Марина Серова - Экстрим по праздникам
Дело пока не двигалось с мертвой точки. А сегодня уже двадцать четвертое мая и завтра — срок, о котором говорили Арсену по телефону. Еще тот психопат, который покушался на него и теперь гуляет где-то на воле, беспокоил меня. Кто бы помог разобраться?
Доехали мы без приключений. На заводе все было спокойно. По двору суетливой мухой пронесся Лебедев, вполголоса ругаясь с каким-то мужичком в рабочей одежде.
Увидев нас, он махнул рукой и, не сбавляя темпа, скрылся в цехе. Сегодня завод отправлял большую партию в область, поэтому старший по сбыту с утра метался из одного цеха в другой.
В приемной змееподобная секретарша болтала с кем-то по телефону. Но Арсен не обратил на это внимания, и мы зашли в кабинет. Сурик сидел за столом, уткнувшись носом в какие-то бумаги, и что-то черкал на полях. Увидев нас, он расцвел в улыбке:
— А, дорогой шеф! Рад видеть. Сегодня день обещает быть жарким. Угадайте, откуда звонили?
— Даже не представляю, — буркнул шеф. По его лицу было видно, что он уже с опаской относится ко всякого рода звонкам.
— Из милиции! Сцапали парня, который этикетки из типографии забирал.
— Кто такой? — заинтересовалась я.
— Он не говорит, поганец. Звонили всего минут десять назад.
Я отошла в угол и принялась названивать Перловой. Вот вредина, сама связаться со мной не могла!
Дозвонилась я быстро, но Наталья не дала мне и слова сказать:
— Женя, хорошо, что ты позвонила мне.
У нас только планерка закончилась. Ты знаешь, что задержали парня, который покупал поддельные этикетки в типографии?
Но он крепкий орешек. Говорит, что не знает тех, кто просил его это делать. Он сейчас в городской прокуратуре находится. Если у тебя есть там знакомые, то позвони и узнай, что новенького. Фамилия следователя Дмитриев.
О как! Это тот же следователь, который приезжал накануне в «Рябину». Ну за что мне такое наказание? Поблагодарив Наташу, я позвонила в милицию. Не в городскую прокуратуру, а в областное управление внутренних дел — мне захотелось узнать, что за птица этот Дмитриев. Но мой старый знакомый Игорь, работавший оперативником, оказался на больничном, и я тут же перезвонила ему домой.
— Женечка! Сколько лет, сколько зим!
Я очень рад тебя слышать. Какими судьбами?
— Игорек, ты только не ругайся — я звоню тебе по делу.
— Ну естественно, — обиженным тоном сказал Игорь, — когда тебе нужна какая-то информация, ты сразу звонишь мне.
А вот когда я хочу с тобой поужинать, то у тебя всегда наготове куча отговорок.
— Ну что ты! Мы обязательно с тобой как-нибудь пообедаем. Но не сейчас, ты ведь болеешь.
— Ради такой женщины, как ты, я готов идти на край света с температурой сорок. Ну ладно, бессовестная, говори, что на этот раз тебе надо узнать. Чем смогу — помогу.
— Игоречек, ты самый лучший! Скажи мне, пожалуйста, что ты знаешь о следователе Дмитриеве. Зовут его Петр Михайлович.
— Фу, — ответил в трубку Игорь, — где ты их все время находишь?
— Это не я. Они сами находятся. А почему «фу»?
— Да потому, что более противного мужика нет во всем Тарасове. Он успел поработать во всех районных прокуратурах города. В Октябрьской он прямо на допросе избил подозреваемого. Замяли. Во Фрунзенской брал взятки. Тоже пронесло. Из Ленинской его «попросили» за превышение служебных полномочий. Видимо, за ним кто-то стоит. Кто-то с мохнатой лапой. Поэтому его до сих пор не выгнали из органов. Ему до пенсии осталось полгода.
В городской прокуратуре воют, но ничего поделать не могут. Он за последние несколько месяцев ни одного преступления не раскрыл, на нем целая куча «глухарей».
Так что если он ведет какое-то дело, для тебя очень важное, то ты лучше на него не надейся.
Вот здорово! Я была поражена. Если у Дмитриева все дела — «глухари», то почему ему поручили дело «Ковчега», довольно сложное? Непонятно.
Пообещав Игорю поужинать с ним на следующей неделе, я положила трубку и решила заняться заместителями Арсена и его секретаршей — послушать, о чем они говорили в мое отсутствие. На этот раз темы были разнообразные, но в основном сводились к работе. Меня же интересовали личные разговоры.
Секретарша трепалась все эти дни с подружкой о каком-то Гуньке, который звонил ей домой и просил о встрече. Подружка Света говорила, что Гунька — парень что надо. Но Ирочке не нравилось, что Гунька моет свой «Ауди» раз в пятилетку и к тому же стрижется, как лох. К слову сказать, я видела Ирочкиного бывшего кавалера и даже немножко пообщалась с ним, после чего в очередной раз убедилась, какие бывают бабы-дуры.
