Галина Романова - Тайну хранит звезда
– А что у него с руками?
– Они не соответствовали его седине, сгорбленной спине и шарканью. У меня там возникло, а потом затерялось, ощущение, что он играет! Дядька усиленно разыгрывал перед нами спектакль.
– И кто же он тогда? – хмыкнул озадаченно Володин. – Вор, которого застукали в чужой квартире?
– Вор бы вам не открыл!
– Разумно, – похвалил Володин, вспомнив, как долго изучал его мужчина в дверной глазок. – Кто тогда?
– Не знаю! Если не квартирант, то не знаю!
– И где же его теперь искать? Он ведь больше там не появлялся?
– Соседи по лестничной клетке его не видели ни разу. Ни до того, ни после того.
– Вот незадача! Получается, что на роль понятого мы пригласили призрак какой-то? Надо будет проверить по протоколу. Как-то мы его там записали. У участкового надо будет спросить… Хотя на тот момент участкового на участке не было. Не знаю, есть ли сейчас? Нда-а-а… Что за ерунда??? Как вот теперь быть?!
– Илья, не надо отчаиваться. – Анна встала у балконной двери, как у классной доски, с выпрямленной спиной, выпяченным вызывающе подбородком. – Я сохранила одну вещь. Не специально, нет, так вышло. Но, возможно, это вам поможет хоть как-то и…
– Что?! Что за вещь?
– Авторучка. Помните, ваша не писала. Я достала свою. И мы с ним по очереди подписывались именно ею. Я ее потом снова в карман кофты положила и забыла и про кофту, и про авторучку. Все благополучно в шкафу пробыло до сего момента. А сейчас я готова, как это у вас говорится, приобщить к вещдокам.
– Кофту? – рассмеялся счастливым человеком Володин.
– Авторучку! – тоже рассмеялась она. – Может, по отпечаткам можно будет установить личность?
– Может быть, – проговорил он нараспев.
– Может быть, он уже есть в вашей базе, этот человек?
– Может быть, – последовал тот же ответ тем же певучим говорком. И тут же Володин встрепенулся: – Так я приеду?
– Уж извольте наконец! Вещдоки – они…
– Это тоже, но я бы лучше осмотрел кофту и внимательнее присмотрелся к ее хозяйке!
– На предмет? – не поняла Аня, но улыбка, рвущаяся из нее на улице, озарила ее лицо.
– На предмет длительного совместного проживания в качестве любимой женщины и боевой подруги! – отрапортовал Илья со смехом. – Я еду, Анечка, уже еду!!!
Глава 9
Кабинет домового самоуправления когда-то был просто кладовкой для хранения колясок. Там валялся всякий ненужный хлам тех счастливцев, которым удалось завладеть ключами от этой конуры. Потом времена поменялись. Жильцы организовались в самоуправление. Вычистили весь хлам, поставили три узких стола, на них компьютеры, два из которых принадлежали начальнику и бухгалтеру, третий дежурному, который выполнял роль лифтера, вахтера и охранника, наблюдающего за тем, что фиксируют подъездные видеокамеры. Было тесно, но чисто, прохладно в любую жару. Работалось слаженно и честно. До вчерашнего дня…
– Нет, я не понимаю, как ты мог пустить в наш офис эту профуру?!
Начальник, который уже месяц работал и за бухгалтера тоже по причине болезни последнего, орал на дежурного второй час. Орать было бесполезно, все, что могло случиться, уже случилось. Но он должен был выпустить пар? Должен. Вот он его и выпускал.
– Отвечай! – в очередной раз потребовал начальник.
И в очередной раз дежурный Василий начал мямлить:
– Она вошла, сказала, что хочет поговорить с вами.
– И ты сказал ей, что меня не будет весь день?
– А что я мог еще сказать?
– Дальше! – потребовал начальник, хотя знал всю вчерашнюю историю уже наизусть.
– Дальше она попросила угостить ее чаем.
– Угостил?
– Да.
– Придурок!
– Почему придурок-то? Красивая женщина, уставшая, сильно измученная, попросила напоить ее чаем. Мне не жалко. Я скучал.
– Развлекся? – елейно поинтересовался начальник и, дотянувшись через стол, щелкнул подчиненного по макушке.
– Развлекся? Нет, мы просто говорили.
– О чем? – Глаза начальника гневно сверкнули.
– Обо всем: о жизни, о преступлениях.
– И ты рассказал ей о том, что случилось в нашем доме?
– Ну да. Рассказал ей, что сын одной нашей гостьи убил ее любовника. Что потом тут такое поднялось!!!
– И рассказал, что полиция забрала диск с записью?
– Ну да. А чего за секрет-то, не пойму?! – возмутился дежурный, обиженно сморщив веснушчатое лицо. – Об этом каждая собака знает!
