Наталья Александрова - Альковная тайна содержанки
– Да что вы говорите! Вовсе это не Ляпунова, а совсем даже Некогдамская из Скромного Театра…
Через несколько минут Римма Борисовна и Лола сидели за столиком театрального кафе. Лола пила капучино с миндальным пирожным, Римма Борисовна, которая всю жизнь вела непримиримую борьбу с лишними килограммами – американо с кусочком лимона. Разговаривали они, разумеется, о театре. И о своем месте в нем.
– Олечка, золотко, вы не хотите вернуться на сцену? Я, конечно, понимаю, у вас теперь другие приоритеты… ваш муж, он требует к себе повышенного внимания…
– Муж? – удивленно переспросила Лола.
– Ну да… я знаю, что вы вышли замуж за олигарха…
– Кто вам это сказал?
– Не волнуйтесь, – Римма Борисовна понизила голос. – От меня это никто не узнает! Я – могила… я умею хранить тайны, особенно чужие! Когда Люся Закусова под большим секретом рассказала мне, что у Ляли Кустицкой ребенок от режиссера Венусова, разве я кому-то проболталась? Никому! Ни одной живой душе!
– Что вы говорите? – оживилась Лола. – Кустицкая замужем за одним безумно богатым типом из Нефтеюганска! Он по национальности не то якут, не то эскимос… вспомнила – ненец! Такой темный, коренастый, глаза раскосые…
– А ребеночек рыженький, весь в кудряшках! – подхватила Римма. – Ляля потратила месяца два, чтобы внушить своему муженьку, что во время беременности она слишком много ела апельсинов, вот волосы у сыночка и порыжели! Можете себе представить – он поверил! Я просто преклоняюсь перед Лялей! Какая женщина! Но что это мы все о постороннем – что вас привело ко мне?
– А вы теперь не только в драму билеты продаете? – Лола начала издалека. – И оперой увлекаетесь?
– Да, вы знаете, решила расширить репертуар! Опера ведь – это тоже драма, только выраженная музыкой, – стрекотала Римма Борисовна. – Вы только вспомните божественную Каллас! Как она играла, с каким неподдельным чувством! Кроме голоса замечательный драматический талант!
Лола и сама неплохо относилась к опере, но в данный момент в ее планы не входило увязать в специфической беседе. Леня велел ей выяснить, не знает ли Римма Борисовна координат шустрого старичка Прохора Петровича. Или имен его знакомых. Что делать, если ее напарнику непременно потребовалось Прохора Петровича найти и потолковать с ним без свидетелей о поддельной марке, которую он, надо думать, хотел всучить покупателю по кличке Шершень.
И хоть Лола не могла понять, для чего это нужно – ведь не станет же Маркиз, отыскав старика, сдавать его Шершню, ее компаньон был настроен твердо.
– Я должен разобраться в этом деле, – говорил Маркиз, – пока же я ситуацией не владею. Информации маловато. Так что иди к этой Римме и нарой хоть что-нибудь.
– Слушаюсь и повинуюсь! – фыркнула Лола, но Маркиз был настроен так серьезно, что не заметил ее сарказма. А если нет соответствующей реакции, то ехидничать и отпускать шпильки совсем неинтересно, это все знают.
– Ох, Римма Борисовна, у меня такая проблема, – делано засмущалась Лола, – просто не знаю, как начать… Пришла посоветоваться…
Римма вроде бы случайно отломила кусочек Лолиного пирожного и показала глазами, что она вся внимание.
– Моя тетя, – вздохнув, начала Лола и добавила, вспомнив свою замечательную тетю Калерию Ивановну, – моя тетя – не родная, а двоюродная, то есть не тетя, а жена двоюродного дяди, так вот она совершенно распоясалась. И всегда-то была эгоистична до предела, но пока жив был муж, мой дядя, он умел потакать ее капризам. И разбаловал тетку до невозможности. Два года назад его не стало, и за это время тетка успела превратить жизнь всех родственников в ад. Ей просто нечем заняться, понимаете?
– Вы хотите увлечь ее театром? – Римма Борисовна в сомнении покачала головой и снова случайно отломила кусочек восхитительного пирожного.
– Если честно, то все родные хотят ее выдать замуж! – выпалила Лола. – Но тут есть загвоздка! Покойный дядя был очень интеллигентный человек, профессор, к тому же увлекался оперой. И тетка вбила себе в голову, что выйдет только за такого же, серый мужлан, по ее собственному выражению, ей не нужен.
– Однако… – протянула Римма, – сколько лет вашей тете, что она так разборчива?
– Под семьдесят, но выглядит лет на десять моложе! Всегда за собой следила!
Лола уже так завралась, что махнула рукой – будь что будет, только бы Римма согласилась помочь.
– Римма Борисовна, душечка… – затараторила она, – на вас только вся надежда, – подберите тетке какого-нибудь интеллигентного пожилого любителя оперы! Только бы их познакомить, а там уж тетка сама за дело возьмется! Вы не поверите, когда нужно, она умеет быть очаровательной – просто ангел, а не женщина!
– Ну… – Римма задумалась, – есть у меня одинокий немолодой господин… Прохор Петрович… он, конечно, не профессор, но тоже человек интеллигентной профессии – настройщик роялей.
Лола ужасно обрадовалась – с первого раза попадание!
Римма достала свою пухлую записную книжку и принялась листать страницы.
– Вот, Синеусов П.П., телефон…
Лола вытянула шею и с глубочайшим разочарованием увидела, что номер телефона ей известен. Прохор Петрович дал номер той самой квартиры, что находилась над жильем их невезучего заказчика Сергея Зозулина.
Римма уже набирала номер.
– Не берет, – вздохнула она, – видно, дома нету.
«Это я и так знаю», – подумала разозленная Лола.
– Может, оно и к лучшему, – заговорила Римма Борисовна. – Такой милый человек, за что же ему на шею хомут такой вешать в виде капризной старухи… Не расстраивайтесь, Олечка, сейчас еще поищем… – она снова углубилась в записную книжку. – Вот, нашла! Как раз знакомый его, Верстовский!
– Известная фамилия… – кисло поддакнула Лола.
– Да-да, и этому-то как раз я с удовольствием подсудобила бы кого похуже! – высказалась Римма Борисовна.
– Чем он вам досадил? – нехотя полюбопытствовала Лола.
– Представьте себе, казался таким интеллигентным человеком, и работа приличная – гравер, а сам… – Римма полезла в свою необъятную сумку и вытащила старинную книгу.
«Выдающиеся певцы императорских оперных театров», – было написано на обложке старинным шрифтом с золотым тиснением.
– Взял у меня почитать и вернул в таком виде! – бурно возмущалась Римма.
На форзаце снизу был вырезан солидный кусок листа, примерно с четверть. Лола взяла в руки книгу и пролистнула. Бумага на форзаце была тонкая, мягкая, блекло-оранжевого цвета.
Когда Леня Маркиз бывал сердит на свою компаньонку, он называл ее лентяйкой, неумехой и капризулей. Но никогда не называл ее дурой, потому что так не считал. Не то чтобы он признавал Лолу по уму равной себе – скажите, какой мужчина добровольно признается в таком, даже если это и соответствует действительности? Однако кое-какие умственные способности Лолы ее напарником отмечались.
Сейчас Лола тотчас сообразила, что бумага форзаца старинной книги на ощупь напоминает ей почтовую марку. Разумеется, Лола не специалист, однако совпадение налицо. Книга была издана в Лондоне, стало быть, бумага английская… Да еще этот Верстовский по профессии гравер… интересное совпадение!
Лола понятия не имела о технологии изготовления почтовых марок, тем более таких старых, выпущенных в девятнадцатом веке. Но Леня вчера пересказывал ей историю «Розового Маврикия», при этом надувал щеки так, будто он сам такой умный. Как будто Лола не догадалась, что он все узнал от того типа, специалиста по маркам. Кажется, тогда фигурировал там какой-то пьяница-гравер…
– А я еще для него узнала у одной знакомой насчет пластинки – Энрико Карузо поет лучшие арии из итальянских опер! – сокрушалась Римма Борисовна. – Он так хотел эту пластинку! Но теперь ни за что не сведу его с этой дамой!
– Ох, как же я вам благодарна! – Лола выхватила из рук Риммы записную книжку и списала на салфетку телефон, что стоял против фамилии Верстовский А.А.
Римма обиделась на Лолины манеры и сказала с ноткой злорадства в голосе:
– Ох, Олечка, я вспомнила, Антон Антонович никак не подойдет вашей тете, он… ну понимаете, он… не интересуется женщинами. Ни старыми, ни молодыми – никакими, вы меня понимаете? У него совершенно другой профиль…
– Ой, как жалко… – Лола изобразила полное разочарование, смяла салфетку в комок, но не выбросила, а тайком сунула в сумочку. Зная телефон, выяснить адрес Антона Антоновича Верстовского для Лени не составит труда. И вообще, он должен целовать Лоле ноги, она делает для него самую важную работу – собирает информацию. Она рискует жизнью – в «Райском саду», где укокошили несчастную брюнетку, потом в медицинском центре «Авиценна» – если бы Лолу застали подслушивающей разговор в кабинете, тот специалист по мануальной терапии не оставил бы ее в живых. Сейчас, конечно, Лоле угрожал только приступ головной боли от трескотни Риммы Борисовны, но это исключение из правил. Ленька затыкает Лолиным нежным телом все дыры, кидает ее на амбразуру, как Александра Матросова. Это надо прекратить. Или хотя бы поставить напарнику на вид.
