два омоновца, с автоматами и в неспущенных на глаза шапочках. В таком человеческом виде эти ребята производили даже почти приятное впечатление.
Редакция встретила меня со свитой осторожным молчанием. Сергей Иванович сидел на своем месте за компьютером. Он поднял на нас глаза, встретился со мной взглядом. Мы кивнули друг другу, и он снова уставился в монитор. Маринки вообще нигде не было видно, как, впрочем, и Виктора.
Ромка повел себя активнее. Он выскочил мне навстречу и доложил, что все в порядке. Я поблагодарила его и вошла в свой кабинет. Майор протопал за мной, его бойцы сунулись было следом, но он догадался оставить их за порогом.
Я прошла и села за стол, наклонилась, достала из ящика лист бумаги, авторучку и положила перед собой.
– Что это за херня? – поинтересовался Здоренко. – Пленка где?
– Через секунду после того, как вы напишете мне расписку на нее, вы ее и получите, – ответила я и нажала кнопку селектора.
Лицо Здоренко, и так не очень белое, приобрело багровый оттенок. Он раскрыл рот, чтобы ляпнуть какую-то грубость, но тут приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул Сергей Иванович.
– Вам что здесь надо?! – заорал майор, оборачиваясь к нему.
– Ольга Юрьевна, – игнорируя присутствие Здоренко, сказал Сергей Иванович, – я забыл вам передать, что Свиридов Георгий Петрович просил вас позвонить ему, как только вы вернетесь.
Сказав эту очевидную для майора Здоренко гадость, Сергей Иванович с невозмутимым выражением лица исчез за дверью. Генерал Свиридов, мой старинный знакомый, был начальником Тарасовского управления внутренних дел, и, разумеется, Здоренко не мог не знать фамилии своего самого главного начальника. Гамма расцветок лица майора Здоренко расширилась, багровый цвет начал медленно сменяться каким-то винегретно-зеленым. Это зрелище напомнило мне любимый мультик про Алису «Тайна третьей планеты».
«Хотите, я его ударю? Он станет фиолетовым в крапинку?» Не удержавшись, я улыбнулась и, чтобы скрыть это свое легкомыслие, опустила глаза. При этом я заметила, что все еще держу нажатой кнопку селектора. Так как на мой вызов никто не отозвался, то это могло означать одно из двух: или Виктор терпеливо ожидает, что я ему собираюсь наконец сказать, или его вообще нет в его каморке.
Виктор – наш редакционный фотограф, великолепнейшая и колоритнейшая личность. Он бывший афганец, бывший спецназовец. Виктор – молчалив, верен и надежен. Как фотограф он профессионал, а как товарищ и телохранитель – просто выше всяческих похвал. Молчаливость Виктора – это нечто неописуемое и несказанное, как о ней ни расскажи, все равно будет неправильно.
Вот и сейчас, поглядев на нажатую кнопку, я уточнила:
– Ты у себя, Виктор?
В ответ я услышала какой-то звук и привычно оценила его как ответ утвердительный. Не утруждая себя напряжением голосовых связок, то есть считая это абсолютно излишним, Виктор обычно что-то перекладывает у себя на столе, такими звуками и обозначая свое присутствие.
– Пленку уже проявил? – продолжила я и, услышав то же самое, уточнила: – Когда высохнет?
Тут Виктор вынужден был ответить, что он и сделал.
– Уже, – раздалось из селектора, и я, поблагодарив, отключилась.
– Я готова отдать вам эту пленку, разумеется, думая об интересах следствия, – миролюбиво сказала я майору, напрягшемуся так, словно он собрался прямо сейчас громко лопнуть, – но, поймите сами, пленка – вещь казенная, мне за нее нужно будет отчитываться в бухгалтерии..
Сказав эту чушь, я вовсе не намекала, что майор – дурак и я над ним издеваюсь, просто я предложила ему приемлемое объяснение, так сказать, для сохранения лица, и он меня прекрасно понял.
Тяжело вздохнув, майор ногой придвинул ближе к себе стул, сел на него и стал корябать ручкой по бумаге. Я снова вызвала Виктора и попросила его принести отснятую сегодня во дворе «Материка» пленку. Толкнув мне расписку, майор взял из рук вошедшего Виктора пленку и, ничего не сказав, вышел. Тут только я почувствовала, как я устала, как мне все это надоело, как я хочу есть и как я хочу курить. Свободно откинувшись на спинку кресла, я достала сигарету из ящика стола, Виктор быстро поднес мне зажигалку.
