Пол Клеменс - Заговор богов
– Этот прохиндей от нас чего-то хочет, – задумчиво пробормотала Криста. – Думаешь, подставная фигура? Хитрюга, конечно, но на вид вполне симпатичный. Посмотри, какие располагающие ямочки на щеках.
– Это ноздри, – возразил Анджей.
Толстячок затрясся в добродушном хохоте и вдруг сказал по-польски, хотя и с акцентом:
– Про ноздри – это ты молодец. Такси нужно, ребята? Я же вижу, нужно. Пошли, пошли, машина рядом. Довезу, оглянуться не успеете…
– Ба… – разинув рты, они переглянулись. А этот торопыга уже тянул у них из рук полупустые сумки, втискивался в толпу. – Не бойтесь, – бормотал, работая локтями. – Филиппе не обманщик, не жулик, не мафия. Довезу куда надо, останетесь довольны. Эх, любил когда-то Польшу, – он радостно подмигивал.
Пикнула сигнализация, водитель бросил сумки в багажник подержанной «Короллы» с шашечками, хлопнул крышкой и победно оглядел клиентов: попались, голубчики.
– Тебя зовут Филиппе? – Анджей покосился по сторонам – не сужается ли кольцо врагов.
– Филиппе, – радостно подтвердил колобок. – Но не Кальдероне.
– А кто такой Кальдероне? – потянула за рукав Криста.
– Президент Мексики, – буркнул Анджей. – Об этом знают даже безграмотные художники и профессора мировых академий живописи.
– Подумаешь, – она сложила губки бантиком. – Президента Праги… тьфу, Чехии я тоже не знаю. Объясни, мне это нужно для работы?
И снова попался лихач. Вырулил с обросшей королевскими пальмами стоянки, пристроился на крайнюю левую полосу и погнал. Великолепная автострада вела в столицу Мексики. Водитель был предельно неуравновешен. Пассажиры хмуро молчали, а он энергично жестикулировал, подпрыгивал, болтал. О том, как много лет назад в Мексику из-под Кракова приехала его бабка – Диана Глинка, вышла замуж за местного сталевара, родила чернявого Аугусто, который впоследствии стал папой Филиппе. Именно бабка научила Филиппе польскому языку и даже сумела привить неуловимую ностальгию по местам, где он ни разу не был. Можете представить? Он даже знал, где на карте мира находится Польша!
– Жизнь была суматошная, – повествовал Филиппе, яростно орудуя баранкой. – Мать с отцом развелись, мать уехала в Калифорнию на крыше грузового вагона, хотела и меня с собой, да не вышло. Да бес с ней, Калифорнией. Если руки золотые, какая разница, откуда они растут? Работал плотником на асьенде у ранчерос Альберто Олонзо, развозил по деревням «траго» – выпивку для бедняков, перебрался в город из провинции Монтеррей, работал автослесарем, развозил мебель, теперь вот таксистом…
Город подрастал на глазах. Растворились коробочки пригородов. Проплыл красивый парк, изобилующий роскошными эвкалиптами и тропической акацией. Появлялись изящные особняки, вычурные таунхаусы с забитыми парковками. Справа замаячил оригинальный архитектурный комплекс из нескольких десятков зданий, украшенных росписями и мозаикой.
– Мексиканский национальный университет, – пояснил Филиппе. – Храм науки и искусства. Двести гектаров полезной площади. Сам Сикейрос – гигант мексиканского мурализма – расписывал ректорат. Самый крупный студенческий центр Мексики…
Движение замедлялось, поток машин делался плотнее. Подрастали здания, образуя многоэтажные архитектурные ансамбли. Строения из стекла и бетона чередовались старинными постройками в колониальном стиле. Первые этажи – цветущий капитализм: рестораны, салоны, магазины, толпы людей на тротуарах. Погода как в Каире: жарища несусветная, давка, суета, ароматы автомобильных выхлопов…
– Везти-то куда? – поинтересовался Филиппе.
Анджей по привычке начал озираться. Возможно, прав Ангерлинк, нечего им бояться в Мексике. Дружественная католическая страна, вменяемые люди.
– Покружи по городу, Филиппе. Проведи экскурсию, ты же никуда не спешишь? А в деньгах не обидим, не волнуйся. Двести песо – нормальные деньги?
– С удовольствием, – обрадовался колобок. – Я вам даже кондиционер включу.
