Лариса Соболева - Ради большой любви
– Назвал принцессой, а сам учил стрелять?
– В древности на Востоке было много женщин-воительниц, в основном среди принцесс.
– Ну что, принцесса, еще кофе?
– Не хочу, – усаживаясь в кресло, отказалась она.
– Ох, и трудно ждать…
Запрокинув руки за голову, он уставился на Малику, как удав. Она взяла журнал, нарочито закрывшись от него. Князев ухмыльнулся.
Глава 17
Урванцева поразила его тем, что явилась сама около часа дня, а не позвонила. Приехала она не одна, с милицией, и огорошила Князева:
– Пал Палыч, мобильник Ермакова где-то здесь.
– Где – здесь? – вытаращился он.
– Вот смотрите, в этом квадрате. – Урванцева развернула план части завода с параллельной улицей, прилегающей к его территории. Авторучкой обвела место, где, по ее мнению, должен быть телефон. – Сигнал слабый, либо батарея садится, либо трубка находится в каком-то укрытии. Что у вас на этой территории?
– Проходная, – перечислял он, указывая на объекты. – Административное здание, где мы находимся, чуть дальше здание КБ, хранилище металлолома…
– Ни КБ, ни хранилище не годятся. Остается это здание. Он не забыл трубку в кабинете?
Князев пожал плечами.
– Давайте зайдем к нему и позвоним.
Ключа от кабинета Ермакова не оказалось на щите.
– Значит, ключ у него, – сказала Урванцева. – А запасной есть?
– Есть, есть, – покивал дежурный, доставая ящик с запасными ключами.
Он открыл кабинет Ермакова, Князев сделал вызов со своей трубки, в ответ не раздалось ни звука.
– Здесь мобильника нет, – сообщила Урванцева, хотя это было понятно и без ее слов. – Будем делать обыск.
– Мне же не трубка нужна, а он сам, – сказал Князев.
– Вы уверены, что трубка не с ним? – спросила она. Елена Петровна распределила милиционеров по этажам, дав им абсурдный приказ: – Ищите в шкафах, под столами, за шторами, везде, где может укрыться человек.
Князев недоуменно поднял плечи:
– Если трубка у Ермакова и одновременно где-то в здании, а его никто не видел почти двое суток – что вообще это значит?
– Поживем – увидим, – уклончиво ответила она.
Здание обыскали, собственно, здесь было не так-то много мест, чтобы спрятаться, вопрос – зачем? Все это время Князев, Малика, Урванцева и Колчин находились в кабинете, потом спустились на первый этаж, но и там следов Ермакова не обнаружили.
– Подвальные помещения есть? – спросила Урванцева.
– Конечно, – ответил Князев. – И бомбоубежище.
– Пал Палыч, об этом надо было сразу сказать. Идемте.
Спустившись в подвал, Урванцева попросила Князева позвонить на трубку Ермакова, и… они услышали слабую мелодию из глубины подвала. Принесли ручной фонарь, по мере приближения к источнику звука в нос ударил неприятный запах. Два милиционера подняли фанерный щит, Ермаков лежал под ним скособоченный, поджав ноги, мобильник в его руке наигрывал мелодию и светился.
Потрясенный Князев оцепенел, свел скулы и поджал губы, между его бровей пролегла глубокая морщина, а глаза были направлены на труп. Колчин тер лицо ладонью, но потом не выдержал и убежал – ему стало дурно. Маля стояла чуть в сторонке, Урванцева говорила по телефону:
– Мне срочно нужен эксперт, на заводе «Сельхозмашиностроение» найден труп. Убийство. Я жду. Пал Палыч, идите к себе, ему вы уже не поможете.
Князев развернулся, но не сразу ушел из подвала, а оглянулся, словно надеялся, что Ермак встанет и скажет: я пошутил. Павел Павлович простил бы глупую шутку, но нет, Ермаков не встал. Князев рванул к выходу, в холле дернул за узел галстук и сорвал его с шеи, бросил его в урну, потом, уже поднимаясь по лестнице, попытался расстегнуть ворот рубашки, слишком много приложил усилий – верхняя пуговка отлетела, за ней следующая. В кабинете он задержался на середине, затем подошел к столу и сел на него.
– Дать воды? – спросила Малика, которая вошла следом за ним.
– М-м? – Он поднял на нее глаза, очнувшись. – Дай.
Маля налила из бутылки минералки, поднесла Князеву. Некоторое время он смотрел на стакан, взял его и поставил на стол, не выпив. Неожиданно притянул к себе Малику, сцепив пальцы в замок на ее пояснице, разглядывал лицо.
– Сюда могут войти, – попыталась она его образумить.
– Плевать на всех. Я скотина.
– Не преувеличивай. В том, что случилось, не ты виноват.
– Все равно скотина. – Он уткнулся лицом между ее шеей и плечом. – Я подозревал Ермака, а его… Ты видела пятно под ним?
