Анна Данилова - За спиной – двери в ад
Зачем она придумала эту историю с ревностью к Арману для Виктора? Ведь он – ее родной брат, и, если бы она рассказала ему всю правду, уж он бы придумал, что сделать, чтобы помочь ей избавиться от своих страхов, он нашел бы и способ, и слова, чтобы вернуть ей радость жизни…
Или ей лучше все-таки набраться смелости, собрать все свои силы и поговорить с Арманом? Признаться в том, что молчала все эти годы из страха потерять его? Но каждый раз, представляя себе его реакцию, она сжималась в комок (у нее даже плечи сжимались, становились уже, и сразу же начинало подташнивать) и понимала, что за ее признанием последует немедленный разрыв… Он тотчас разведется с ней. Вот сразу.
Она сидела в кухне у окна и тихо помешивала сахар в уже остывшем чае, когда вдруг услышала шаги в холле. Вот сейчас снова повторится сцена – Арман со страдальческим сонным лицом безмолвно позовет ее спать.
Однако это был не Арман. На пороге стоял Бертран. По его бодрому виду и одежде было понятно, что он и не ложился.
– Работаете? – улыбнулась ему Нина одними губами.
– Да, знаете ли, работаю, – точно такой же, дежурной, вежливой улыбкой ответил человек, которого она хотела видеть сейчас меньше всего. – А вам не спится, Нина?
– Да, что-то не спится… Знаете, после того, как ушла Полина, постоянно думаю о том, что мне не следовало давать полиции эти показания против нее. Ну, не говорить им, что футляр нашли в ее рюкзаке… Соланж сказала, что у Полины и своих-то неприятностей было много, что за ней вроде бы кто-то следил, а однажды даже напал на ее сестру вместо нее – спутал… Словом, она была как раненое животное, находящееся в постоянном напряжении, что вот сейчас охотник настигнет ее… И тут – пропажа этого несчастного колье, полиция и первые подозрения, с моей подачи…
– Вот уж не подумал бы, что судьба какой-то там няни может напрягать такую женщину, как вы, – холодноватым тоном ответил Бертран, уверенно прошел в кухню, достал коробку с кофе и принялся засыпать зерна в кофеварку. Он ведет себя как у себя дома, подумала с возмущением Нина, но сделала вид, что не обратила на его поведение никакого внимания.
– Почему это? Вы же меня совсем не знаете…
– Поэтому я здесь, – ответил он, даже не повернув голову в ее сторону, словно процесс варки кофе интересовал его куда больше.
– А разве вы здесь не для того, чтобы искать колье?
– Да я его уже нашел, – ответил он невозмутимым тоном.
– Как это? – опешила Нина. – Что вы такое говорите? Вы знаете, где колье?
– Ну да! Для этого я и находился здесь…
– Что-то я ничего не понимаю, – Нину снова затрясло. Какой он странный, этот Бертран, и как странно разговаривает. И почему ей рядом с ним так некомфортно и даже страшно? – И где же оно?
– Меня нанимал ваш муж, вот ему я все и расскажу. Возможно, задам ему несколько вопросов…
– Кто украл колье? – Это был главный вопрос, и теперь Нина просто сгорала от любопытства. Кто этот вор? Виктор, Соланж, Полина?
– Говорю же, я все расскажу вашему мужу, а уж он решит, как наказать вора и вернуть ваши драгоценности.
– Бертран, что вы себе позволяете?! Вы хотите сказать, что знаете, кто вор и где сейчас находится колье, и отказываетесь мне говорить?
– Именно так.
Нина почувствовала, как кровь прилила к лицу. Наступил такой момент, когда она уже и не знала, как себя вести, как поступить, чтобы, с одной стороны, сохранить достоинство и остаться в его глазах хозяйкой положения, и, с другой – добиться своего, узнать хотя бы имя вора. Можно было накричать на этого наглого сыщика, который возомнил себя важной птицей и теперь, пользуясь своей властью, попросту издевался на ней. Можно было сменить свой тон и попытаться наладить с ним контакт, попытаться понять, почему он так себя ведет. Но вместо этого Нина тупо уставилась на него, не в силах произнести ни слова. И что самое ужасное, она понимала причину своего такого поведения – страх, живший в ней все эти последние годы, буквально парализовал ее, сделал ее в глазах окружающих слабым и уязвимым существом. И это удивительно, как Арман до сих пор не воспользовался этим, как не сломал ее окончательно…
При мысли об Армане глаза ее наполнились слезами. Никто не знал, как же она боится потерять его…
– Нина, вы извините меня, – вдруг смягчился Бертран, усаживаясь с большой чашкой, до краев наполненной дымящимся кофе, за стол, – за то, что я позволил себе так разговаривать с вами… Но и вы тоже поймите меня. У меня определенные отношения и договоренности с вашим мужем, поэтому я просто обязан молчать до поры до времени…
– До какой еще поры? – внезапно взорвалась Нина. – Если вы нашли вора и колье, так почему бы вам тотчас не разбудить Армана и не рассказать ему об этом! Уверена, он простит вас за то, что вы не стали дожидаться утра… Ведь это важно! По сути, вы для этого и жили в нашем доме, чтобы вычислить вора…
– Знаете, я, пожалуй, отвечу на все ваши вопросы, если и вы будете со мной предельно откровенны… – неожиданно заявил он.