– Мог бы и раньше, – прошептала Криста. – У меня уж позвоночник к рубашке прилип…
Дорога переходила в одну из центральных магистралей. Колоритные дома-этажерки уступали место современным высоткам. Исторический центр – площадь Сокало, объединившая три культуры: ацтекскую, колониальную и современную: готический храм, индейская ступенчатая пирамида, коробки двадцатого века. Гигантский отель «Мехико» в виде развернутой книги…
– Хорошо-то как… – шептала Криста, получив порцию свежего воздуха. – Может, здесь у нас всё будет в шоколаде…
Шофер услышал слово «шоколад» и начал объяснять, что многие слова, вроде «шоколад», «томат», произошли от индейских и стали интернациональными. Что индейская культура – это в Мексике ВСЁ. Началось с ольмеков, которые понаставили по стране огромных каменных голов с африканскими лицами (кого изображают и зачем ставили – непонятно) и покорились культуре Теотиуакана. Тольтеки покорили Теотиуакан и всюду понаставили суровых четырехметровых воинов с бабочками на груди. Ацтеки покорили тольтеков (чего только при этом не понаставили), а ацтеков покорил кровожадный и беспощадный Кортес, истребив коренное население почти под корень. С той поры и бродят по пустынным просторам страны неприкаянные пеоны – безземельные батраки…
– А может, так и надо было, кто его знает, – размышлял Филиппе. – С ацтеками тоже, говорят, не все ладно было. Обычаи уж больно экзотические. Не принесешь на закате человеческую жертву – солнце утром не встанет…
Филиппе самозабвенно кружил по центру Мехико. На улицах становилось свободнее: проходил час пик.
– Отель «Камино Реаль», – небрежно бросил Филиппе. – Не желаете, господа?
– Красиво, – мельком оглядев достопримечательность, заключил Анджей. – Но останавливаться не будем.
– Президентский отель, – расхохотался Филиппе. – Для глав правительств и государств, прибывающих в Мексику с визитами. А куда вас везти? На второй круг?
– Нет, Филиппе, хватит, – Анджей посмотрел на часы. – Давай к вокзалу. Хорошо у вас в столице, но есть места лучше.
– Это где? – удивился водитель. – На Юкатане, что ли?
– Примерно, – согласился Анджей. – Прокатимся в одно место.
– Хорошо, – пожал плечами Филиппе. – Здесь недалеко.
Он вывернул руль, успев проскочить светофор, и выехал на улочку, где разделительная полоса была засажена пихтами и соснами. Проехали закрытое спортивное сооружение со сферическим куполом.
– Спорткомплекс «Корверо», – пояснил Филиппе, сворачивая на улицу, плотно заставленную двухэтажными домами. Покосился через плечо на купол. – Здесь иногда тренируются наши легионеры…
И потерял контроль над дорожной ситуацией! Спортивный «Бьюик» лохматого года, несущийся во встречном направлении, решил свернуть налево на примыкающую улочку. По всем правилам движения (даже мексиканским) он был обязан пропустить такси, а уж потом сворачивать. Но если нет мозгов, указатели не нужны. Не сбавляя скорости, «спортсмен» пошел налево, будучи уверенным, что таксист не пожелает биться в лепешку. Филиппе не стал бы рисковать. Но таксист отвлекся, поздно выжал тормоз. В последний момент он, гневно вопия, вывернул баранку, «Короллу» развернуло влево, занесло, протестующе взвыли тормоза, и «Бьюик» влепился правой фарой в правое крыло…
Криста завизжала, чуть не расставшись с челюстью. Анджей ударился плечом, выставил руку, которая и не дала ей разбиться.
– Ну и ну… – он обнял девушку за дрожащее плечо. – Всё у нас не так…
Она смотрела на него с ужасом. Водитель был пристегнут ремнем безопасности (как бы глупо это ни выглядело) и почти не пострадал.
– О, святой Грааль! – Он выскочил из машины и, потрясая кулачком, начал грозить людям в «Бьюике». Одновременно распахнулись четыре двери, вывалились четверо – молодые, разъяренные. Индейцы – судя по красным рожам, раскосым глазам и пестрым рубахам. Верховодил рослый, осанистый, с горбатым носом, пылающим взором и длинным «конским хвостом». Он возмущенно трубил. Водитель, абсолютно лысый, с угловатым черепом, обогнул капот, глянул на расквашенную фару, схватился за голову. Еще двое – приземистые, патлатые, чудовищно непривлекательные, – повинуясь велению «вождя», бросились с кулаками на Филиппе.
– А это что за гуроны? – ахнула Криста.
Полиции поблизости, естественно, не было. Машины перед местом ДТП сбавляли скорость, старательно объезжали. Толстяку Филиппе вывернули руки, швырнули на капот «Бьюика». Он пытался возражать, засадил кому-то коленом. Осанистый гортанно каркнул в лицо. Филиппе сплюнул и протестующе заорал. Здоровяк схватил его за шиворот, начал безжалостно трясти. Подскочил лысый, пролаял про тяжелые повреждения, несовместимые с ремонтом, и больно врезал Филиппе по почкам.
– Ты куда? – Криста схватила Анджея за руку. Но он уже открыл дверцу. Неудобно как-то. Надо менять ситуацию (не влияя на ход истории в целом). Самое смешное заключалось в том, что «Королла» пострадала в меньшей степени. Смялось крыло – умелому «костоправу» два часа работы. У «Бьюика» же разнесло фару, бампер, переломило часть капота. В автомастерской, возможно, взялись бы устранять повреждения – за сумму, сравнимую со стоимостью самого «Бьюика».
