Дарья Калинина - Великосветский сходняк
— Сестра давала тебе деньги на наркотики? — поразился Славка. — С какой это радости?
— Не хотела, чтобы я воровать шел, — хмуро пояснил ему Борька. — И она все время мне твердила, что я ее единственный родной человек. И все свои деньги тратила на меня. То на лечение, то на наркотики, когда у меня очередной вираж начинался.
— Так, оставим пока эту тему, — сказал опер. — А про какого хмыря ты говоришь?
— Да про ее начальничка, — объяснил Борька.
— А ты с ним встречался?
— Видел я его пару раз, когда он Лиду домой привозил. Мерзкий тип. Урод. И Лида так считала. Она мне про него многое рассказывала. Что ни одну юбку не пропускает. И что добивается их всеми способами.
Проходу понравившейся девчонке не дает. Но Лидка с ним все равно общалась. Потому что он был ей нужен, он зарплату хорошую платил.
От парня Славка ушел со смутным чувством. Убивать свою сестру у Бориса повода не было. Кто же станет убивать дойную корову? А вот господин Сукольников проявился снова. И с каждой минутой он становился оперу все более и более подозрительным.
* * *К десяти часам утра мы с подругами добрались до центральной площади Труа. Несмотря на отличные дороги Франции, мы изрядно измотались в пути. Поэтому первым делом направились к ресторану с яркой вывеской с изображением какой-то церкви. Базилики Сен-Урбен, как нам объяснила мадемуазель Ольга.
Кроме вывески, перед рестораном на возвышении находился фонтан. В виде огромной винной бочки, из которой лилось настоящее вино. Во всяком случае, по цвету и по запаху это выглядело именно так.
Рассчитан фонтан был правильно — его вид буквально разил наповал. Мы с подругами тоже не смогли устоять и вошли в ресторан. Несмотря на великолепно декорированный фасад, не было похоже, что ресторан процветает. Посетителей не было вообще.
Огромный витраж со свинцовыми переплетами в духе Средневековья, изображающий какого-то евангельского старца и палестинские кущи, зиял огромной дырой прямо посередине физиономии старца.
Жалюзи на окнах частично отсутствовали, а частично были в подтеках разноцветных французских соусов. Кроме того, стоило нам войти, как к нам устремился пухленький коротенький черноволосый мужчина, что-то взволнованно вереща по-французски.
— Это хозяин ресторана, — объяснила нам мадемуазель Ольга. — Он говорит, что ресторан сегодня закрыт.
— Что за свинство! — возмутилась Мариша. — Двери же открыты! Пусть не выкаблучивается!
Но Марише не удалось продолжить свою мысль до конца. При звуке ее голоса коротышку передернуло и его личико исказила гримаса ярости. После этого он начал вопить еще более возбужденно, непрерывно дергая руками то в сторону попорченного витража, то в другие стороны. И при этом приплясывая на месте.
Слов мы не понимали, но жесты хозяина были и без того красноречивы. Он хотел, чтобы мы убрались.
И немедленно.
— Чего это он разошелся? — удивилась Юлька.
— Он узнал в вас русских туристок, — сказала нам мадемуазель Ольга. — И просит покинуть его заведение.
— Что?! — хором возмутились мы. — Что он имеет против русских?
После этого вопроса Мариша демонстративно уселась на ближайший стул и вперила взгляд в коротышку. Мы с Юлькой заняли позиции по обе стороны от Мариши и уставились в ту же точку. Того это ничуть не успокоило, и он продолжал вопить еще более экзальтированно. Казалось, еще немного, и его хватит кондрашка. Но до этого не дошло. Мадемуазель Ольга озабоченно обернулась к нам и смущенно сказала:
— Кажется, нам и в самом деле лучше поискать другое место для обеда.
— Еще чего! — фыркнула Мариша. — Или пусть по крайней мере объяснит по-человечески, что случилось.
— Насколько я поняла, буквально пару часов назад тут произошла драка между двумя вашими соотечественниками, — ответила мадемуазель Ольга. — Они разбили витраж, попортили обстановку и вообще нанесли ресторану и его репутации серьезный ущерб.
А его хозяину причинили моральную травму.
— Двое русских устроили тут недавно драку? — задумалась Мариша. — А хозяин случайно не знает их имен?
Мадемуазель Ольга перевела Маришин вопрос.
Хозяин отрицательно помотал головой и разразился новой серией причитаний и воплей. Они прервались, словно по волшебству, стоило Марише сунуть ему под нос фотографию, на которой был запечатлен господин Сукольников. Хозяин вцепился в нее мертвой хваткой и изучал фотографию минуты полторы. Никак не меньше. Наконец он кивнул и заговорил, тыкая пальцем в Сукольникова.
