Марина Серова - Самая последняя правда
Подобная перспектива всегда кажется заманчивой. Деньги-то – вот они, бери, пользуйся! Мысль о том, что их придется возвращать, как-то мешает получать удовольствие от процесса трат и подсознательно отгоняется на задний план. Словом, Альберт Генрихович не стал мелочиться, и они с супругой наконец-то обменяли тесную квартиру, купили новую мебель и дорогую машину. По-человечески его можно было понять: несколько лет они с женой жили в однокомнатной квартирке, вместе с двумя детьми, экономили на всем, но, несмотря на неплохую зарплату, быстро накопить крупную сумму денег на столь крупные покупки никак не могли.
Но вот пришло время платить по счетам. У Гайслера начали вычитать из зарплаты весьма крупную сумму, и он загрустил. На жизнь почти ничего не оставалось. Машина и новая квартира перестали его радовать. Недолго думая, Альберт взял еще один кредит, уже в другом банке. Там проценты были существенно выше. К тому же выросли и его потребности. Теперь уже он совершал покупки, от которых можно было бы и отказаться. Привычка легко тратить деньги быстро приклеилась к нему.
Словом, раздавая старые долги путем влезания в новые, Гайслер вскоре понял, что просто не потянет – не сможет вернуть все деньги. А из банков уже пошли звонки… Надеяться на то, что ему все простят, не приходилось. К тому же на работе непременно возник бы скандал, и Альберт Генрихович рисковал вообще остаться без доходов.
И он потерял голову. Каждый новый день он встречал в страхе, что к нему нагрянут судебные приставы и опишут все их имущество, а его вместе с семьей просто выкинут на улицу. Старая квартира давно продана, а с его долгами он уже не в состоянии будет купить другую. Все отнимут в счет кредитов.
И Альберт нашел, как ему казалось, лучший выход: исчезнуть. Но ехать ему было некуда, никаких друзей и знакомых, готовых укрыть его у себя, у Гайслера не оказалось, к тому же устроиться на приличную работу тоже было затруднительно.
– Я решил запутать следы, – тихо продолжал Альберт. – Купил билет на самолет, но никуда не полетел, а в тот же вечер зарегистрировался в отеле «Богемия». Я думал, что там меня точно не станут искать: все подумают, что меня уже нет в городе.
– Но это же несерьезно! – не выдержала я. – Вы же не могли скрываться там до конца дней своих! К тому же иногда нужно выходить по делам, не торчать же постоянно в номере.
– Я понимаю… – уныло кивнул Гайслер. – Но страх не очень-то способствует принятию здравых решений. Я тогда думал только об одном: исчезнуть, спрятаться, чтобы никого не видеть! От мысли, что мне придется стоять перед судьей, у меня просто возникала дрожь в коленках. Я даже представить себе подобное не мог!
– Но ведь у вас оставалась семья, – продолжала недоумевать я, – они же должны были как-то существовать?
– Я думал, что постепенно как-нибудь все само собой уладится, утрясется, – с наивной печалью поведал нам проштрафившийся сотрудник банка.
Мельников только фыркнул. Я сдвинула брови, сделав ему знак не выказывать своих эмоций, и задала следующий вопрос:
– А почему вы от меня-то сбежали? Я же не судебный пристав!
– Подумал, что это подстава, – тихо сказал Гайслер. – Что это служба безопасности до меня все-таки добралась. Вот нервы и сдали…
– Понятно. Кто-нибудь еще был в курсе вашего плана?
– Да: моя жена, – ответил он. – Я не мог повесить на нее еще и такой груз, просто исчезнуть, ничего не объяснив.
– Это с ней вы встречались на улице Верхней? – спросила я. – Видимо, на квартире у кого-то из ваших друзей или родных, для конспирации?
Гайслер быстро повернул голову в мою сторону.
– Откуда вы знаете? – спросил он. – Вы следили за мной?
– Нет, – покачала я головой. – Но это неважно.
– Где Мария?! – вдруг всполошился он. – Вы и ее арестовали?!
– Господин Гайслер, вы, вообще-то, пока что вовсе не арестованы, а задержаны для выяснения некоторых обстоятельств, – пояснил Мельников. – Задерживать же вашу жену у нас нет оснований.
На лице Гайслера отразилось облегчение.
– И что со мной будет дальше? – спросил он.
– Давайте закончим с одним вопросом, – твердо произнесла я. – Вот это письмо вам знакомо?
Я достала из сумки листок с посланием для Ирмы Линдгардт, подписанное Альбертом. Гайслер пробежал его глазами и вернул мне:
– Я никогда не писал ничего подобного! Почему вы решили, что это имеет отношение ко мне?
– Это долго объяснять, – махнула я рукой. – Значит, Ирма Линдгардт вам незнакома?
– Никогда не слышал такого имени.
