Дарья Калинина - Баран и новые ворота
– Нет уж, второй раз я такое с собой проделать не позволю! – заключила Юля. – Немедленно пойдем к этим обиженным судьбой людям. Где они живут?
В этом-то и была загвоздка. Пришлось отправляться к деду. Он встретил девушек приветливо.
– Вы даже не представляете, как я вам благодарен, что помогли найти этот клад. Ведь я искал его всю жизнь, и мне он даже в кошмарах сниться стал. А теперь я успокоился: все мои земные дела окончены, и я с чистой совестью могу покинуть этот мир.
– Не все, – быстро возразила Юля, испугавшись, что дед прямо у них на глазах и скопытится. – Вы не позаботились о своих сыновьях.
– У меня нет сыновей, – заявил дед. – Только дочь.
– Дочь от вашей жены, а сыновья от любовниц, – пояснила ему Инна.
– Их уже давно нет в живых, – отвернулся дед. – Оба погибли в автокатастрофе. Хорошо, что вы мне про них напомнили, не так страшно умирать, когда знаешь, что там тебя поджидают родные люди.
– Как же так? – растерялись девушки. – Тамара Алексеевна говорила о них, как о живых. Еще говорила, что они приходили в ваш дом.
– Это уже внуки, – махнул рукой дед. – Я их почти не знаю. А сыновья погибли. Такие были славные мальчики, крепкие и дружные. Я безумно любил их мать, а она меня. От такой любви и рождаются прекрасные дети. К сожалению, их мать, а моя единственная возлюбленная, была замужем. Развод тогда был невозможен, а когда умер ее муж, я уже был женат. Бросить жену я не мог, так мы и жили. Она воспитывала моих детей на деньги, оставленные ей мужем, который считал мальчиков своими, поэтому материально они были обеспечены. Но голос крови силен. Знали бы вы, как я наслаждался теми минутами, которые проводил со своими сыновьями, и как горевал, когда они погибли.
– А внуки? – настойчиво поинтересовалась Инна. – Внуки, вы говорите, живы?
– Живы. Дурное семя – цепкое, – недовольно сказал дед. – Они пошли по нехорошей дорожке. В этом, конечно, есть доля и моей вины. После смерти моих сыновей мне было тяжело приходить к ним в дом, и я упустил своих внуков. Их воспитывали их матери, и у них это не слишком хорошо получилось. Хвастаться внуками я не могу.
– Но тем не менее они ваши. Следовательно, имеют такое же право на долю в найденном кладе, как и ваши законные внуки, – сказала Инна. – Ну может, и не совсем такую же, но все-таки что-то им достаться должно.
– А вы правы! – неожиданно сказал дед. – Только кого послать к ним? Сам я не могу, может быть, вы согласитесь опустить письмо?
– С удовольствием! – закивали девушки.
Уже через несколько минут заветный адрес, написанный на конверте, был в руках у подруг. Единственная неприятность заключалась в том, что адрес был написан по-грузински, а языка девушки не знали. Пришлось ловить прохожих и просить перевести. Сначала им не повезло, попался на пути армянин, встретили азербайджанца и русского, которые читать по-грузински не умели. Наконец девушки увидели человека с бесспорно грузинской внешностью. Уповая на то, что он сможет разобрать каракули деда, девушки сунули усатому мужчине под нос письмо.
– Улица Банная, – сказал прохожий. – Это на другом берегу Куры, напротив Метехской бровки.
Указанная улица оказалась не только на другом берегу Куры, но и на другом конце города, в чем девушки смогли убедиться. После безуспешных попыток добраться до места назначения на общественном транспорте подруги поймали машину, которая провезла их через центр города. С запада над ними возвышалась гора Мтацминда, что, по словам водителя, означало Святая гора, а с юга – развалины Нарикалы. Шофер доставил их почти до места. На противоположном берегу реки на обрыве стоял ряд старинных домов, среди них – Метехский храм. Чуть ниже примостился гордый всадник на коне. Всадника звали Вахтангом, и он считался основателем города.
Девушкам пришлось еще немного поплутать, потому что застройка Тбилиси велась весьма хаотично. Порой конец нужной улицы было найти не просто, да и саму улицу, если на то пошло. Удалившись на приличное расстояние от Метехского моста, девушки наконец перестали слышать шум реки: его заглушал поток транспорта на набережной.
Никаких указателей им не попадалось, поэтому подруги брели довольно долго, временами приходя в отчаяние, так как никто толком не мог им сказать, в какую сторону нужно идти. Правда, все без исключения прохожие с трогательным единодушием заверяли девушек в том, что они на правильном пути и нужный дом вот-вот найдется.
