Фридрих Незнанский - Кандидат на убийство
— Так, записывай. Потерпевшая: Ангелина Федоровна Толстых, одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года… — Он прервал чтение. — Так тебе что, шестнадцать всего, дочка?
Ангелина кивнула и жалостно посмотрела на старого лейтенанта.
— Так что еще сильней коленкор выходит. — Мент уставился на Варганова. — Совращение малолетней.
— Вот подонок! — воскликнул кто-то в коридоре.
— Так что вы двое, — лейтенант указал на супругов с курицей, — и вы, молодой человек, войдите и закройте дверь.
Варганов прикрыл глаза. С ним сыграли грубо, но действенно. Теперь в дополнение к взятке его обвинят в попытке изнасилования малолетней. И ничего сейчас не докажешь! Все обстоятельства против него, все разыграно маленькой негодяйкой как по нотам. Интересно послушать, что она будет говорить. Сейчас главное запомнить показания, имена и фамилии всех свидетелей.
— Что, уснул? — услышал он голос сержанта и открыл глаза. — Не спи, зима приснится — ноги отморозишь. Или еще чего-нибудь поважнее.
— Избавьте меня от остроумных замечаний. — Варганов обратился к лейтенанту. — Насколько я понимаю, вы задерживаете меня по подозрению в совершении преступления.
— Так что задерживаем, — развел руками лейтенант.
— Вам будет необходимо занести мои данные в протокол. А документы находятся в соседнем вагоне. — Варганов поднялся с места. — За мной, сержант.
Варганов говорил властным тоном человека, привыкшего к подчинению окружающих.
— Ладно, иди, — кивнул лейтенант. — Мы пока подождем.
Варганов и сержант, протискиваясь мимо взбаламученных граждан, направились в СВ. Варганов остановился у дверей купе, где ехали его охранник и референт, и постучал. Дверь открыл Андрей. Он был в рубашке и брюках, на щеке отпечатался красный след от подушки.
— Вы нужны мне, срочно, — приказным тоном произнес Варганов. — Оба.
Андрей кивнул и с удивлением взглянул на милиционера за спиной шефа.
Варганов прошел в свое купе. Присмиревший сержант остался стоять у дверей. Виталий Викторович не торопясь завязал галстук, поправил рубашку, надел пиджак. Он задвинул дверь купе, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Створка скрыла его от глаз милиционера.
Варганов, только что казавшийся воплощением надменности и лоска, с отчаянием глядел на свое отражение. Как он выпутается из этой чудовищной и грязной истории? Он не должен был попадать в такое положение. Даже если удастся разрушить все доводы обвинения, опровергнуть все свидетельские показания, пятно все равно останется на нем. Как глупо и бездарно его подставили!
Створка двери поехала в сторону. Варганов едва успел нацепить маску надменного презрения.
В коридоре стояли Андрей и Асмолов. Последний переговаривался вполголоса с сержантом.
— Вошли в курс дела, Дмитрий Менделевия? — Варганов вышел из купе. — Адвоката с нами нет. Я свяжусь с ним сам. Вы будете наблюдать за грамотным и четким ведением дознания в его отсутствие.
Асмолов кивнул.
— Ты, Андрюша, пойдешь с нами. Поможешь господину Асмолову ничего не упустить из виду.
Асмолов зло взглянул на шефа и опустил взгляд.
— Само собой, — сказал охранник, ошарашенный произошедшими событиями.
— Ну что, сержант, пойдемте. — Варганов повелительно посмотрел на милиционера.
Тот кивнул и молча засеменил впереди группы, то и дело чуть не со страхом озираясь на сановного арестанта.
Друг за другом они вошли в вагон. Некоторые пассажиры все еще находились в коридоре. Другие вошли в свои купе, но не закрывали дверей, ожидая возвращения «насильника». Увидев его переодетым, в сопровождении свиты, принялись тут же обсуждать происходящее.
— Важный гусь. Таким все с рук сходит, — услышал Варганов реплику из купе, мимо которого проходил.
Те же самые мысли читались на лицах людей, стоящих в сумеречном свете ламп.
Сержант ускорил шаги и, намного опередив Варганова со товарищи, вошел в злополучное купе. Видимо, спешил предупредить начальство, какого полета птица им попалась. Виталий Викторович не торопился, пусть переварят и правильно все оценят.
— Запоминай имена и адреса свидетелей, — вполголоса приказал Варганов охраннику.
Ангелина сидела в своем углу, сжавшись в комок. Она посмотрела на Варганова со страхом и несколько раз всхлипнула.
«Неплохая актриса», — подумал Виталий Викторович.
