Б. Седов - Я ненавижу
На нем, как и на Дане, был надет бронежилет. Для Степана броника не нашлось, да он и не должен был участвовать в боевых действиях. От оружия поэтому тоже отказался – только лишние осложнения будут, если ментам попадется.
Звонок в дверь был долгим, словно палец звонившего прилип к кнопке. Мария Игнатьевна застыла на месте, в последнее время любой резкий звук вызывал у нее нервную дрожь. Моздратенко, уменьшил громкость телевизора и, не вставая с табуретки, окликнул негромко хозяйку.
– Откройте, Марья Игнатьевна!
И знаком показал Багину в сторону кухни. Впрочем, Моздратенко не сомневался, что звонит не пресловутая Маркиза, а какая-нибудь соседка или подвыпивший мужичок из числа друзей мужа. Его пистолет остался в кобуре. Багин, которому все происходящее неприятно напомнило аналогичную сцену из «Места встречи изменить нельзя» занял позицию на кухне, напрягшись, как спринтер перед стартом. Поколебавшись, он вытащил пистолет и снял с предохранителя. Это было первое серьезное задание Багина, и он очень боялся облажаться.
Хозяйка подошла к двери и, по старой привычке не спрашивая, отперла.
– Марья Игнатьевна? – поинтересовался мужской голос.
Женщина, как видно, ответила кивком, ответа не последовало.
Багин выглянул в коридор, и в лоб ему сразу уперся глушитель пистолета. Пистолет держал парень в кожанке, смотревший на сержанта без всяких эмоций. Их пальцы одновременно нажали на курки. Милиционер отлетел в кухню и рухнул на стол, сбросив с него вымытые заботливой хозяйкой кастрюли и тарелки.
«Макаров» Багина был без глушителя, и его выстрел заставил Моздратенко выхватить свой пистолет и вскочить с места. По рации сержант связался с коллегами в доме напротив. Там мигом просекли ситуацию. Окно распахнулось и снайпер занял позицию в считанные секунды. Его напарник, дремавший одетым на раскладушке, бросился вниз, чтобы обеспечить прикрытие товарищам.
Тем временем Даня передал ошеломленную Марию Игнатьевну, ожидавшему на лестнице Степану и проследовал в квартиру за Лариком. Тот застыл в коридоре, держась за живот. Боль была адской.
– В упор… – прошипел он.
Пулю, выпущенную в упор, не мог остановить даже бронежилет. Даня выстрелил в лампочку в коридоре, свет на лестнице был отключен ими заранее. Подхватил товарища под руку и потянул к выходу. Идти вперед, в комнату, означало нарваться на пулю. Это он хорошо понимал.
Засевший в комнате Моздратенко повел себя как профессионал. Закончив связь, он присел, чтобы не попасть под пули нападающих или прикрывающего его снайпера. В коридоре пальнули еще раз, и свет там погас, подобравшись ближе, сержант выпустил туда грохочущую очередь из автоматического пистолета Стечкина.
Ларик ответил, но сержант уже откатился назад. Одна из его пуль попала в ногу раненому бандиту, и тот опустился на пол. Даня присел над ним, посылая пулю за пулей в комнату.
– Кончай тратить патроны, – сказал Ларик. – Сваливай. Мне все равно хана – менты если не прикончат, то вылечат, а так я сдохну по-любому. Катись, ясно!
Даня перекрестил его и слетел вниз по лестнице. Навстречу ему из распахнутой двери парадной метнулась приземистая фигура. Это был милиционер из группы прикрытия. Он открыл огонь раньше, чем Даня успел отреагировать. Все, что тот успел сделать, это поднять руки к лицу, словно пытаясь защититься от летящего в лицо свинца.
Тело скатилось под ноги к стрелку. Милиционер перескочил через него и бросился наверх по лестнице.
Мария Игнатьевна выглядела гораздо старше, чем ожидал Степан. Даже старше, чем его собственная мать, которая родила, когда ей уже было за тридцать… «Наверное, она выглядит так из-за перенесенных страданий», – подумал он, принимая ее из рук Ларика. Вытащенная на площадку, женщина практически не оказывала никакого сопротивления. Сначала Степан пытался вести ее вниз под руку. За их спинами, в квартире, где исчезли оба бойца Стилета раздались выстрелы, сначала несколько отдельных, потом целая очередь, словно палили из автомата.
Степан ускорил шаг. Мария Игнатьевна неожиданно крепко вцепилась в перила. Он не сразу, по пальцу, разжал ее хватку, а потом подхватил и понес вниз. Она в самом деле была легкой, как и говорил Ларик, не тяжелее ребенка. Ни одна дверь не распахнулась, пока он спускался. Соседи не могли не слышать выстрелов, эхом разносившихся по пролету, но никто из них не собирался рисковать жизнью, чтобы узнать, что здесь происходит. Впрочем, наверняка кто-нибудь из них уже набирает номер милиции. Еще один повод поторопиться.
На первом этаже он распахнул ударом ноги хлипкую дверь и выбежал с женщиной на руках. С этого мгновения красная светящаяся точка коллиматорного оптического прицела сопровождала его до самой машины. Снайпер дождался, когда Степан поставит женщину на землю, чтобы распахнуть дверцу. Медлить больше было нельзя.