– Да, конечно!!! – Начальник шлепнул себя по толстым ляжкам, бугрившимся сквозь тонкие брюки. – Но далеко не каждой собаке было известно, что ты сделал копию! А ты ее сделал!!! И ты показал ее этой бабе! А что было потом, не расскажешь?
Дежурный чертыхнулся про себя и качнул головой.
Чего пристал?! Чего нового хочет услышать? Все рассказал ему уже не раз. А он все орет и орет.
– Потом я пошел за водой, потому что мы снова захотели чаю.
– А когда вернулся, бабы не было?
– Нет.
– И копии диска тоже? – Грузное тело начальника с трудом согнулось пополам, качнувшись в его сторону.
– Тоже, – шепнул дежурный едва слышно.
– И что твоя гостья как две капли похожа на ту, что ходила к убитому, до тебя дошло, только когда она смылась?! – взвизгнул начальник.
– Да…
– Идиот!!! – выдохнул начальник.
И наконец-то рухнул в свое кресло, такое большущее, такое громоздкое, что заняло площадь полутора столов. Начальник опустил на грудь жирный подбородок, посмотрел какое-то время на понурого дежурного, потом ткнул перстом в его сторону и молвил:
– Ты уволен, идиот!!!
Глава 10
– Вадим!!! – Голос отца звучал из-за двери на высокой ноте, так он привык разговаривать всегда, везде и со всеми. – Вадим, ты почему не отвечаешь?! Ты спишь?!
Даже если бы он и спал, от такого ора давно проснулся бы. Вадим Петровский высунул нос из-под толстого пухового одеяла, ленивым тупым взглядом обвел свою комнату – богатую, просторную, опрятно прибранную.
– Нет, не сплю, папа, – ответил он.
– Что? Что? Говори громче, я не слышу!
– Орать перестань, тогда и услышишь, – проворчал тихо Вадим и добавил: – Сам себя оглушил уже!
– Не хами, – вдруг тихо и вполне миролюбиво отозвался отец.
Он стукнул для приличия костяшками пальцев в дверь, предупредил, что входит, и вошел.
– Не спишь, – зачем-то констатировал Петровский-старший, будто бы и не сын с ним говорил пару минут назад. – Чего тогда к завтраку не спускаешься?
– Не хочу, – буркнул Вадим и отвел взгляд в сторону.
Смотреть на отца – великолепного, холеного, благополучного – было выше его сил. Где-то в городе сейчас скиталась без денег, без жилья и, возможно, без еды его мама. Мать, которую он очень любил, которая запуталась, потому что долгое время считала себя одинокой и никому не нужной. Которая наделала ошибок, а вместе с ней и он сам. И по которой он очень-очень скучал.
– Не хочешь есть или не хочешь спускаться к завтраку? – уточнил как всегда отец.
Он во всем любил ясность. Во всем! И не мог понять пустых женских слез, которым не находилось объяснения. На его взгляд, не находилось. Все претензии к себе как к невнимательному, порой грубому он считал необоснованными и нелепыми. И коротко характеризовал проступок матери:
– Зажралась!!!
Вадим поначалу растерялся, потом негодовал и ненавидел всех троих, перевернувших его жизнь с ног на голову. А потом…
А потом случилось то, что случилось. Он оказался заложником ситуации, отец – обманутым мужем, несчастным человеком, мать – бездомной и никому не нужной женщиной.
Ему она была нужна, конечно же, нужна. Улеглась тупая боль, растворилась обида, пришло понимание. И если бы она сейчас позвонила ему и попросила о встрече, он помчался бы к ней на край света.
Она не звонила. Не просила о встрече. И совсем не хотела его видеть.
– Ты убил человека, который был для меня смыслом жизни, – еле выговорила она в тот день, когда все случилось и когда за ним пришла полиция.
– Мам!!! – закричал он бешено и шагнул к ней – далекой, чужой, ненавидящей. – Мам, нет!!!
– Не смей называть меня мамой.
Она зажмурилась, замотала головой, обняла себя двумя руками. И сказала тогда одну-единственную фразу, от которой ему тут же расхотелось жить. И не хочется до сих пор.
– Я тебя ненавижу!!! – сказала тогда мать и отвернулась от него.
И все! Его арестовали, держали в следственном изоляторе с упырем среднего возраста до тех пор, пока не явился отец с адвокатом и камня на камне не оставил ото всех обвинений. Нет, дело, конечно же, не закрыто. Идет следствие. Но от него мало-помалу отцепились. Пустили в разработку другие версии. Вплоть до той, что мать сама убила своего любовника из ревности, а свалила все на сына. Кстати, эту версию следакам отец и подкинул. И от этой версии Вадиму еще больше не хотелось жить.
– Так что насчет завтрака, сын? – не унимался отец. – Идем, перекусишь что-нибудь.
– Я не хочу. – Вадим сел на кровати, откинул в сторону одеяло, пригладил волосы, глянул на отца. – Я вообще ничего не хочу, пап.
