Марина Серова - Египетские вечера
Я схватила телефон и набрала номер жены Сашковой.
— Наташа, привет, это Иванова. Как у тебя дела? — спросила я.
— Ничего. Лучше ты мне скажи, как у тебя дела? Что-то ты давно не звонила мне.
— Да все не получается, извини. А по поводу Глеба… Ты не думай, я не забыла. Как раз этим и занимаюсь. — Мне стало немного стыдно за свою небольшую ложь, ведь я собралась на пляж. Но по большому счету я говорила истинную правду. — Думаю, скоро мы поймаем этого гада. Он ведь еще и Никиту убил.
— Честно говоря, Никита меня не очень интересует. — Наташин голос, кажется, готов был сорваться. — Я хочу найти убийцу Глеба.
— Да, я понимаю. Я позвоню тебе еще.
Настроение немного испортилось. Я вздохнула и, уже выходя из подъезда, увидела Быстрякова.
— А я к тебе, — радостно сообщил он мне.
— А я ухожу, — развела я руками.
— Далеко?
— Да вот хочу на Волгу съездить. Искупаться чуть-чуть. Жара доконала.
— Отличная мысль. Ты не против, если я составлю тебе компанию? — Олег казался довольным.
— У тебя нет дел?
— Не поверю, что у тебя их нет. Но все дела можно отложить, когда такая жарища.
— Я еду на своей, — безапелляционно заявила я.
— Хорошо. Меня подвезешь?
— Садись, — пожала я плечами.
Быстряков выглядел сегодня… просто отпад! Светлая льняная рубашка, такие же штаны с темно-коричневым ремешком, светлые летние сандалии. Он достал из своей машины очень миленькую и весьма подходящую ко всему прочему своему наряду кепку, нацепил ее на голову, поставил машину на сигнализацию и сел рядом со мной на переднее сиденье.
— Это здорово, что ты придумала поехать на пляж. Я думал об этом, но одному как-то не с руки. А тебя вот ничто остановить не может.
— А что тут особенного? Я терпеть не могу больших тусовок на пляже, — заметила я. — Разговаривать со всеми надо… А так — лежишь себе одна, отдыхаешь, наслаждаешься.
— Но ведь пристают, наверное?
— Я знаю три волшебных слова, которые действуют на мужчин безотказно. Сплавляют их. Стоит только рот открыть, а они уже все поняли.
Я вырулила на дорогу и понеслась к пляжу. Но такая хитрая я была не одна. Вереница машин, оказавшихся передо мной, ехала явно в том же направлении.
Я достала сотовый и позвонила Тимохину.
— Не пришла? — Я решила не называть никаких имен, чтобы Быстряков не понял, о чем речь.
— Нет, — ответил мне Александр Андреевич. — А что, дома вы ее не застали?
— Нет, не застала. Ну ладно, звоните. — Я положила трубку в рюкзачок.
— Кого-то ищешь? — Олег заинтересованно смотрел в окно.
— Да так. Ты лучше расскажи, как твои дела. Поставил телефон с определителем номера? — Я краем глаза следила за Быстряковым.
— Нет еще. Знаешь, мне больше не звонили, и я даже как-то успокоился.
— Все равно это надо сделать. Вещь хорошая, в хозяйстве всегда пригодится.
— Конечно, конечно.
Дальше мы разговаривали о невыносимой погоде, о дожде, который сегодня по прогнозу синоптиков должен вроде бы нас порадовать, но неизвестно, порадует ли, на небе-то ни облачка, и о многом другом.
Скоро добрались до пляжа. Я нашла свободное место на импровизированной стоянке, втиснула туда «шестерку», и мы пошли к воде.
— А у тебя плавки есть? — вспомнила я.
— А это обязательно? — засмеялся Олег. — У меня симпатичные трусики с зайчиками.
Я махнула рукой. На самом деле мне все равно. Хочет, пусть щеголяет хоть в семейных трусах. Я не собираюсь тут долго оставаться. Да и вообще, какое мне дело?
Больше на Быстрякова я не оглядывалась. Быстро разделась и побежала к воде.
Народу на берегу собралось — тьма. Вода оказалась просто теплой, но все-таки это была Волга. Я быстро миновала прибрежный участок с плескавшимися купальщиками и поплыла в сторону буйков. Там и пространства побольше, и желающих поменьше.
Я проплыла чуть дальше буйков и легла на спину. Какое блаженство! Небольшие волны ласково покачивали меня, вода охлаждала разгоряченную кожу. Правда, солнце нещадно лупило в глаза, но… все сразу хорошо не бывает. Я чувствовала себя замечательно и даже забыла, что приехала на пляж не одна. Однако Быстряков очень скоро напомнил мне о себе. Он вдруг оказался прямо возле меня.
— Не боишься так далеко заплывать? — услышала я его голос.