— Так что документы принесли? — поднялся навстречу ему лейтенант.
— Разумеется. — Варганов повернулся к референту. — Это мой секретарь, Дмитрий Менделевич. Он будет следить за соблюдением формальностей.
— Так что адвокат? — Лейтенант окинул взглядом Асмолова.
— Нет, адвоката, к сожалению, нет со мной. Он сможет присоединиться к нам в Петербурге…
— Так что положено только адвокату, — отрезал лейтенант, покосившись на супругов, сидевших на полке напротив Ангелины.
— Хорошо. Я не буду давать показания до прибытия моего адвоката. Но требую, чтобы вся процедура допроса так называемой «потерпевшей» и свидетелей проходила в нашем присутствии.
Лейтенант хотел было возразить, но тут вперед выступил Асмолов. Он взял лейтенанта под локоть и, что-то шепнув на ухо, вывел в коридор. Через минуту лейтенант вернулся, с тоской посмотрел на свидетелей и со страхом — на Варганова.
— Так что, ясно все. Можно начинать.
Сержант уселся за стол. Начали с допроса «потерпевшей».
Из ее рассказа выходило, что ехала она одна. Ей не спалось, он решила пройтись по вагонам. В СВ случайно встретила Варганова, который сам заговорил с ней. Она девушка доверчивая и вполне невинно восприняла ночную беседу с импозантным мужчиной, который был ей симпатичен. Они долго разговаривали на разные темы. Мужчина несколько раз предложил ей войти в его купе, но она посчитала это чересчур рискованным и отказывалась. Потом ей захотелось спать, и ее новый знакомый предложил себя в провожатые. Она согласилась. По дороге мужчина как бы невзначай положил ей руку на плечо. Но она не поняла, что это значит.
— Ну это, по-моему, даже для шестнадцатилетней слишком! — не выдержал Варганов.
— Так что хотите опровергнуть?
— Нет. Без комментариев, — взял себя в руки Виталий Викторович.
— Потом я подумала: уйду, может, он поймет, отстанет, — продолжила Ангелина как ни в чем не бывало.
— Точно, — вмешался парень, «спасший» девушку. — Я мимо проходил. Она вышла, а этот гражданин сидел вот тут.
Он показал на нижнюю полку.
— А потом я вернулась. Сказала, что хочу спать. И он вдруг набросился на меня, — снова зарыдала Ангелина.
«Просто Голливуд какой-то», — подумал Варганов, с гадливым интересом наблюдая за тем, как девушка размазывает обильные слезы по щекам.
— А мы слышали, как она закричала: «Что вы делаете!» Вот так вот, да? — обратилась свидетельница к мужу. — «Что вы делаете!» Минуты за две до того, как все произошло.
Муж меланхолично и сонно закивал головой, поднеся ко рту обглоданную до блеска кость.
— У! Чувырло бесчувственное, — ткнула его локтем в бок женщина.
— Я этого не слышал, — сказал молодой человек.
«Вот и сообщник», — решил Варганов и глазами указал Андрею на молодого человека.
— Так что еще раз прошу изложить, — обратился лейтенант к свидетелям. — В порядке очередности.
Свидетели повторили. Их показания и паспортные данные были занесены в протокол, который продемонстрировали Асмолову и Андрею.
Потом всех отпустили. Варганов отправился в свое купе под охраной сержанта. Он и Андрей оставались у его дверей до утра. Асмолов отправился спать.
Виталий Викторович без раздумий достал из портфеля упаковку снотворного, выпил таблетку, разделся и лег, справедливо рассудив, что ему понадобятся силы для завтрашнего дня. Он забылся тяжелым сном под мерный стук колес «Красной стрелы», преодолевшей уже большую часть пути к Северной столице.
Под утро в аэропорту Пулково приземлился рейс из Москвы. На нем прилетел известный тележурналист Баллов со своей съемочной группой. Группа была поднята ночью «по тревоге» и спешно вылетела в Питер — за «жареными» новостями, как выразился шеф.
Возле аэровокзала журналистов ожидал микроавтобус. Группа загрузилась в теплый салон и окунулась в прерванную посадкой самолета дрему.
Баилов, усевшись рядом с водителем, достал мобильный и записную книжку с номерами знакомых питерских телевизионщиков.
— Алло, Витя? Привет! — сказал он в трубку фирменным, густым голосом, хорошо знакомым всей стране.
— Максим, ты? Чего в такую рань?
— Витя, срочно отправляй людей на Московский вокзал. Есть материал, супер. Говорю только тебе, по дружбе.
— Мерси, Максимушка. Уже лечу. Увидимся.
Примерно такой же текст прозвучал еще раза три.
