Эдуард Тополь - Убийца на экспорт. Охота за русской мафией
– Здравствуйте, господа, – быстро сказал Томпсон-младший, проходя к своему столу главы фирмы. А Оскольные сели неподалеку от него, в кресла у стены.
– Итак, – сказал Томпсон, обращаясь ко всем. – Вчера полицейский детектив мистер Гриненко и агент ФБР мистер Мошелло выразили желание встретиться с мистером Маратом Оскольным, моим клиентом, и задать ему несколько вопросов по поводу ограбления его магазина «Sorrento Jeweller’s», которое случилось несколько месяцев назад. Поскольку все усилия полиции и ФБР отыскать грабителей оказались безуспешными и поскольку полные показания по этому ограблению мистер Оскольный уже неоднократно давал полицейскому детективу Ларкину, мы могли бы запросить специальное разрешение прокурора, подтверждающее необходимость допросов моего клиента, и без того травмированного случившимся несчастьем…
Тут Билл вздохнул и открыл было рот, чтобы перебить болтуна, но Питер резко повернул к нему голову, и Билл выдохнул воздух, не сказав ни слова. Конечно, этот Томпсон получает со своего клиента за время, и чем больше он говорит, тем больше он потом сдерет с Оскольного. Но почему он, Билл Мошелло, должен слушать этот словесный понос? Интересно, а если бы он не пошел в ФБР, а продолжил свою адвокатскую карьеру, смог бы он защищать такое дерьмо, как этот Оскольный?
Впрочем, ладно, раз уж они с Питером договорились, он доиграет эту игру. В конце концов, после трех месяцев занудной работы они имеют право позволить себе поразвлечься. Особенно если иметь в виду, что вот-вот должна наконец закрутиться карусель и с Яковом Камским, – Яков позвонил утром из Чикаго и сказал, что завтра он вылетает в Нью-Йорк на встречу с будущими грабителями его магазина.
– Однако, учитывая нашу заинтересованность в скорейшем завершении расследования, господа, – говорил тем временем Томпсон, имея в виду, что страховая компания задерживает выплату страховки до конца этого расследования, – мы пошли навстречу вашей просьбе. Можете задавать моему клиенту ваши вопросы. Пожалуйста.
Билл посмотрел на Питера. «Ну как, – спрашивал его взгляд, – поехали?» Питер кивнул.
– У нас нет вопросов к вашему клиенту, – сказал Билл, вставая. – У нас есть документ, который мы хотим вам показать.
И через весь огромный конференц-зал прошел к столу адвоката и положил перед ним прибывший из Род-Айленда ордер на арест Марата Оскольного.
Одновременно поднялся и Питер. Он вытащил из кармана стальные наручники и пересек зал поперек – к Оскольному.
– Вставай! – сказал он ему по-русски.
Оскольный, не поднимаясь, изумленно посмотрел на своего адвоката.
– Адвокат! – сказал Питер. – Скажи твоему клиенту, чтобы он встал!
– Вы… Вы… – растерялся адвокат. – Вы пришли сюда под другим предлогом. Вы мне соврали…
– Ты абсолютно прав, – заверил его Питер. – Мы наврали тебе. Но теперь этот преступник сидит, у нас есть ордер на его арест! – И уже по-русски снова сказал Оскольному: – Вставай, сука!
Оскольный встал, все еще глядя на своего адвоката.
Питер стал надевать ему наручники.
– Вы не можете это сделать здесь! – сказал адвокат.
– Мы не только можем, – сказал ему Билл с усмешкой, – но мы делаем это! Ты же прочел документ – это федеральный ордер на арест преступника, а если ты будешь лезть своим ебаным рылом и мешать нам исполнять наши обязанности, мы выдерем тебе ноги из твоей fucking задницы!
Действительно, никто, даже адвокат, не имеет права мешать полицейскому арестовать преступника на основании федерального ордера на арест, это уголовное преступление, и Томпсон, знающий законы, тут же испугался:
– Я не лезу! Я вам не мешаю!
А Питер, защелкивая наручники на руках Оскольного, сказал ему по-русски:
– Это хорошо, что ты пришел с дочкой. Ты хотел показать ей, что ты самый умный. Очень хорошо. Хоть один день, но ты посидишь в нашей тюрьме. Конечно, завтра он тебя вытащит под залог, но до завтра я тебя посажу. Как обещал. Пошли.
И, не повернувшись к этому дорогому лощеному адвокату, повел арестованного из конференц-зала.
По дороге, в коридоре, десятки лиц испуганно и изумленно высунулись из дверей всех кабинетов фирмы «Томпсон и Томпсон». Было совершенно очевидно, что с момента основания этой фирмы в 1873 году это был первый случай, чтобы их клиента вывели отсюда в наручниках.
Но это было еще не все, ведь они не зря назначили встречу с Оскольным на час дня. Было 1.04 пополудни, и сотни клерков, адвокатов, банкиров, секретарш и бизнесменов спешили после ленча занять свои рабочие места на всех этажах этого стеклянно-стального небоскреба. Лифты были забиты, а внизу, в беломраморном фойе, тоже была немалая и по-весеннему оживленная толпа. И сквозь эту толпу Питер Гриненко и Билл Мошелло вели арестованного Оскольного, красного от бешенства и с наручниками на руках. При виде этих наручников люди ошарашенно смолкали и расступались.
– Теперь я знаю, как с тобой разговаривать, – сказал на ходу Питер Биллу.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел, как ты говорил с адвокатом. Fuck через каждое слово. А ты ведь тоже адвокат.