— Нет. — Мне пришлось перевернуться и просто держаться на воде. — Я хорошо плаваю.
— Но всякое бывает. Солнце такое, что можно запросто солнечный удар схватить. Сознание потеряешь, а потом доказывай, что плавала ты отлично.
В его словах был резон. Правда, я никогда не слышала, что и в воде человека может стукнуть солнечный удар.
— На этот случай ты и приплыл сюда? — улыбнулась я.
— И на этот тоже.
Честно говоря, я почувствовала, как мне стало немного не по себе. Олег цвел, как майская роза, но мне почему-то хотелось оказаться как можно дальше от него самого и его заботы. Что ж такое происходит со мной? Наверное, я бессознательно подозреваю его во всех мыслимых и немыслимых грехах, вот и опасаюсь.
— Ладно. Поплыли назад. Ты меня убедил, — почувствовав холод (с чего бы это?), сказала я и резво направилась к берегу.
Но Олег продолжал веселиться.
— А знаешь, я, наверное, скоро уеду из страны, — доверительным тоном сообщил он мне, когда мы уже лежали на горячем песке.
— Что так?
— Да надоело. Люди моей профессии за бугром столько зарабатывают, что мне и не снилось. Не хочется упускать возможность.
— Тебя приглашают?
— Да нет. Но у меня есть необходимые знакомства, они мне и помогут. Сейчас человек сам должен пробиваться и достигать всего, чего хочется. И я попробую. — В глазах его бегали чертики, отчего Быстряков становился особенно симпатичным. — Знаешь, я уверен, что у меня все получится.
— Удачи тебе.
— И это все, что ты можешь сказать? — засмеялся Олег.
— А что еще я должна тебе сказать? — Я посмотрела на его прищуренные от солнца глаза.
— Все, кому я сообщаю эту новость, просят про них не забывать. В гости приглашать.
— Ну уж и в гости… Ты хоть сам устройся. Не думаю, что у них за бугром своих талантливых и пробивных людей нет. И специалисты тоже имеются. Так что трудно тебе придется. Не надейся, что тебя сразу признают. Для этого много работать надо.
— Америку ты для меня не открыла. — Быстряков стал сразу серьезным.
Я села на подстилке. Лежать долго было невозможно, так как солнце будто вцеплялось в кожу, казалось, что тебя жарят через увеличительное стекло.
Смотреть никуда в сторону я не могла. Очки темные дома забыла, так что пришлось рассматривать ноги Олега. Надо признать, они были очень даже ничего. Длинные, стройные. Но не это привлекло мое внимание. На голени одной, в нижней части, виднелся порез. Ну очень давний, и сразу видно, глубокий.
— Где ты так поранился? — спросила я и перевернулась на спину.
— А, это… Да давно уже, — дернулся Быстряков. — Заживает, как на собаке. Может, пивка холодного принести?
Я представила себе запотевшую бутылку легкого пива, и у меня потекли слюнки.
— Нет. Лучше воды минеральной. Но холодной. — Я больше ни о чем не могла думать. — И мороженое.
— Отлично.
Олег пошел в сторону многочисленных кафе. А я закрыла глаза и вспомнила о Галине. Странно, что она не пришла вовремя на работу. Тимохин утверждает, что она никогда раньше не опаздывала. Хотя Артем сказал, что у нее с утра встреча назначена была. Задержалась, наверное.
Я снова набрала телефон «Гаранта». Но Александр Андреевич ничем новым меня порадовать не мог. Секретарша не приходила.
— Вот. Бери скорее мороженое, — рядом со мной плюхнулся Олег.
Он подал мне брикетик пломбира и бутылку минеральной воды. Правда, держался он сейчас как-то зажато.
— Что-нибудь случилось? — спросила я.
— Нет.
— Но, мне кажется, ты чем-то взволнован?
— Я вспомнил об одной встрече, про которую забыл. Но ничего особенного, я перезвоню сейчас.
Он на самом деле взял сотовый и отошел в сторонку. Я напилась воды и принялась за сладкое. Впрочем, мне и самой пора ехать. Не время отдыхать. Я ведь только искупаться хотела. Ну ничего. Сейчас доем мороженое, еще раз окунусь — и в город.
Быстряков вернулся довольным. Он пил только воду. Потом мы искупались, я сбегала в кабинку переодеться, мы сели в мою машину и поехали в обратный путь.
— Я рад, что встретил тебя сегодня, — завел он старую пластинку.
— Только не говори, что и в этом тоже перст судьбы, — демонстративно зевнула я.
— Конечно, судьба тут вмешалась, но не в том плане, про который ты думаешь, — навел туману Олег. — Однако ты еще вспомнишь наш разговор.
Если бы не его улыбающийся до ушей рот, я бы подумала, что он мне угрожает. У меня даже брови на лоб полезли.
— Не люблю я таких вот закидонов, — поморщилась я. — Хочешь что-то сказать — говори.