Ширшина взахлеб сплетничала обо всех подряд со своими знакомыми. Несколько раз звонила ее дочь и бодрым голосом говорила, что у нее все хорошо, но просила у мамани денег на «мелочовку».
Литвиненко говорил по телефону мало, да и то в основном на производственные темы. Общался он со всеми коротко и ясно. Иногда приплетал пару матерных выражений. Вероятно, для того, чтобы собеседники его лучше поняли.
Бойко частенько звонил некой Томочке и договаривался о встрече. Томочка всякий раз сопротивлялась и ломалась, но в конце каждого разговора соглашалась и чмокала трубку.
Лебедев постоянно был на территории, и поэтому его линия молчала. И сегодня у него был напряженный день. После таких погрузок он обычно отправлялся домой, так как приходил на работу почти к пяти утра. К нему в кабинет я собралась наведаться попозже.
Щербаков по телефону тоже говорил очень мало — у него был сотовый. К тому же он то мотался по цехам, то торчал безвылазно в кабинете, то вообще находился неизвестно где. Частенько он выезжал на предприятия, которые сотрудничают с «Ковчегом» и поставляют ингредиенты для вина. Проследить, когда и где он находится, было практически невозможно. Поэтому я решила проверить его «жучок». Но для этого мне было необходимо под каким-нибудь благовидным предлогом зайти к нему в кабинет.
— Арсен! — потихонечку позвала я.
Кечаян оторвался от бумаг и вопросительно на меня посмотрел.
— У вас нет никаких поручений для Щербакова? Может, мне ему передать что-нибудь или отнести?
Арсен удивился:
— А Ирка на что? Она ему позвонит, и он придет.
— Нет, вы не понимаете. Мне нужно зайти к нему в кабинет. Очень надо, а повода нет. Вот я и спросила.
— Ах вот оно что! — наконец-то дошло до Кечаяна. — Ну, если тебе так надо, то отнеси ему вот этот план на вторую половину года.
Я, зажав под мышкой папочку, возникла на пороге Щербакова. Он сидел за столом и пил чай. Увидев меня, он почему-то испугался, лицо его вытянулось. Он поставил чашку на блюдце, и стало заметно, что у него дрожат руки.
— Вы ко мне? — спросил он.
— Ну да. Арсен Баграмович попросил меня отнести вам план на второе полугодие.
— Вас?
— Меня. А что вас так удивляет? Я же помощница Арсена Баграмовича. Он всем об этом сказал.
— Но я знаю, что его секретарша пока Ирочка и что именно она обычно ходит по его поручениям. Вы же его помощница по каким-то там специальным делам.
Щербаков весь мелко трясся. Лицо его было противно-зеленым. Наверное, и впрямь у него язва разыгралась. Больной мужик, а тут еще истории эти…
Я опустилась в кресло:
— Слышала, у вас больной желудок.
Есть одно потрясающее средство — сок белокочанной капусты. Выпиваете натощак, и ваша язва достаточно быстро рубцуется.
Или сок картошки, но он, по-моему, намного противнее. А на экстренный случай есть лекарственные препараты, которые тоже очень хорошо помогают. Я могу сходить купить. Или попросить кого-нибудь.
Щербаков замахал руками:
— Не надо, спасибо большое! Я уже все, что мог, пил. И сок капусты, и сок картошки. У меня язва на нервной почве обострилась. Мне бы лучше домой, отдохнуть пару дней. А вы бы не могли попросить Арсена Баграмовича, чтобы он меня отпустил? Мне кажется, вас он послушает. Я, если честно, давно хочу уволиться. Здоровье не позволяет уже так работать, как раньше.
— Ну что вы! Господин Кечаян не послушает меня. Кто я такая? Возьмите просто больничный. Я, конечно, попробую с ним поговорить, но ничего вам обещать не буду. Я зайду попозже.
С этими словами я вышла из кабинета.
«Жучок» забирать еще рано. Посмотрим, что будет вечером.
В кабинете Кечаяна царила суета. На Арсене не было лица.
— Что-то случилось? — поинтересовалась я.
— Только что я узнал от сотрудника, вернувшегося из отпуска, что в городе Котовске продается подделка нашего вина.
Надо немедленно туда ехать.
Во дворе уже, по распоряжению Арсена, готовили к поездке «Навигатор», и отговаривать директора было совершенно бесполезно.
* * *Мы ехали в область. Нас сопровождал «Владимир Ильич» — Вова и Илья расположились на передних сиденьях. Мы направлялись в Котовск. Арсен первый раз в жизни услышал про такой городок и, естественно, никогда там не был, хотя Котовск находился в получасе езды от Тарасова.