– Вам доводилось бывать в Германии?
– Нет, никогда.
Я закусила губу. Похоже, история Альберта Гайслера прояснилась окончательно. И столь же ясным было то, что она никак не пересекалась с историей Ирмы Линдгардт: ее исчезновение так и оставалось тайной. И совсем уже непонятно, что мне делать дальше. Ехать в Германию? Может быть, Ирма отправилась туда вместе с каким-то другим Альбертом? Или вообще одна?
– Что со мной будет дальше? – с тревогой повторил свой вопрос Гайслер, глядя то на меня, то на Мельникова.
– Это уж ваше дело, – тяжело вздохнув, сказала я. – Я бы посоветовала вам вернуться домой и завтра же отправиться на работу и все рассказать. Не думаю, что в вашем банке работают дикие звери. К тому же им важно вернуть свои деньги, так что они поищут какой-то приемлемый выход. Их цель – вовсе не разорвать вас на куски, а придумать способ, чтобы вы могли вернуть долг. Может быть, вам предложат какую-нибудь подработку или выплату кредитов мелкими суммами, снизив проценты, или что-то еще. В любом случае прятаться где-то – гораздо хуже.
– Я понимаю, – кивнул Гайслер.
– Что ж, можете быть свободны, – произнес Мельников, видя, что претензий к Гайслеру я не имею никаких.
Когда мы с подполковником остались вдвоем, он спросил:
– Хоть какая-то другая версия у тебя есть?
– Не знаю, Андрей, – задумчиво сказала я. – Четко и логично ничего у меня вообще не выстраивается! Думаю, нужно мне все-таки слетать в Германию, поговорить с отцом Ирмы и, может быть, с ее подругой Аделью.
– Клиент готов оплатить тебе эту поездку? – поинтересовался Андрей.
– Да.
– Так чего ты ждешь? – изумился Мельников. – Удивляюсь я тебе, Иванова! Если бы мне кто-то оплатил поездку в Карлсруэ, я бы поехал, не задумываясь!
– Так я-то хочу, чтобы от этой поездки был толк, а не просто собираюсь прокатиться в красивые края! К тому же и моему клиенту нужен результат!
– Ну послушай, Таня, здесь же тебе все равно нечего больше делать! – убедительно заговорил Мельников. – Ты отработала все возможные направления и не нашла никаких следов!
– Нашла! – упрямо повторила я, помахав перед его носом письмом от Альберта.
– А ты знаешь, где его искать здесь, в Тарасове? Никто, абсолютно никто не знает никакого Альберта! Даже самые близкие люди этой… как ее… Ирмы Линдгардт! У кого ты раздобудешь информацию? А вот ее отец, может, и в курсе. Она же не сообщила мамочке о своей беседе с папочкой? Значит, не хотела, чтобы мать знала о сути их беседы! Может быть, Ирма твоя прощупывала почву, чтобы потом переехать к отцу на ПМЖ на пару со своим Альбертом!
– У меня была такая мысль, – призналась я.
– Так что ж ты сидишь?! – всплеснул руками Мельников. – Действуй, Таня!
Возвращаясь из УВД от Мельникова, я решила, что сегодня же закажу билет на авиарейс в Германию. Как раз к моему возвращению и квартира моя, наверное, уже будет в порядке. А пока что я вернулась в парк-отель «Богемия», где меня с нетерпением поджидала Людмила.
Вкратце изложив ей суть дела, успокоив ее и сказав, что Альберт Гайслер – вовсе не преступник и ей можно не бояться за репутацию отеля, я прошла в свой номер и, стянув джинсы, упала на широкую кровать и закрыла глаза. Сегодня я, конечно, уже никуда не полечу. А вот завтра денек мне предстоит насыщенный: добраться самолетом до Германии, обойти все намеченные адреса, вернуться в аэропорт и отправиться обратно в Россию… Могу и не уложиться в один-то день, придется мне тогда заночевать в Карлсруэ. Ладно, это не так уж и страшно. Хотя, если воспользоваться прямым рейсом, как я и собиралась, вроде бы я вполне укладываюсь в намеченные рамки.
Когда у меня имеется четкий план действий, я всегда чувствую себя спокойнее и увереннее. И теперь я ощутила, как мои мысли выстроились в привычном строгом порядке. Я окончательно успокоилась.
Я уже приготовилась встать и сложить все необходимые вещи в сумку, как вдруг послышался звонок моего сотового. С удивлением отметив, что номер не определился, я ответила на вызов. И услышала глухой голос, явно измененный до такой степени, что непонятно было, мужчина это говорит или женщина. Неизвестный медленно, с расстановкой, произнес:
– А вы знаете, что у Виктора Шмелева есть любовница на работе? Ее зовут Марина Казначеева…
* * *Три шага вперед, поворот, три шага в обратном направлении…