Нину бросило в пот.
– Вопрос первый, – жестко проговорил он. – Назовите свое настоящее имя. Вопрос второй: знакомы ли вы с Валерием Ужиновым?
Глава 20
Париж, 2010 г.
Предложение встретиться на нейтральной территории было воспринято Арманом, как показалось Бертрану, с пониманием. Он пригласил его в один из самых своих любимых рыбных ресторанов на берегу Сены. Они заказали белое вино и, наслаждаясь видом окрестностей и проплывающих мимо лодок и катеров, полных нарядно одетых туристов, принялись изучать друг друга долгими взглядами. Бертран, откинувшись на спинку плетеного кресла, курил, время от времени стряхивая пепел в большую хрустальную пепельницу. На нем были белые хлопковые штаны и белая батистовая рубашка, из прозрачного кармана которой торчала дужка солнцезащитных очков. В треугольнике расстегнутого ворота темнели блестящие волосы, подчеркивая нежнейшую белизну рубашки. Он щурил глаза и самым беззастенчивым образом разглядывал запакованного в строгий светлый костюм породистого, с бегающим взглядом господина Лемона.
– Арман, вы ничего не хотите мне сказать?
– Вероятно, скажу, но сначала давайте поговорим о тех результатах, которых вы добились, занимаясь поисками пропавшего колье… Нина сказала мне сегодня утром, что вы знаете, где оно и кто его украл.
– Послушайте, Арман, я не полицейский, и вы это прекрасно знаете. Меня приглашают тогда, когда ни одна полицейская или прокурорская душа не должна знать о некоторых событиях или проблемах моих клиентов. Мне предлагают распутать сложные дела, найти пропавших людей или деньги, драгоценности, но я не ищейка, я не собака, которая идет по реальному следу босых ног, я занимаюсь невозможными делами, понимаете? Я с самого начала понимал, что вы пригласили меня к себе для того, чтобы проверить, подхожу ли я вам для другого, более интересного дела, чтобы решить проблему, которая беспокоит вас вот уже несколько лет, ведь так?
Арман смотрел на него, как больной пациент на врача, и Бертран поймал себя на том, что подобное выражение лица он наблюдал практически у всех тех людей, которые, отчаявшись решить свои проблемы официальным способом, обращались к нему: помоги, спаси, я больше так не могу…
– Мне было нетрудно выяснить личность человека, который купил этот знаменитый русский алмазный складень на аукционе Сотбис… И это был ваш отец, Арман. После того, как я узнал об этом, остальное, составленное по фрагментам информации и собственным наблюдениям, я домысливал уже, практически не выходя из дома… Этому способствовала и вкусная еда, которую готовит ваша Соланж. Чудесная девушка. Возможно, не будь я помолвлен, я бы женился на ней.
Арман сидел розовый как мякоть арбуза и смотрел на вспенивающиеся под маленьким голубым катером волны Сены. Ивы, окружавшие террасу кафе, бросали на каменный пол длинные причудливые тени. Официантка, стройная девушка в обтягивающем ее плоский живот темно-зеленом фартуке с вышитым на нем названием кафе, то и дело разносила на больших подносах блюда с салатами и жареной рыбой. В воздухе пахло речной тиной, ароматами готовящейся на углях рыбы и перцев.
– Слишком много абсурда, подумалось мне, когда я пытался разобраться в отношениях ваших домочадцев, потенциальных подозреваемых… Если человек поступает неразумно, странно, это всегда наводит на определенные мысли. Итак. Начнем с вас, Арман. Вы с первого взгляда показались мне человеком, с одной стороны, спокойным и рассудительным, с другой – находящимся в крайней степени волнения. Когда я задавал вам вопросы, вы отводили взгляд, нервничали. Это бросалось в глаза. Мне пришлось навести о вас справки, и я выяснил, что вы – единственный сын господина Роже Лемона, владельца известного во Франции коньячного дома «LEMOINE», ему принадлежат виноградники в Fins Bois, он продает свой коньяк по всему миру… Ваша мать, довольно известная в Париже художница, коллекционирует импрессионистов и неравнодушна к камням… Об этом можно прочесть в «Пари матч», а также рассмотреть многие из ее украшений, которые она надевает, когда выходит в свет… Однако один знакомый журналист сообщил мне, что Мари Лемон, ваша мать, не такая, извините, дура, чтобы держать дома все эти драгоценности, что у нее есть хороший ювелир, который умеет делать их потрясающие копии, которые она и носит активно на всех парижских тусовках… И вот теперь ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Как восприняли ваши родители, известные и очень состоятельные люди, весьма дорожащие общественным мнением (да, да!), ваше желание жениться на никому не известной, можно сказать, безродной русской девушке, с которой вы познакомились в Париже накануне Нового года в тот момент, когда она, дрожа от декабрьского холода, страдала от несварения желудка, а вы своим батистовым платком вытирали ее рот от блевотины?
