Марина Зосимкина - Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса»
много схожих запахов. Но, вообще-то, Надежда Михайловна, вы молодец, потому
что сразу конкретные меры предлагаете, а мы вот до этого и не додумались!..
Надежда Михайловна самодовольно откинулась в кресле. Лесть ей всегда
нравилась.
Тут открыла рот эта молоденькая мегерка. Толик заметил, что бравый
Петрас тоже ее побаивается. Надо же, ничто человеческое…
– И что вы все-таки намерены предпринять, позвольте поинтересоваться? –
строго осведомилась Трофимова, поочередно оглядывая мужчин, как на допросе,
хотя ни один из них пока на допросе не бывал, Бог миловал.
– Петрас Ольгертович, – не дождавшись ни от одного из них реакции,
обратилась она непосредственно к начальнику безопасности, – про взлом
рабочего компьютера директора по науке вы, естественно, знаете. Первым об этом
узнали. А вы в курсе, что за день до этого на нашу компьютерную сеть была
предпринята хакерская атака? Вам докладывал наш системный администратор?
«Так точно», – чуть было не сорвалось у Берзина, но он успел пресечь
рефлекс и просто сухо кивнул.
– И что? – продолжала пытать его Алина. – Какие выводы вы из этого
сделали? Какие шаги намерены предпринять дальше? Я почему так дотошно вас
об этом выспрашиваю… Мне кажется, что пора обращаться в компетентные
органы, даже если это внутренне дело корпорации. В конце концов, когда
грабитель приходит в вашу пустую квартиру и делает ее еще более пустой, вы же
не считаете, что это ваше внутреннее дело и все-таки обращаетесь в полицию?
– Алина Леонидовна, – одернула ее Киреева, – ребятам и так несладко.
Прекращайте их мучить.
– Вместо того, чтобы их оберегать и жалеть, Надежда Михайловна, лучше
бы придумали что-нибудь, – раздраженно произнесла она тем тоном, который
Киреева никогда не любила.
– Я?.. – поразилась оскорбленная Киреева.
– Ну вы же видите, у них ничего не выходит.
Киреева откинулась вальяжно на спинку кресла, выпустила красиво струйку
дыма из ярко накрашенных губ. Немного помолчала и произнесла:
– Надо объявить работникам участков, что пропавший прибор очень скоро
даст о себе знать. Он запищит. Он громко запищит уже до конца рабочего дня.
Шведов выкатил глаза и сделал вид, что закашлялся дымом, Берзин
сконфуженно смотрел в сторону.
Не обращая внимание на гримасы Шведова и неловкое покашливание
Берзина, Алина одобрительно покивала и добавила, обращаясь к Киреевой и
только к Киреевой:
– Но следует обязательно довести до персонала, что департамент по
безопасности не подозревает злой умысел, а подозревает халатность. Прибор
сунули за плинтус и забыли.
Тут Шведов начал откровенно ржать. Берзин бы тоже поржал, но ему
мешала его лояльность. Он не мог ржать над Надеждой Михайловной.
Однако в какой-то момент шведовского ржания Берзин вдруг замер,
выпрямив спину, и взгляд его сделался каким-то отрешенно-огорошенным. Потом
он влепил хохочущему Анатолию по плечу и рявкнул:
– Толян, гениально!
Толян от удара покачнулся и хохотать прекратил. Он с недоумением
посмотрел на Петраса, соображая, почему эта женская идиотская самоуверенная
трескотня вдруг тому показалась гениальной.
Киреева продолжала с тем же лениво-самодовольным видом тянуть
сигарету, Трофимова вертела в руках мобильник, видимо, ожидая от кого-то
звонка.
– То есть как бы понта ради? – дошло, наконец до производственного гения.
– Конечно, блин, Толя! Гениальный ход! Он испугается, а мы его за жабры!
Мужчины умолкли и наморщили лбы, уже осмысливая этапы операции, а
Алина, повернувшись к Надежде Михайловне, озабоченно спросила:
– Только с чего бы вдруг ему пищать? А, Надежда Михайловна?
Та призадумалась, поддела с подоконника крошечный мобильник.
– Катюх, – прочирикала она в трубку, – а скажи, пожалуйста, отчего, к
примеру, может со временем распищаться наша пропавшая ЛБВ? Говоришь,
только для анекдота? Ну давай хоть для анекдота. О!.. Действительно, а мы не
догадались. Все так просто. Спасибо, дорогая! Чай пить придешь? Заходи, у нас
тортик есть. Чмоки.
И, нажав на кнопку отбоя, провозгласила замершей в ожидании публике:
– Естественно потому, что у нее должен кончится заряд аккумуляторов.
Катерина сказала, как в бесперебойнике от компьютера. Алин, я помню, как мой
вопил, когда у него аккумулятор сдох, это просто кошмар. Пока Катюха его не
поменяла, работать невозможно было. А в тот день она еще отпрашивалась и с
полдня на работу пришла, так, представляешь, я до обеда в буфете просидела,
просто ужас. У меня же мигрень, ну ты в курсе. Есть еще несостыковки? –
вспомнила она о присутствующих мужчинах.
Все испортил простодушный Берзин. Он тупо спросил, обращаясь к
Шведову:
– А что, аккумулятор действительно скоро сядет?
– Да нет там никакого аккумулятора, Петро!..
Берзин в сердцах шваркнул окурок в одноногую медную плевательницу так,
что та слегка покачнулась:
– Блин! Ничего у нас не получится. Это был прожект. Эх, как жалко! Но за
поддержку спасибо, Надежда Михайловна. Спасибо, Алина Леонидовна, –
вспомнил он и про Алину.
– А в чем, собственно, дело? – холодно поинтересовалась Киреева, которой
очень не понравилось, что она предложила «прожект».
– Кого мы хотим ввести в заблуждение? Людей, которые не первый год
занимаются сборкой этих ламп? Да они будут корчиться от хохота весь остаток
дня, как только им сообщат, что лампа бегущей волны имеет внутри аккумулятор и
пищит, когда тот садится.
– Знаешь, что я тебе скажу, Петя, – успокоил его Шведов, похлопав по плечу.
– Как устроена эта штучка и что она может делать, даже Дмитрий наш Андреевич
не полностью разумеет, а уж тем более те, кто на операциях сидит. Прокатит, я
думаю.
И уже немного другими глазами взглянул на «веселую анаконду».
Но им не удалось воплотить свой план в жизнь.
Когда Шведов подходил к своему кабинету, до него донеслась заливистая
трель внутреннего телефона и он ускорил шаг. Схватил трубку, бросил: «Шведов».
На том конце услышал взволнованный и, как ему показалось, слегка
запыхавшийся голос начальника отдела комплектации. Водорезов зашептал,
проглатывая от волнения слова:
– Анатолий Валентинович, я только что разговаривал со своим замом,
Лушиным. Он мне сказал, что что-то видел. Я не уверен точно, но он, кажется,
знает, кто похитил прибор. Он как-то невразумительно говорил, я понял только, что
этого человека он сильно боится. Может быть, вы с ним поговорите сами? А то еще
в милицию, то есть в полицию пойдет, к чему нам этот шум?
Шведов, бросив трубку, метнулся к двери.
Он быстрыми шагами пересек цех и прошел в отдел комплектации. Ни в
самом отделе, ни на складе готовой продукции он Лушина не обнаружил. Все
говорили, как всегда: где-то здесь, только что был, посмотрите на сборке…
Забежал в клетушку к Водорезову. Тот был на месте и заваривал чай в толстой
керамической кружке с надписью «Тула – город-герой». На вопрос Шведова, где же
можно найти его заместителя, тот растерянно пожал плечами, но выразил
готовность помочь в поисках.
– Только, Анатолий Валентинович, вы уж, пожалуйста, как-то так с ним
поговорите, чтобы он не понял, откуда вы про все это знаете, а то мне неловко
будет, – вдруг спохватился Водорезов, когда они шли по длинному коридору
подсобной части.
Шведов посмотрел на него, как на идиота, и пробормотал, высказавшись в
том смысле, что такая фигня Водорезова должна волновать в последнюю очередь.
Водорезов согласно покивал.
Обнаружили они Лушина Игната Сергеевича за стеллажами на складе
расходных материалов. Под раскуроченным светильником дневного света рядом с
опрокинутой стремянкой, неестественно вывернув руку с выскользнувшей из нее
старенькой отверткой, Лушин лежал на полу и не подавал признаков жизни.
Случай с Лушиным персонал не потряс, но осадок оставил тягостный. Сам
виноват, пожилой, а технику безопасности задвинул. Разве можно было лезть
менять дроссель в светильнике, когда не отключено электричество в
распределительном щитке? Вот же он, на стене у входа. А отвертка оказалась со
сколотой пластмассой на рукоятке. Такие дела.
Полиция прибыла довольно быстро, посмотрели, опросили, потом тело
увезли. Были спокойны и безмятежны. Несчастный случай не их головная боль, а
ответственного за технику безопасности на данном конкретном предприятии.
Мало было Шведову пропажи прибора, теперь еще и это. А если покойный и
впрямь что-то знал? Обидно. Ну и Лушина жалко, конечно.
Потом они с Берзиным немножко попытали Водорезова на предмет того, что,
может, Аркадий Яковлевич еще что-нибудь вспомнит из сказанного покойным
