Светлана Сорокина - Старый дом под платанами
Позвонив на домашний телефон Вацлаву и, услышав в трубке женский голос, вовремя вспомнил, что его жену зовут Ева. Это позволило быстро наладить дружеский контакт, и я тут же был приглашен на ужин в их апартаменты, расположенные здесь же, на Вацловской площади. Поскольку у меня оставалось до встречи время, я решил побродить по близлежащим, живописным улочкам.
Полюбовавшись готическим храмом Марии Снежной, я прогулялся по старинному монастырскому саду Святого Франциска. Сейчас это прекрасный, тенистый парк, но дух трудолюбивых монахов, основавших его, до сих пор незримо присутствует за каждым поворотом аллеи. Действительно, я увидел модные нынче высокие грядки с лечебными травами и темный силуэт фигуры, склоненный над цветником. Неожиданно меня осенило: садовник! Конечно, он подскажет мне, какие растения госпожа Алиса могла увидеть в кухне в тот день, когда ее племяннице стало плохо. Не забыть, по приезде найти Тима и спросить об этом! Я усмехнулся, записав себе задание в записной книжке: стоило ехать так далеко, чтобы додуматься до очевидного! Но, как говорят, и на старуху бывает проруха!
В назначенное время, опоздав лишь на десять минут, как принято, я поднялся лифтом на последний этаж. Мне открыла сама хозяйка дома. Первые секунды она с любопытством рассматривала меня, а я просто потерял дар речи – передо мной стояла красивая, средних лет, сексуальная брюнетка с большим бюстом и тонкой талией. Облегающее красное платье с глубоким декольте красиво и страстно обхватывало ее фигуру, а длинные волосы были собраны в толстый конский хвост, раскачивающийся при ее движениях.
– Вы мне кого-то напоминаете! – вместо приветствия воскликнула Ева.
– Дорогая, разве я не звал тебя на днях к телевизору полюбоваться звездой футбола Дэвидом Бекхэмом? Ей-Богу! Я бы сказал, что он сейчас стоит передо мной. Будем знакомы – я Вацлав. – Высокий, еще в прекрасной физической форме мужчина с темно-каштановыми волосами, словно слегка припудренными сединой и искристой улыбкой, как фантом появился за спиной женщины. Он крепко пожал мою руку.
Так состоялось знакомство с этой странной, но интересной парой. Хозяин роскошных, двухуровневых апартаментов, общей площадью больше трехсот метров квадратных, занимался недвижимостью. Его жена Ева была дизайнером интерьеров. Из холла они пригласили меня в общую, открытую зону квартиры, состоящую из гостиной, столовой и удобной кухни с «островом» и баром. Интерьер в стиле минимализма был выполнен с большим вкусом и очень дорого – черный мрамор камина, гранитные столешницы на кухне, деревянная мебель из массива венге, стены из оникса в ванной. При этом две стены ванной комнаты выходили в гостиную и, благодаря подсветке, казались фантастическими, «теплыми», медовыми. Такого же цвета акценты были удачно расставлены по всему пространству. Минимум мебели.
– Представьте себе Дэвид-Алекс, мой муж специально задался целью купить апартаменты только на площади Вацлавской, созвучной с его именем. Хотя он будет уверять Вас, что купил их только потому, что Святой Вацлав – его покровитель, но это будет неправдой. Все дело в звуках и созвучиях! Мой муж пытается себя позиционировать не только как риелтор, но еще и как поэт! Среди богемной тусовки, где он любит бывать – это модно.
– Дорогая, напомню, мы «любим» бывать там вместе. Все просто, – работа обязывает. Ведь именно там мы знакомимся со своими клиентами, а эта квартира – как витрина в магазине, – результат моей работы и Евы. Кстати, поздравляю Вас, Алекс! Теперь Вы у Евы – Дэвид-Алекс. Она всех переименовывает, как ей заблагорассудится.
– Не слушайте его! Мне так удобней запоминать людей, только и всего! Ведь у меня визуальная и образная память развита лучше, как у всех художников. Еще, – я вторая жена Вацлава. От первой у него двое разбалованных детей и к счастью, они живут отдельно. Наша дочь учиться во Франции. – Сделав внезапно паузу, она улыбнулась, обвела нас внимательным, смеющимся взглядом и вкрадчиво произнесла:
– Кажется, мы почти познакомились. Значит, Вы не женатый программист Дэвид-Алекс, хотя и являетесь не афишированным братом-близнецом звезды футбола, приехали все же в Прагу купить себе недвижимость, и наши друзья направили Вас к нам?
Рассмеявшись, я опроверг ее предположение о покупке недвижимости, чем вызвал к себе больший интерес супругов после легкого разочарования. Объяснив цель поездки, попросил хозяина стильного дома вспомнить о печальном случае на охоте. С неохотой, этот моложавый мужчина с артистичной внешностью оперного певца позапрошлого века задумался, внезапно став меньше и тише.