В дверь кабинета вошли Сергей Иванович и Ромка.
– Ну что, Ольга Юрьевна? – сразу же с порога спросил Ромка.
– Нормально все, гражданин начальник, – я слабо махнула рукой, – а куда Маринка-то подевалась?
– Она позвонила секретарю Свиридова, когда Виктор рассказал, что тебя увезли. Сам генерал на каком-то совещании у губернатора, вот она туда сама и помчалась ловить его, – пояснил Сергей Иванович и тут же перешел к делам: – Про сегодняшнее ограбление дадим информашку в номер? Можно выкинуть из подвала статью про коррупцию в восьмой городской больнице и дать ее в следующем номере. Такой репортаж не прокиснет.
– Действительно, коррупцией сейчас никого не удивишь, а вооруженные ограбления – нечастое удовольствие для газетчиков, – согласилась я, – впрочем, и для читающих граждан тоже. Так и сделаем, – подвела итог я, и мы начали обсуждать подробности новой статьи.
Глава 3
Ненормальный, бешеный день заканчивался на удивление тихо и мирно. Маринка, перезвонив мне из областной администрации, не стала там дожидаться появления Свиридова и примчалась в редакцию. За ее замечательным кофе я еще раз честно пересказала все, что со мною произошло, а она по-дружески попереживала и поохала.
– Меня сегодня опять не пустят домой раньше десяти? – спросила я у нее, когда тема «Материка» была проработана до изнеможения.
Маринка слегка покраснела и отрицательно качнула головой.
– Нет. Кирилл предупредил меня, что у него сегодня может совсем не быть времени и если он приедет, то очень ненадолго. Обещал позвонить, если сможет подойти… Кстати, до сих пор и не позвонил… – добавила она после краткой паузы, и мне показалось, что ее голос дрогнул.
Маринка, чтобы скрыть замешательство, взяла сигарету и отошла к окну.
– Что с вами, девушка? – спросила я ее с легкой иронией, но в общем-то, конечно, дружелюбно. – Уж не ревность ли печалит ваше юное сердце?
На меня напало немного игривое настроение. После кофе и всех надоевших разговоров захотелось слегка пошутить. Маринка, не отвечая мне, продолжала молча курить и смотреть в окно.
– Маринка, не куксись! – окликнула я ее. – Быстро расскажи все мамочке, и мамочка тебя пожалеет. Чем, кстати, занимается твой Кирилл? В свободное от спасения девушек с собачками время?
– В фирме какой-то работает, – наконец-то ответила мне Маринка, пожав плечами, – я и не уточняла.
– Ну и зря, – не одобрила я, – по нынешним временам это очень даже важный вопросец… А кем он работает в этой своей фирме?
– Да не знаю я, – раздраженным голосом ответила Маринка, вернулась к столу и посмотрела на меня таким странным взглядом, что я даже слегка переполошилась, – не главное это, понимаешь: где работает, кем работает, сколько получает…
– Э, подруга, а ты случаем не того, а? – спросила я ее, придвигаясь ближе и понижая голос.
– Нет, не того, – еще более раздраженно ответила мне Маринка, – у нас даже и не было ничего. Постоянно ты думаешь о какой-то ерунде, – высказала она неожиданно, и я просто опешила от ее наглости и сразу же взбеленилась.
– А о чем я должна думать, если ты с ним каждый день сидишь взаперти по нескольку часов, а мне, чтобы я не очень торопилась домой, подкинула слюнявого и наглого Мандарина вместо пугала? Вы с твоим Кириллом в крестики-нолики, что ли, там играете? И какой, интересно, счет? И в чью же пользу? Мне почему-то кажется, что все-таки в его, а не в твою.
Я бросила сигарету в пепельницу.
– Хотя, если судить по твоим последним словам, побеждает у вас дружба…
Маринка мне не ответила и даже изобразила на своем лице презрительную гордость по отношению к недотепе, сидящей напротив нее.
– Знаешь что, если сегодня меня пускают домой вовремя, – заметила я, немного помолчав, – давай устроим маленький сабантуйчик? Что-то давненько мы не собирались всей командой, а?
У Маринки загорелись глаза, и она тут же, стряхнув с себя романтическую одурь, плотно приземлилась на вторую по значимости после любви тему.
– Точно, Оль! Сделаем бисквит и пирожки, а Ромку откомандируем прямо сейчас картошку чистить…