— Это один из тех двоих, что дрались у него в ресторане, — перевела нам наша соседка. — Его имени он не знает. Но этот человек забыл на столе свои бумаги.
— Где? Где они? — заволновалась Мариша.
Хозяин сбегал куда-то и принес несколько красочно оформленных буклетов с видами Труа.
— И это все? — разочарованно спросила у него Мариша. — Больше ничего не было?
Хозяин развел руками и снова заговорил. На этот раз в его голосе послышались вопросительные интонации.
— Он спрашивает, если мы друзья этого человека, то не согласимся ли заплатить за урон, нанесенный его ресторану нашим другом, — перевела мадемуазель Ольга.
— Пусть сначала опишет нам второго человека, — потребовала Мариша.
После перевода хозяин растерянно развел руками.
И произнес всего несколько слов.
— Второй был высокого роста, темноволосый, с голубыми глазами, — перевела мадемуазель Ольга. — Хозяин его никогда раньше не видел.
— А Сукольникова, значит, видел? — заинтересовались мы.
После недолгих переговоров с хозяином выяснились следующие подробности. Ресторан, расположенный в удачном месте на старой рыночной площади, привлекал к себе туристов и горожан благодаря хорошей кухне. Но в еще большей степени благодаря красочному фонтану, устроенному хозяином перед входом. Туристы не могли устоять перед его притягательной силой и заходили к папаше Пьеру. Так звали хозяина ресторана. За фонтан ему пришлось отвалить кругленькую сумму, добившись того, чтобы вода, текущая в фонтане, издалека и вблизи выглядела бы настоящим виноградным вином.
Итак, благодаря туристам бизнес папаши Пьера процветал. Сукольников, повинуясь магической силе фонтана, также заглянул к папаше Пьеру. В первый раз это случилось вчера в полдень. Русский турист съел омлет с улитками и курицу в рислинговом соусе.
Оставил очень приличные чаевые официанту, который его обслуживал, и вообще вел себя безупречно.
Вечером этот турист явился снова, объяснив, что "колорит этого ресторана и его кухня просто поразили его. С ним была женщина. Местная проститутка. Она называла своего спутника — месье Алекс. На ужин русский заказал ветчину в корочке «jambon de Reims en croute» и голубиный паштет. К пище он заказал бутылку лучшего вина из погреба хозяина. Снова оставил прекрасные чаевые официанту — младшему сыну хозяина и ушел, рассыпаясь в благодарностях на отличном французском.
Поэтому, когда сегодня утром русский пришел снова, хозяин вначале встретил его с распростертыми объятиями. Почти как друга. Но русский вел себя странно. Был мрачен и молчалив. Папаша Пьер решил, что это последствия вчерашней бутылки вина, которую русский прикончил в одиночестве, потому что девица пила лишь минеральную воду. Ну и бессонной ночи. Но с расспросами к своему гостю папаша Пьер не полез, решив сначала накормить его.
Месье Алекс заказал кофе и рогалики. Обычный французский завтрак. Ничего не предвещало катастрофы. Русский мирно допивал свой кофе, когда в ресторан вошел еще один посетитель. Тот самый высокий темноволосый мужчина. Он сразу же направился к столику русского, и они о чем-то заговорили.
О чем, папаша Пьер не понял. Говорили посетители по-русски.
Папаша Пьер занялся проверкой вчерашних счетов, когда внезапно до его слуха донеслись громкие голоса. Он поспешил вернуться в зал и с удивлением обнаружил, что его хорошо воспитанный гость держит темноволосого мужчину за грудки и что-то возмущенно вопит. Папаша Пьер поспешил было к гостям, чтобы вмешаться и напомнить, что тут приличное заведение. Но не успел.
Темноволосый мужчина вырвался из рук Алекса и направился к выходу. В ответ тот схватил со стола пустую чашку и метнул ее, целясь в голову своему противнику. Увы, вчерашнее вино сказалось на его меткости. И чашка угодила прямиком в нос святому Пьеру, изображенному на витраже. Темноволосый мужчина не остался в долгу. Недолго думая, он схватил с ближайшего столика вазочку с соусами и метнул ее в месье Алекса. И тоже промазал. Зато безнадежно испортил новенькие ресторанные жалюзи.
После этого противники пошли на сближение и вскоре уже катались по полу, круша мебель и распугивая остальных посетителей, которые бросились вон из ресторана. Разумеется, никто из них при этом не потрудился оплатить свой счет. Папаша Пьер не знал, что ему делать. Обычно ранние часы были самым спокойным временем в ресторане. Поэтому папаша Пьер по утрам находился в ресторане один. И пока он метался между телефоном, пытаясь вызвать полицию, и разбегающимися посетителями, пытаясь взыскать с них за съеденный завтрак, его гости упоенно громили ресторан.