– Видела.
– Какого черта он полез в подвал, что там делал?
– Я не знаю… – Маля запнулась, горячие и частые поцелуи Павла приводили ее в трепет. – Князев… остановись… Пожалуйста… Здесь не место и не… время…
– Может, у меня времени вообще нет, – подбираясь к ее губам, произнес Князев. Руки его скользили по телу Малики, расстегнули блузку, добрались до груди. – Что же, мне так и умереть, не узнав, какая ты…
В кабинет близкие люди входили без стука, ворвался бледный Колчин, да так и застыл с открытым ртом, увидев целующихся. Кашлянул. Они замерли, но не отпрянули друг от друга. Колчин догадался, что надо бы извиниться:
– Пардон… Малика, мне нужно поговорить с Пал Палычем с глазу на глаз.
Стоя меж коленей Князева, она без суеты застегнула блузку, повернулась и, не взглянув на Колчина, прошествовала к выходу. Ну а Павел Павлович остался сидеть на столе, скрестил руки на груди и нравоучительным тоном сказал:
– Стучаться надо.
– Пашка, ты офонарел? – взбеленился Колчин. Второй раз он был вне себя: что с народом творится! – Внизу лежит труп Ермака, а ты из кабинета устроил… публичный дом! Скажи спасибо, что не корреспонденты сюда заглянули.
– Не тебе читать мне мораль, – набычился Князев. – Я тебя миллион раз покрывал, ты меня заставлял врать твоей законной, а теперь проповедуешь правила хорошего тона, будто сам безгрешен.
– Пашка, я все понимаю, Малика девушка очень… но у нас труп! – Он рухнул в кресло, схватился за голову. – Ермака грохнули прямо здесь, нас всех будут подозревать, допрашивать… противно.
– Потерпишь, – бросил Князев.
– Тебя что, не волнует происшествие?
И тут вбежал взлохмаченный главный инженер:
– Пал Палыч, это правда? Ермаков убит?.. Там милиция говорит… И где?! У нас… здесь… Что делается!..
Он был насмерть перепуган, его трясло, казалось, что и жидкие волосенки на голове вздыбились от мелкой дрожи. Князев опустил глаза в пол, преодолевая откуда-то взявшееся отвращение, жестко выговорил:
– Мне не лучше вашего. Прекратите истерику. Мужики вы или бабы?
Он махнул рукой и вышел из кабинета, чтобы не сорваться.
В шесть вечера Урванцева сидела напротив Князева, рассказывала, что удалось выяснить с момента нахождения трупа:
– Его убили выстрелом в живот примерно в час-два ночи. Пал Палыч, как вы думаете, зачем он туда пошел?
– Понятия не имею.
– А вы давали задание разгрести хлам в подвале?
– Я? – удивился Князев. – Нет. Завхоз, может быть. Но он обычно ставит меня в известность о своих намерениях. Чтобы разгрести строительный мусор в подвале, нужны люди, а им надо платить, или субботник устроить, для этого мы обычно снимаем рабочих с основного места работы. Нет, без меня завхоз такие проблемы не решает. А что?
– Дело в том, что частичная уборка в подвале произведена. Скорей всего, это сделал Ермаков, на сохранившихся слоях пыли найдены следы от его туфель. А рядом словно метлой прошлись. Зачем он передвигал хлам?
Князев только руками развел в ответ.
– И почему он задержался до столь позднего времени? Не подвал же собирался привести в порядок?
– А, – вспомнил Князев. – У меня нашли «жучок», мы вычислили, что кто-то из своих его подсунул. Обязанность Ермака – безопасность завода в целом и моя в частности. Я приказал ему найти того, кто поставил «жучок». Он нашел место, где стоял приемник, принимающий сигналы, но его там уже не было.
– Где это место? – спросила Урванцева.
– Внизу. В крыле, где велись ремонтные работы, в дальней комнате, временно там оборудован склад. Ермаков обещал найти слухача. Послушайте, Елена Петровна, может, он нашел этого человека, а тот заманил его в подвал?
– Вы подозреваете кого-то конкретно?
– Круг подозреваемых очень ограничен, в него входят те, кто постоянно в курсе моих дел и чаще остальных появляется в этом кабинете.
– Их фамилии?
– Поначалу, когда я узнал, что меня заказали, я подозревал даже Клима. Но он отпал после того, как в него стреляли. Остались: Колчин, моей референт и Ермаков. Малика посоветовала взять под прицел и главного инженера. Учтите, я ни на чем не поймал ни одного из них, мои подозрения от фонаря.
– Простите, Пал Палыч, а как вы узнали, что вас заказали?
– Узнал. Сведения точные. Это все, что могу вам сказать.
Она понимающе кивнула и положила пистолет в целлофановом пакете на стол перед Князевым:
