Юлия Шилова - Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города
— Затем, чтобы в этой жизни устроиться нормально и вращаться в тех кругах, в которых мне комфортно и в которых я чувствую себя нормальным человеком.
Увидев, что я совсем сникла, Дима положил руки на мои плечи и сказал уже более спокойным голосом:
— Ладно, извини, если что не так. Просто я и в самом деле себя сегодня лохом почувствовал. На ноги наступают, дышат прямо в лицо, про какую-то фигню разговаривают, толкаются и даже воняют. Не знаю, как я сегодня все это вынес. Вышел из метро и чувствую, как будто вывалялся в грязи. Помыться хочется и смыть с себя все как можно быстрее. Ненавижу грязь!
— Там же народ ездит. Ты хочешь сказать, что он грязный?
— Конечно, а когда он у нас был чистым?
— Но ведь именно чиновники высшего эшелона власти, так называемые слуги народа, должны заботиться о народе и делать так, чтобы он жил в чистоте.
Быдло все равно не очистишь, — процедил Дмитрий сквозь зубы и молча облокотился о подоконник. — Быдло из грязи вытаскивать бесполезно, потому что оно уже на протяжении многих лет живет в грязи. Оно по-другому жить не умеет — это его нормальное состояние.
Я стояла ни жива ни мертва и пыталась понять смысл Димкиных слов: они прозвучали для меня как пощечина.
— Дима, а я люблю московское метро. Там какая-то особая атмосфера.
— Какая в нем атмосфера?
— В метро понимаешь, что жизнь не стоит на месте, а крутится с бешеной скоростью. Все куда-то бегут, куда-то спешат. Там ведь течет жизнь. Нормальная жизнь нормальных людей. Я ведь, судя по твоим словам, тоже быдло? А зачем ты с быдлом под одной крышей живешь? Как ты с быдлом одну постель делишь?
— Потому что придет время, и я сделаю тебя человеком.
— А сейчас я не человек?
— Света, давай не будем в политику играть. Политикой пусть занимаются политики. Если я сказал что-то резкое, то извини. У меня просто нервы на пределе. Никогда бы не подумал, что на меня так метро подействует. Я договорился, теперь за мной в институт будет Денис заезжать на «мерсе». И после института домой тоже привозить будет. Что там у нас на ужин?
— Щи. — Я была жутко расстроена и из последних сил сдерживала себя от того, чтобы не разругаться с Дмитрием и не выплеснуть на него накопившиеся в моей душе многочисленные обиды.
— Валяй!
— «Валяй» — это наливай?
— Наливай, — поправил сам себя Димка.
— Тогда называй вещи своими именами.
— Светка, а что у тебя глаза зареванные?
— На работу устроиться не могу.
— Я же тебе говорил, что без прописки это тяжело. Малыш, ты не расстраивайся. Ты же сама сказала, что нам есть пока на что жить.
— Пока есть. Чтобы нам этих денег как можно дольше хватило, просто будем экономить и все. Ты, самое главное, учись, а я не буду сдаваться и обязательно найду хорошо оплачиваемую работу.
Налив Димке щей, я села рядом с ним на стул и погладила его по голове. Я смогла ему простить тот нервный срыв, который произошел совсем недавно. Я понимала, насколько ему психологически тяжело привыкать к мысли, что необходимо жить не так, как прежде.
— Ну как, вкусно?
— А мясо-то где? — Дима постучал ложкой по тарелке.
— Ты ж его уже съел!
— И это все?
— Все. Могу еще подлить.
— Подлей, но только с мясом.
— А мяса больше нет.
— Я смотрю — щи какие-то ненаваристые. Ты раньше совсем другие готовила, а теперь мяса стала класть, как украла.
— Дима, но ведь раньше мы жили у тебя дома, а теперь живем отдельно и вынуждены экономить.
— На чем, на мясе? — мой любимый не выдержал и рассмеялся.
— Пока да. Я не вижу в этом ничего смешного. Щи-то ведь все равно вкусные. Пусть в них немного мяса, но есть их можно.
— Светка, если мы на мясе экономить начнем, то где ж мне тогда силы-то брать? Я ведь и в тренажерный зал, и в бассейн ходить начал. Да и трахать тебя каждую ночь силы нужны, а где их взять? Может, нам тогда еще на сексе экономить начать? Что из этого получится? Разбежимся в разные стороны, и дело с концом.
— А что ты предлагаешь? — спросила я вконец потухшим голосом. — Сегодня я сварю наваристые щи, а завтра будем есть макароны без масла? Если мы не будем экономить, то резервные деньги разлетятся непонятно куда.
— Я же сказал, что мне на фиг не нужна такая экономия. Если мужик хочет есть, то ты обязана его накормить так, чтобы он был сыт и доволен, — сказал Дмитрий и отодвинул тарелку со щами в сторону.