Возле парадных дверей Оскольный сказал Питеру по-русски:
– Я таких, как ты, видал там, в Союзе.
– А я – что? – тоже по-русски ответил ему Питер. – Я просто полицейский. Ты не хотел со мной разговаривать – и не разговаривай. Ты сейчас поедешь в тюрьму. Сначала тут, в Нью-Йорке, потом – в Род-Айленд. Может быть, не за set up «Sorrento Store», но все равно посидишь немного.
На залитой солнцем Парк-авеню Билл сел к рулю, а Питер открыл заднюю дверь служебного «бьюика», характерным жестом полицейского положил свою тяжелую руку Оскольному на голову и толчком посадил его на заднее сиденье машины. Прохожие кто оторопело, а кто с любопытством останавливались, глядя на эту картину.
– Положил я на это! – презрительно сказал Оскольный по-русски.
– Конечно, – с усмешкой отозвался спереди Билл. – S priborom?
И резко тронул машину. Его любимая радиостанция «10–10 WINS» снова передавала новости, и одной из этих новостей было сообщение о том, что в Москве умер советский лидер Юрий Андропов, а новым хозяином Кремля стал Константин Черненко. Но к охоте за «красной мафией» в Нью-Йорке эта новость не имела никакого отношения. Хотя – кто знает?
Несколькими мелкими и рутинными делами, которые тоже казались не имеющими никакого отношения к ограблению ювелирных магазинов, были периодические просьбы «Америкэн экспресс» расследовать очередную «пропажу» каких-нибудь дорогих покупок или травел-чеков, которые участились среди русских эмигрантов. Выяснив, что «Америкэн экспресс» возмещает стоимость украденных вещей, купленных по кредитной карточке фирмы, многие русские эмигранты вдруг стали жертвами уличных воров. И хотя заниматься этой мелочевкой Питеру и Биллу было не очень интересно, но, с другой стороны, эти «жертвы» значительно пополнили их картотеку, а некоторые даже стали неплохими осведомителями. И когда Херб Голдстейн, сотрудник «Америкэн экспресс», сообщил, что очередной русский подал в Лос-Анджелесе требование на возмещение украденных у него травел-чеков «Америкэн экспресс» на 10 тысяч долларов, Питер аккуратно записал все данные «потерпевшего»: Майкл Галанов, турист из ФРГ. Адрес, по которому он просит выслать деньги: с/о Mr. Leo Kaufman, 842 W 96 Str., apt. 6B, New York. При этом Херб Голдстейн попросил Питера побыстрей заняться этим случаем, поскольку мистер Галанов специально заходил в их офис в Лос-Анджелесе и настоятельно просил вернуть ему эти деньги до отлета в Германию.
Но телефон мистера Лео Кауфмана не отвечал ни утром, ни днем, ни поздно ночью. А еще через пару дней, как раз после ареста Оскольного, тот же Херб Голдстейн опять позвонил Питеру и сказал, что у него есть дополнительная информация по этому делу: только что ему звонили из Сан-Диего, из полиции, и сказали, что Майкл Галанов задержан там по подозрению в мошенничестве. При обыске у него обнаружена квитанция запроса «Америкэн экспресс» на 10 тысяч долларов.
– Какого типа мошенничество? – спросил Питер.
Ответ Голдстейна заставил его подпрыгнуть на стуле.
– Подмена бриллиантов, – сказал Херб. – Этот Галанов и еще двое русских – муж и жена – пытались продать там ювелиру фальшивое ожерелье.
– Что?! – воскликнул Питер и через минуту уже разговаривал с Сан-Диего, с полицейским детективом, который вел там это дело. Тот сообщил ему любопытные подробности.
Мистер Майкл Галанов, турист из ФРГ, с его нью-йоркскими друзьями Ларисой и Лео Кауфман, путешествуя по Калифорнии, зашли в Сан-Диего в ювелирный магазин и предложили хозяину купить у них бриллиантовое ожерелье стоимостью 50 тысяч. Поскольку ожерелье явно тянуло тысяч на сто, ювелир под каким-то предлогом ушел в заднюю комнату магазина и позвонил в полицию. Потом вернулся и стал торговаться с хозяином ожерелья, при этом ожерелье несколько раз переходило из рук в руки, и когда приехала полиция, то на стойке уже лежало фальшивое ожерелье – точная копия того, которое аферисты предлагали ювелиру сначала. Их задержали, привезли в полицию и при обыске обнаружили второе ожерелье – подлинное. И тогда сан-диеговский детектив произвел небольшой фокус: связался с управлением кадров городской полиции и выяснил, что среди городских патрульных полицейских есть полицейский русского происхождения. Через несколько минут этот полицейский уже прибыл в участок, где сидели задержанные аферисты, переоделся под бродягу и – с наручниками на руках и с магнитофоном в кармане – сел в камеру предварительного заключения. Сюда же, после фотографирования и перед допросом, посадили русских аферистов. Позже, когда этот полицейский переводил детективам запись на магнитофонной пленке, они получили большое удовольствие: русские, полагая, что во всем Сан-Диего никто их не понимает, не стеснялись в выражениях, называли полицейских «мудаками» и «идиотами» и сговаривались насчет будущих показаний. Мол, они скажут, что у каждого дорогого ювелирного изделия есть копия, это для «протэкшэн» и описано в десятках книг, а то, что эта копия оказалась на прилавке, – это просто ошибка, случайность, они собирались продать ювелиру подлинник. «Фули эти американские долдоны понимают! Мы им запудрим мозги, как цыплятам!»