– Не поверите, но я всегда знал, что рано или поздно этот случай всплывет. Ведь все когда-нибудь проявляется. Все тайное становится явным.
– Что Вы имеете в виду? – насторожился я, пытаясь, схватить кончик нити от клубка.
– Всего лишь размышляю. Поскольку я не большой любитель убийства животных, для меня важнее была атмосфера охоты, особый дух риска, мужская компания, вековые традиции. Понимаете? – Я утвердительно кивнул головой.
– Тогда, после смерти свояка Филиппа я был в шоке, и мне все это очень не понравилось.
– Что – «это»?
– Все, включая и его смерть.
– Вы имеете в виду то, что накануне Филипп и Станислав поссорились из-за завещания?
– Вы знаете даже это? Тогда мне больше нечего Вам сказать, Алекс. Сожалею. – И он виновато посмотрел на меня, поджав губы.
Вечером того же дня мне позвонила по мобильному телефону Ева и сдавленным, тихим голосом сказала, что у нее есть для меня кое-какая информация.
– Вы что-то вспомнили, Ева? – Волнуясь, спросил я.
– Ничего из того, что Вас могло бы заинтересовать, но я знаю, что не сказал Вам Вацлав.
– Где мы встречаемся?
– Завтра, в шесть вечера в «Милене». Вы ведь должны перед отъездом увидеть часы Орлой. Не так ли?
Эта женщина была воистину непредсказуема и оригинальна.
На Староместскую площадь Старого Города я приехал за час до встречи: ровно без пяти минут пять, чтобы самому вновь стать свидетелем разворачивающегося философского действа, каждодневно свершающегося с 1410 года под бой курантов астрологических часов, украшающих старинную башню Ратуши. Все так же с замиранием сердца я смотрел, как в миг, когда Смерть зазвенела в колокольчик, двенадцать апостолов начали свой путь. Он заканчивается с криком петуха, разгоняющего тьму. В этой мистерии присутствует фигурка турка, напоминающая о бдительности в физическом мире, и символ людской скупости и тщеславия, предупреждающий о невидимых опасностях. Кроме обычного времени часы показывают положение светил – Солнца и Луны, а так же важного ориентира для людей – Полярной звезды и основных созвездий. «Двенадцать апостолов, символизирующие двенадцать Знаков Зодиака – символ единения церкви и астрологии – царицы наук в средневековой Европе». – Последняя мысль пришла мне именно в тот момент, когда я созерцал это представление.
Заняв столик в кафе «Милена», названного так в честь Милены Есенской, возлюбленной Франца Кафки, я стал созерцать прекрасный вид, открывающийся на часы Орлой. Ева пришла на пару минут раньше, не заставив меня ждать. Одета она была ярко и вызывающе. На ней был белый брючной костюм с ярко-красной розой на лацкане и такие же в тон туфли на высоком каблуке. У меня захватило дух. Первые секунды я молчал, разглядывая ее, как смущенный школяр красотку учительницу, потом выдавил из себя комплимент по поводу ее обворожительного, сногсшибательного вида. Она была польщена. Начали бить куранты, позволив нам забыть о щекотливой ситуации. Уже вместе с Евой я снова пережил минуты мистического действа.
– Думаю, человек никогда не устанет смотреть на четыре вещи: огонь, воду, полет орла в небесах и Вечное представление под бой курантов Орлой. – Эти слова Ева произнесла выразительно-мечтательно, как строчку из заученного текста, и я подумал, что, скорее всего это «дежурное» выражение о часах, при этом не опровергающее ее авторство.
– Где Смерть лишь один из персонажей, приводящая в движение жизнь и обнажающая истинные ценности. Пожалуйста, давайте поговорим о ней. Что я должен еще знать о том дне, когда Смерть призвала господина Стаса к Вечному времяпровождению, надеюсь, на небесах?
Улыбнувшись, моему изложению вопроса, Ева «обожгла» меня взглядом:
– Думаю, футболист Дэвид не обладает таким искрометным умом и не так обаятелен, как его двойник Дэвид-Алекс.
– Я тоже на это надеюсь, – усмехнулся я, про себя удивляясь своей наглости. – Все же, о чем Вы мне хотели рассказать, Ева?
Она на секунду задумалась, и лицо ее изменилось, став серьезным, слегка отрешенным и, я бы сказал, – более духовным.
– В тот трагический день мы обсуждали случай на охоте в узком кругу, – без участия Алисы и Филиппа. Нас удивило то обстоятельство, что доктор Глейзер не настаивал на вскрытии, а поступил так, как просила семья, и представил смерть Стаса так, как это было выгодно Филиппу. То есть… – Она замолчала в нерешительности и посмотрела на меня, словно ожидая поддержку.