Как ни странно, так и случилось. Когда подруги почувствовали, что окончательно потерялись, какая-то добрая старушка ткнула пальцем в довольно большой старинный дом с деревянным верхом. Она уверяла, что это то, что ищут девушки. Здание было двухэтажным и просто кишело детьми. Инна приняла дом за детский сад, а Юля – за интернат. Обе девушки ошиблись, это были просто дети, живущие в доме, и все они желали помочь. Ребятишки проводили девушек до самых дверей, постучали за них и тут же сбежали. Дверь открыла пожилая женщина, которой Инна и протянула конверт.
Женщина что-то сказала по-грузински, но подруги ей не ответили. Недоуменно пожав плечами, женщина уже по-русски пригласила их войти. Из задних комнат вышел мужчина, тоже пожелавший взглянуть на письмо. В помещении было темновато, и он зажег свет.
– Вах!.. – Юля хотела сказать Вахтанг, но успела выговорить только первый слог, как мужчина метнулся обратно в глубь квартиры.
Девушки помчались за ним, но его уже и след простыл, только распахнутая балконная дверь указывала путь, которым сбежал Вахтанг.
– Это ваш сын? – спросила Инна.
– Да, – растерянно сказала женщина. – Только зачем он наклеил себе бороду и сделал такие усы и брови? Еще с утра он был выбрит. Ничего не понимаю. Обычно Гиви приветлив с гостями. Что это на него нашло? И зачем этот маскарад? Он бросился прочь, словно вы его чем-то испугали.
В это время чуть приоткрылась дверь стенного шкафа. Инна продолжала слушать женщину, удивленную странным поведением сына, и к шкафу бросилась Юля. После непродолжительной борьбы она вытащила из шкафа притаившегося там Гиви-Вахтанга. Парень отбивался и вопил, но Юлька, прошедшая суровую закалку в общении с мужским полом, крепко вцепилась в его шевелюру. Пользуясь беспомощным положением пленника, Инна приступила к допросу.
– Значит, решил бежать, – сказала она. – Очень подозрительно. Обычно так ведут себя люди, чувствующие за собой вину. Признаваться будем? Советую учесть, что мы принесли тебе письмо от твоего настоящего деда. Думаю, родители посвятили тебя в это щекотливое дело.
Так как парень медлил с ответом, Юле пришлось его как следует встряхнуть. После этой нехитрой операции парень живо обрел дар речи и заговорил. Выяснилось, что он отлично знал, что его отец имел сразу двух папочек: одного по крови, а второго приемного. Отец посвятил Гиви в эту тайну, когда парню исполнилось пятнадцать лет. Вероятно, он этого не сделал бы, если б не тайна сокровища. Она не давала никому покоя в этом роду.
Гиви сразу же доказал, что является прямым потомком дяди Пети, потому что мысль о сказочном сокровище, зарытом возле неких развалин, плотно овладела его мыслями. Но подобраться к кладу оказалось труднее, чем он думал. Вскоре умер отец, а вместе с его смертью прервалась и без того слабая связь с дедом, владельцем тайны князя. Своих внебрачных внуков дед знать не хотел, а стало быть, и подробностями о месте, где зарыт клад, делиться тоже не собирался.
Так бы и жил Гиви, терзаемый пустыми мечтами о кладе, но ему повезло. Он встретил Аллу. То есть сначала Гиви не знал, что она наследница клада и его соперница. Он просто поразился, как эта внешне такая некрасивая девушка притягивает его к себе. Но после того как узнал ее фамилию, Гиви понял, что в его руках оказался пропуск к вожделенному сокровищу. С этих пор он уже ни на минуту не отставал от девушки, засыпал ее цветами, благо было лето и цветы стоили копейки, и комплиментами, которые вообще ничего не стоили. Зато Алла влюбилась по уши и посвятила своего жениха в тайну сокровища.
С этого момента парочка объединила свои усилия и техническую базу для поисков сокровища. Но им не везло. Добро досталось не им, а теперь еще деду так некстати пришло в голову призвать к себе своего внука, и его тайна выплыла наружу. При этих словах Гиви сделал отчаянный рывок и, оставив в руках обомлевшей Юли солидный клок волос, выскочил в окно.
– Держи его! – закричала Инна. – Убьется!
И движимая благими намерениями кинулась спасать Гиви. Но оказалось, что прыжок со второго этажа нисколько не повредил парню. Девушки только успели увидеть, как он улепетывает через двор.
– Как ему теперь идти к Алле? – сокрушенно произнесла мама Гиви. – Она его не простит.
Девушкам тоже так казалось. Возвращаясь домой, они вспоминали, как неодобрительно Тамара Алексеевна отзывалась о своих сводных братьях. Было ясно, что, даже если Алла простит парня, все равно счастливой жизни им не видать.
