Мария Брикер - Изысканный адреналин
Звонок от Чижикова окончательно опечалил гроссмейстера. Выяснилось, что сюжет, который попал на телевидение, сняла не Мэрилин, а другой папарацци, который, сидя в шкафу в комнате, тоже стал свидетелем измены Селивана принципам однополой любви. Открылась еще одна неприятная деталь. Чижиков вместе с матерью Мэрилин побывал на съемной квартире журналистки и выяснил, что в ту ночь Мэрилин до дома так и не доехала. Значит, она исчезла по дороге из клуба «Красный монах». Заявление от матери Мэрилин в милиции принять отказались, положенных трех суток с момента исчезновения девушки еще не прошло. Оставалось только ждать. А ждать было страшно.
Заказав завтрак в номер, Леонид уныло поковырял вилкой омлет, выпил положенные капсулы. Тело казалось чужим, ломило затылок. Наверное, препарат, который ввела ему в кровь Марго, уже разрушал его изнутри. Находиться в номере наедине с собственными страхами было невыносимо.
На улице шел проливной дождь, смывая с московских тротуаров копоть и пыль и разливаясь лужами по асфальту. Любимые замшевые ботинки снова промокли, промокли пиджак и брюки, вода неприятно затекала за ворот рубашки, но гроссмейстеру было все равно. Он шел, подставив лицо прохладным каплям небесной воды, и чувствовал себя самым одиноким и несчастным человеком на земле. Как это ни парадоксально, но единственной личностью, способной в данную минуту его по-настоящему понять, была Маргарита – чудовище, которое ему предстояло спасти, чтобы выжить самому.
«За все в жизни нужно платить», – вдруг всплыла в памяти фраза Марго. За что же, интересно, он сейчас платит? За что расплачивается? Что он сделал плохого? Приехал увидеться с братом, узнал, что с ним случилось несчастье, попытался ему помочь. Чем он провинился перед господом?
Погруженный в трагические философские размышления о несправедливости мира, Штерн дошел до станции метро «Киевская», спустился по переходу, вежливо пропустил в дверь подземки тетушку с объемными сумками, направился следом, и… что-то очень сильно ударило гроссмейстера по лбу – это была дверь. В голове, как короткое замыкание, пронеслась фраза: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. К нему не зарастет народная тропа». Что за ерунда? Штерн озадаченно крякнул, поправил съехавшие с носа очки и совсем закручинился: мало того, что его практически отравили, так еще и сотрясение мозга получил. Леонид в расстроенных чувствах присел на лестницу подземного перехода, не обращая внимания на спешащих людей. Рядом, на бетонном полу, подстелив под голову газетку, дремал бомж.
– Тятя! Тятя! Наши сети притащили мертвеца, – неожиданно для самого себя выдал гроссмейстер. Да что же такое с ним происходит?! Это все стресс! Определенно, стресс и удар по голове. Московский воздух опять же. – Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем… – пролепетал Штерн, чуть не плача.
– Но пусть она вас больше не тревожит, – раздался прокуренный голос с пола. – Я не хочу печалить вас ничем! Пушкин! Уважаю, бл… – сказал бомж и снова захрапел.
А Леонид Штерн вскочил со ступеней и понесся ловить машину – в голове гроссмейстера неожиданно созрел гениальный план.
* * *– Хе-хе… Вы что, опять купались в фонтане, гроссмейстер? – спросил лейтенант Пушкин, взглянув на промокшего до нитки Леонида и торопливо пряча мини-шахматы в стол.
– Не хотите партию сыграть? – улыбнулся гроссмейстер.
– Сыграть партию с самим Леонидом Штерном – это большая честь! Даже продуть вам было бы невообразимо приятно. Но вы ведь не в шахматы сюда пришли играть, гроссмейстер, – хитро сощурился лейтенант. – Выкладывайте, что у вас за проблемы.
– Невеста сбежала, – состроив трагическую мину, сообщил Штерн.
– Что вы говорите? Значит, мы с вами товарищи по несчастью. От меня тоже сбежала, – печально вздохнул Пушкин. – Правда, не невеста, а жена. К гаишнику ушла, они зарабатывают больше. Хе-хе… Выходит, и от богатых девицы тоже бегают. Чаю хотите? Как бы вы не простудились. Кофе не предлагаю, у нас-то луженые желудки, а у людей непривычных, к тому же иностранцев… Я тут намедни банку кофе забыл со стола убрать. С утра прихожу, смотрю – Гришаня-прусак лежит, гранул, видать, обожрался – и помер.
– Как? – округлил глаза Штерн.