Для Степана все закончилось мгновенно. Словно пленка в кинотеатре оборвалась… Он даже не успел понять, что произошло.
Лежавший на пороге между распахнутых дверей квартиры Ларик слышал выстрелы внизу на лестнице. Даня!!! Что-то пошло не так. Что-то они упустили. Были, значит, здесь еще менты. И Степану не дадут увезти эту женщину, мать Маркизы, чтобы обеим этим бабам провалиться в преисподнюю!
Надо же так бездарно закончить жизнь, даже порученного не смог исполнить. Он перевернулся на живот, несмотря на чудовищную боль, разрывавшую его внутренности. Ранивший его мент оставался в квартире и не подавал пока признаков жизни, может быть, и ему досталось, а может, просто перетрусил!
Ларик вытянул руку с пистолетом в направлении лестницы, на которой уже появился убийца Дани. Мент тяжело дышал, взбегая по ступенькам. Ларик успел выстрелить в него два раза и увидел, что тот упал. А потом огненная игла прошила его собственный позвоночник от шеи к пояснице. Моздратенко встал над телом бандита, держа «стечкин» направленным в изуродованную очередью спину, будто Ларик мог еще остаться в живых. Ткнув его носком сапога, сержант вытащил рацию и связался с напарником в соседнем здании.
– Что у вас?!
– У меня все хорошо! – отрапортовал снайпер. – Снял человека у машины, да старушка наша, кажется, концы от страха отдала…
– А у меня Багина грохнули.
– Мать твою, – отреагировал снайпер. – Может, ранен?
– Ага, ранен, – раздраженно рявкнул Моздратенко, заглядывая в кухню. – Ему полголовы снесло, ясно?
– Ясно! Там у вас Родион, не ухлопайте друг друга.
Моздратенко выглянул на лестницу, громким окриком предупредив коллегу, который мог находиться снаружи. Но коллега никого уже не мог ухлопать.
Милиционер лежал на площадке между этажами, сжимая пистолет, из которого несколькими минутами раньше уложил Даню.
Моздратенко спустился, пройдя мимо убитых, и вышел на улицу. Возле джипа лежали еще два тела – молодого парня, застреленного снайпером, и Марии Игнатьевны. Женщина была без сознания.
– Ну что там? – поинтересовался голос по рации.
– Спустись и посмотри, если интересно, – отозвался сержант. – Она в обмороке. Надо «скорую» вызвать.
– Да вон уже кто-то едет, – сказал стрелок.
Сержант обернулся – в конце улицы в самом деле уже появились мигалки. Он спрятал пистолет и достал свое удостоверение.
– Счастливо оставаться, – голос стрелка был слегка насмешлив.
Согласно инструкциям ему теперь нужно было спешно покинуть это место, ну а Моздратенко придется объясняться с «чудиками», как он с товарищами называли между собой местных коллег.
– Чтоб вас всех! – выругался он и, достав мобильник, набрал номер капитана Сотникова.
Расхлебывать все это дерьмо в одиночку он не собирался.
Глава третья
НИКУДА ОТ НИХ НЕ СПРЯТАТЬСЯ, НЕ СКРЫТЬСЯ!
Близилась ночь. Анжелика распахнула окно и впустила свежий морозный воздух в комнату. Стояла тишина, только из номера с молодыми людьми доносились звуки рок-музыки.
Луна плыла над лесами – желтая, большая. В детстве бабушка говорила ей, что луна – это зеркало, с помощью которого Господь следит за всеми детьми. Тем из них, кто уже лег спать, как и полагается всем хорошим детям, он посылает хорошие веселые сны, а тем, кто хулиганит и не хочет ложиться, – страшные! Бабушка у нее была чудесная, хрестоматийная – добрая, заботливая старушка, а бабушки далеко не всегда бывают такими.
Видела бы она сейчас свою внучку!
Маркиза с трудом вынырнула из теплых воспоминаний в день сегодняшний.
Надо было разузнать побольше об Александре Коростелине – следователе, о котором мне рассказывала Галина! Я не помнила, чтобы слышала раньше это имя, хотя могла и забыть. Год назад у меня была другая жизнь и другие проблемы, времени на телевизор как, впрочем, и сейчас, не было, да и криминальные новости меня тогда нисколько не интересовали.
Я позвонила консьержу и попросила доставить мне в номер компьютер. Через несколько минут появился молодой человек с ноутбуком и быстро подключил его к телефонной сети. Я вручила ему на чай сотню баксов за беспокойство в неурочное время, и он, поклонившись, исчез. Вскоре я получила доступ к интересующим меня статьям, касающимся Александра Коростелина. Какое счастье, что в наше время многие периодические издания завели электронные архивы – разыскивать все это в обыкновенных библиотеках у меня не было никакой возможности. Все материалы, касающиеся Коростелина, были годичной давности. Я прочитала три-четыре крупные статьи. Остальные не сообщали ничего нового, да картина и так в общем-то была ясна!
