Линвуд Баркли - Не отворачивайся
Я заехал на автостоянку возле магазина в четвертом часу. На заправке не было ни одного автомобиля. В магазине за прилавком стоял худощавый старик лет семидесяти. Вернее, это вначале мне показалось, будто он стоит. На самом деле Тед — а это был, несомненно, он — примостился на высоком табурете. Увидев меня, он улыбнулся и кивнул.
В этот момент с ним расплачивалась полноватая женщина за пакет чипсов «Доритос», большой батончик «Сникерс» и бутылку диетической кока-колы. Тед выбил чек, упаковал товар, и она удалилась.
— Вы Тед, владелец магазина? — спросил я, когда за покупательницей закрылась дверь.
— Да. Что вам угодно?
— Я репортер газеты «Стандард» из Промис-Фоллз. Вот узнал у детектива Дакуэрта, что вы разговаривали с пропавшей женщиной, Джан Харвуд. Это правда?
— Истинная правда, — отозвался он напыщенным тоном. Видимо, не каждый день ему приходилось общаться с газетными репортерами.
— И, увидев сообщение в новостях, вы позвонили в полицию? Или они сами вас нашли?
— Понимаете, — старик соскользнул с табурета, — я ее сразу узнал, как только увидел фотографию.
— Вы каждого запоминаете, кто к вам заходит хотя бы на минутку? — спросил я, доставая ручку и блокнот.
— Обычно нет, но эта женщина была, во-первых, красивая, а во-вторых — разговорчивая.
Джан? Разговорчивая?
— И что она вам рассказала?
— Она приехала сюда отдохнуть с мужем.
— Неужели, как вошла, сразу сообщила?
— Нет, вначале стала восхищаться, как у нас тут все красиво. Сказала, что никогда прежде не была в Лейк-Джордже. Я спросил, где она собирается остановиться, а она ответила, что приехала сюда с мужем на один день.
В общем, это все звучало правдоподобно. Обычный вежливый треп. Неужели Дакуэрт остальное выдумал, чтобы сбить меня с толку?
— И что дальше? Она купила что-то и ушла?
— Да, купила воду и, кажется, холодный чай.
— И что потом?
— Спросила меня, что тут есть интересного посмотреть. Ну, какие-то достопримечательности.
— Вот как?
— Вы ничего не записываете, — вдруг произнес Тед. — Надеетесь на свою память?
Я улыбнулся.
— Да, она у меня надежная.
— Я не хочу, чтобы мои слова были как-то перевраны.
— Насчет этого не беспокойтесь, — заверил я. — Значит, женщина интересовалась местными достопримечательностями?
— Да, спрашивала, есть ли у нас в окрестностях что-нибудь интересное, потому что муж повез ее сюда, но ничего не объяснил. Она подумала, что он решил сделать ей какой-то сюрприз.
— А она не говорила, что они с мужем собираются здесь с кем-то встретиться?
— Нет.
Я положил блокнот и ручку на прилавок.
— Что-нибудь не так? — смущенно спросил владелец магазина.
— Тед, почему вы лжете?
— То есть?
— Я спросил, почему вы лжете.
— Я сказал вам правду. То же самое, что и полицейскому.
— А мне кажется, что вы все это выдумали.
— Вы спятили? Женщина была здесь, стояла там, где стоите вы. Всего два дня назад.
— Я верю, что так оно и было, но она не могла говорить вам такое. Вам кто-то заплатил, чтобы вы пересказали эту чушь детективу? Да?
— Кто вы, черт возьми?
— Репортер, и мне не нравится, когда люди меня дурачат.
— Знаете что, — сказал Тед, — если вы мне не верите, идите в полицию, и они дадут вам прослушать пленку.
— Какую пленку?
— Ну, это я по привычке называю пленкой диск с записью. Вон оттуда. — Он ткнул пальцем назад, где с привернутого к стене кронштейна свисала небольшая видеокамера. — Там записывается и звук тоже. Не очень качественно, но разобрать можно, что говорят люди. В две тысячи седьмом году меня ограбили, подонок даже выстрелил, пуля пролетела рядом с ухом и попала в стену, вон туда. И я установил тут камеру и микрофон.
— И все, что она вам говорила, записано?
— Конечно. Спросите копов. Один приходил сюда сегодня утром, сделал для себя копию. А вы еще обвиняете меня во лжи.
— Зачем же она говорила такое? — пробормотал я и направился к двери.
Тед меня не окликнул.
Боже, неужели Джан могла сказать такое совершенно незнакомому владельцу магазина, куда зашла на минуту купить воды? Мол, она не знает, зачем я ее сюда привез. Выдумала какой-то сюрприз. Что это значит?