Глава 14
Я перестала экономить, и за короткий срок Димка вытянул у меня все мои деньги. Каждый день он брал деньги на дорогие и модные клубы, на сигареты и на встречи с друзьями. Я и подумать не могла, что такая сумасшедшая сумма может быть так быстро и неразумно использована.
Я поняла, что деньги уже на исходе, и заявила об этом Дмитрию, и он, не скрывая своего раздражения, сказал, что он экономил, как мог, потому что у родителей он жил на широкую ногу. Глядя на мое грустное лицо и на мои потускневшие от финансовых переживаний глаза, он пообещал обязательно перехватить денег, и его обещание хоть немного меня успокоило.
Дима действительно перехватил денег, но они все были истрачены на него самого. Так как на его ботинки наступили в метро, ему срочно понадобились новые, еще более дорогие и стильные. Ему требовались деньги для того, чтобы посидеть со своими однокурсниками в дорогом ресторане, съездить потанцевать в элитный ночной клуб и по-лихорадить своими безумными выходками ночную Москву. Он стал заметно от меня отдаляться, задерживаться допоздна или вообще приходить под утро. Как только он уезжал на учебу, я ехала в одну состоятельную квартиру на самой окраине Москвы и занималась уборкой. Эту квартиру я нашла по газетному объявлению. Узнав, что я без прописки, хозяйка на первое время забрала у меня паспорт, но, так как в Москве невозможно ходить без паспорта, она все же переписала мои Паспортные данные и любезно его мне вернула. Это был единственный человек в Москве, который поверил в мою порядочность и доверил мне уборку своей квартиры. Возможно, немаловажным было и то, что мне не нужно было платить больших денег, потому что я иногородняя. Для меня это не имело значения. Может быть, работница с московской пропиской не согласилась бы на такую мизерную зарплату, но для меня эта работа казалась настоящей удачей, потому что в тот момент я очень сильно нуждалась в деньгах. Хозяйка была мной необычайно довольна и не забывала по сто раз на дню повторять о том, как ей со мной повезло. Обзвонив своих подруг, она порекомендовала меня как исполнительную и порядочную девушку, которая убирает квартиру с особой щепетильностью и не заламывает слишком высокую цену. Таким образом, круг моей работы расширился, и теперь вместо одной квартиры я убирала целых четыре.
В один из вечеров я сидела у окна и ждала Дмитрия. Заметив, что к дому подъехал дорогой тонированный джип, я вышла на балкон и, увидев, что из машины вышел Дмитрий, бросилась открывать дверь. Дима немного выпил и пребывал в хорошем расположении духа.
— Ты что так долго? — поцеловала я его в щеку.
— Да мы с ребятами в ночном клубе тусили. Нормально оторвались — всех на уши поставили.
— Есть хочешь?
— Светка, даже не уговаривай. В клубе наелся до пуза.
— Чем кормят-то?
Там кормят по высшему разряду! Знаешь, сегодня истратил последние деньги, а занимать уже неудобно. Я и так денег должен. На меня Денис уже косится, а отдавать нечем. Вообще в наших кругах не принято деньги занимать, они и так у каждого водятся. В наших кругах не предусматривается их отсутствие.
— А если у человека временные трудности?
— В наших кругах?!
— Да что ты заладил как попугай, в наших кругах… В наших кругах… Финансовые трудности бывают в любых кругах.
— Но только не в наших.
— Как же у вас все фальшиво! У человека нет денег, и он боится об этом сказать. А где же ваше взаимопонимание и взаимовыручка?
— Светка, только давай без своей провинциальной сердечности. От нее так тошно становится, что сразу в деревню на постоянное место жительства хочется.
Я постаралась пропустить обращенную ко мне колкую Димкину фразу мимо ушей и, взяв себя в руки, спокойно спросила:
— А много ты Денису должен?
— Я же ботинки новые купил и плюс расходы.
— И сколько всего?
— Полторы тысячи долларов.
— Сколько? — не поверила я своим ушам.
— Полторы тысячи долларов.
— Но ведь это безумные деньги! На что ты их истратил?
А что их тратить? Тратить-то нечего. Восемьсот долларов ботинки и семьсот на мелкие расходы, — как ни в чем не бывало объяснил мне он. — Светка, я даже не могу дать тебе в этом месяце денег, чтобы за квартиру заплатить. Нет у меня ни шиша. Занимать не могу — и так должен.
— Бог мой! — Я прошла в комнату и обессиленно опустилась на стул. — Теперь у нас еще и долг появился. Ботинки за восемьсот долларов, это же уму непостижимо! У тебя же одни хорошие ботинки уже в коридоре стоят. Новые почти. Дорогие.