– Обыкновенно – как, пришел ночью и хрум-хрум кофейные гранулы. Обычно я банку крепко закрываю и прячу, а тут недоглядел. Жаль Гришаню, хороший был, стоило мне свистнуть, тут же прибегал. Похоронил я Гришаню с почетом, в картонной коробке, недалеко от отделения милиции. Так как насчет чая? – поднялся из-за стола лейтенант. Леонид не отвечал, он смотрел на лейтенанта Пушкина с ужасом и пытался переварить полученную информацию. Может быть, Гришаня и был странным субъектом – ел кофейные гранулы и откликался на свист, но чтоб вот так… В картонной коробке! Подобное в голове у Штерна не укладывалось.
– Простите, а почему родственники не похоронили Гришаню? Он что – сирота? – робко поинтересовался Штерн.
Лейтенант, который, так и не дождавшись от Штерна ответа, решил все-таки приготовить для гроссмейстера чай и колдовал над чашкой, уронил ее на пол и озадаченно посмотрел Леониду в глаза.
– Хе-хе, – после паузы сказал лейтенант. – Гришаня… Он, понимаете ли, прусак.
– А, я понял! – хлопнул себя по коленям Штерн. Лейтенант с облегчением вздохнул, нагнулся за чашкой… – Значит, его родственники живут в Германии и поэтому не приехали. Накладно, да?
Лейтенант медленно выпрямился, забыв поднять чашку, и снова озадаченно посмотрел Штерну в глаза.
– Прусак – это по-нашему таракан. Вы разве не знаете? – удивленно спросил Пушкин и громогласно захохотал на все отделение. Через минуту хохотал и гроссмейстер, размазывая слезы по щекам. Смеяться он перестал, когда Пушкин поставил перед ним чашку с чаем. Отведав чайку, Леонид вдруг сильно засомневался, что несчастный Гришаня сдох от кофе, а не от чая, потому что сам чуть не скончался – такой отравы, похожей на перепревшее сено, гроссмейстер в жизни не пробовал, но из вежливости давился и пил, излагая лейтенанту трагическую историю побега возлюбленной, выдуманную на ходу. Рассказ Штерна сводился к следующему. В Москве он познакомился с девушкой своей мечты и тут же без памяти влюбился. Девушка, как ему казалось, воспылала к нему ответными чувствами, милостиво позволяла водить ее по дорогим ресторанам и с радостью принимала от него подарки. Он сделал ей предложение, она согласилась, и Леонид презентовал невесте на помолвку кольцо, которое она тоже с радостью приняла, но вскоре бежала с другим прямо у него на глазах, махнув Штерну на прощание ручкой из окна машины.
– Кольцо дорогое? – спросил Пушкин.
– Не в этом дело, это кольцо моей мамы, семейная реликвия. Поэтому оно должно оставаться в семье, – оправдывался Штерн, чтобы не упасть в глазах лейтенанта и не прослыть скупердяем. – Я даже готов выкупить его, лишь бы вернуть. Или обменять на другое, не менее ценное с материальной точки зрения. Пытался ее разыскать самостоятельно, но девушка, как выяснилось, назвала мне вымышленный адрес и имя.
– Вот пройдоха, – покачал головой Пушкин. – Только привлекать ее не за что. Подарки вы сами ей дарили, она ничего у вас не украла.
– Я и не собираюсь ее привлекать. Но, кроме вас, мне больше обратиться в Москве не к кому. Вы единственный человек, которому я доверяю.
Последнее замечание окончательно растопило сердце лейтенанта.
– Номер машины, на которой укатила ваша невеста, значит, запомнили? – уточнил лейтенант. – Диктуйте тогда. Пробью машинку, так и быть.
– Буду очень вам признателен, – обрадовался Штерн. – В долгу не останусь.
– Покажете мне парочку каких-нибудь хитрых шахматных приемчиков, чтобы я мог уделать одного вредного капитана? – воодушевился Пушкин.
– Конечно, – согласился Леонид.
– Хе-хе, – расплылся в довольной усатой улыбке Пушкин и схватился за телефон.
Пока ждали ответа из отдела информации, Штерн обучил лейтенанта нескольким хитрым ходам и с огромным удовольствием сыграл с ним партию. По игре он соскучился невероятно. И хотя он ежедневно упражнялся, мысленно составляя шахматные композиции и этюды и пытаясь найти единственное верное решение для достижения победы, чтобы не потерять форму, все равно тосковал о реальном партнере. К удивлению гроссмейстера, лейтенант играл неплохо для любителя. В общем, время пролетело незаметно и с большой пользой для ума.
– Как вы сказали? – приподнял брови лейтенант, выслушав сотрудника отдела информации. – Кому машина принадлежит? – Лейтенант бросил трубку и озадаченно посмотрел на Штерна.
– Что? – нетерпеливо спросил Леонид.
– Ваша невеста сбежала на машине, которая принадлежит учредителю банка «Русский резерв» Демьяну Ивановичу Бутырскому. Запишите адрес.
– Спасибо, адрес я знаю, – икнул Штерн.