Я был настолько погружен в мысли, что не заметил караулившего меня у двери Уэлленда, недавнего узника частной тюрьмы Элмонта Себастьяна, теперь его шофера.
Глава двадцать восьмая
Уэлленд ухватил меня за лацканы пиджака и прижал к стене магазина так сильно, что перехватило дыхание. Затем, не дав возможности произнести хотя бы слово, придвинул свое лицо к моему.
— Привет, мистер Харвуд. — Его дыхание было горячим и отдавало луком.
— Убери руки.
— Мистер Себастьян надеется, — произнес он с преувеличенной вежливостью, — переброситься с вами парой слов.
Только сейчас я заметил лимузин, стоявший неподалеку. Дверь магазина отворилась, Тед высунул голову:
— Тут все в порядке?
Уэлленд метнул на него свирепый взгляд, и владелец магазина скрылся за дверью. Уэлленд отпустил меня, но только затем, чтобы крепко ухватить за руку и повести к лимузину. Он открыл заднюю дверцу и втолкнул меня в салон.
Элмонт Себастьян расположился на мягком кожаном сиденье с батончиком «Марса» в руке. Уэлленд захлопнул дверцу.
— Рад вас видеть, мистер Харвуд, — произнес Себастьян.
Уэлленд обошел автомобиль, сел за руль и стремительно выехал со стоянки.
— Вы решили меня похитить? — спросил я.
— Да Бог с вами. — Себастьян усмехнулся, продолжая жевать. — Это деловая встреча.
— Неужели вы следовали за мной, а я не заметил?
Он кивнул:
— Да, но мы держались в паре миль сзади.
— Как же вы узнали, что…
— У меня широкие возможности. — Элмонт Себастьян снова улыбнулся, но более приветливо.
— Куда мы едем?
— Никуда конкретно. Просто катаемся без всякой цели. — Он доел батончик, скатал обертку в маленький шарик и бросил на пол. Уэлленд потом уберет.
— Зачем вам это нужно?
— Затем, чтобы сделать вам предложение. Полагаю, услышав его, вы перемените ко мне отношение.
— Какое предложение?
Он подвинулся чуть ближе.
— Не обязательно давать ответ сегодня. Я знаю, у вас сейчас хлопот по горло. Это не просто — находиться под подозрением.
— Значит, Ривз вам уже доложил?
— Могу вас заверить: плохие новости распространяются гораздо быстрее хороших. Да что там, вы лучше меня знаете, что известие о благополучном приземлении самолета никакая газета не поместит на первую полосу. Всем интересны только несчастья. Вот и мою скромную инициативу создать в вашем задрипанном городке новые рабочие места, улучшить благосостояние людей, некоторые представляют в дурном свете.
— Но только не моя газета, — возразил я. — Кстати, вы уже договорились с Мэдлин о покупке ее земли?
Себастьян кивнул.
— Мы изучаем все возможности, мистер Харвуд.
— А почему вы думаете, что мое теперешнее положение помешает публикации материалов о подкупе членов городского совета?
— Я не очень разбираюсь в журналистике, но считаю, что даже в такой незначительной газетенке, как «Стандард», вряд ли захотят иметь репортера, подозреваемого в убийстве жены. Скорее всего вас в ближайшее время попросят оттуда.
А он прав, на все сто.
— А теперь прошу выслушать мое предложение, — продолжил Себастьян. — Как вы смотрите на то, чтобы сменить занятие?
— Не понял?
— Ну, сменить работу. Газеты умирают, у них нет будущего. Уверен, вы обдумывали варианты, чем заняться дальше.
— И что предлагаете вы?
— Место пресс-секретаря в моей фирме. Нам как раз требуется умный, напористый сотрудник для общения с прессой.
— Вы серьезно?
— Да. Разве я похож на шутника, Дэвид?
Сидящий за рулем Уэлленд хихикнул.
— Нет, — ответил я.
— Я с вами совершенно искренен. И предлагаю место моего пресс-секретаря. Сколько вам платят в «Стандард»? Семьдесят-восемьдесят тысяч? А у меня ваше жалованье начнется с суммы почти в два раза большей. Неплохо для человека с женой и малолетним сыном.
Мне показалось, что слово «сын» он произнес с нажимом.
— Послушайте, Дэвид, мы ведь с вами не дураки. И потому скажу вам прямо: если вы примете мое предложение, то разрешите две проблемы. Во-первых, прекратится газетная кампания против моей инициативы построить в городе частную тюрьму, а во-вторых, у меня появится способный сотрудник, свой человек в средствах массовой информации. Помните старинную восточную мудрость: если враг мочится на твой шатер, пригласи его внутрь, пусть он мочится наружу. Так вот, Дэвид, я приглашаю вас в свой шатер. Соглашайтесь, не пожалеете.
