Полина Дашкова - Источник счастья
Дорога оказалась значительно хуже, чем трасса от аэропорта. Несколько раз джип подпрыгивал на ухабах так сильно, что Кольт едва не откусил себе кончик языка. Никаких мотоциклистов на этот раз с ними не было. Губернатор спокойно разъезжал один по своим владениям.
Позади осталась столица, унылый пыльный город, застроенный серыми коробками, украшенный бюстами, скульптурами и гигантскими портретами губернатора.
Со всех сторон лежала бескрайняя равнина, и не на чём было остановить взгляд. Мелькали цветные пятна ранних степных цветов, да иногда вдали с грозным гулом проносились табуны лошадей. Ни одна машина не проехала навстречу.
На горизонте что-то забелело, как будто высыпали горсть колотого сахара.
— Вон они, развалины, — сказал губернатор.
Когда подъехали ближе, Кольт увидел три брезентовые палатки, небольшой генератор, грузовик с баком воды. Среди груды белых камней копошились люди. Джип остановился. Из палатки вышла высокая худая женщина лет сорока, в широких светлых штанах, закатанных до колен, в мужской рубашке. Тёмные, с проседью волосы были гладко зачёсаны назад и собраны в хвост на затылке. Она улыбнулась губернатору, он пожал ей руку, представил Кольта.
Женщину звали Елена Алексеевна Орлик.
— Доктор наук, — шёпотом сообщил о ней губернатор, — лучший в России специалист по всяким древним культам.
У неё зазвонил телефон. Она извинилась и стала быстро говорить с кем-то по-французски. Кольт заметил, что у неё аппарат спутниковой связи, и пожалел, что взял с собой обычный мобильник. Сети здесь не было.
— Ну что вы тут нарыли, научные люди? — спросил Тамерланов, когда она закончила. — Расскажите, покажите, проведите экскурсию.
— Насчёт экскурсии — не знаю. Не советую. Лезть надо глубоко вниз, самое интересное там. Но опасно, лесенки верёвочные, ненадёжные, камень может сорваться, упасть на голову. К тому же зрелище не из приятных. Там захоронения. Черепа, кости, много опарышей.
— Что такое опарыши?
— Могильные черви. Они совершенно безобидные, но огромные и очень противные. Тут, знаете, самое любопытное, что нет мужских останков. Только женские и детские, хотя мужчины здесь, безусловно, жили, те самые жрецы Сонорха, которые вас, Герман Ефремович, так интересуют. Непонятно только, куда они делись. Здесь была высокоразвитая инфраструктура. Артезианские скважины, водопровод, канализация.
— Это жрецы все построили? — спросил Кольт.
— Ну, камни они, конечно, не таскали и землю не рыли. Они были чрезвычайно образованными людьми, знали математику, астрономию, медицину. На многих черепах следы трепанации. Мы нашли хирургические инструменты из непонятного металла. Но более всего их интересовала алхимия. Глубоко под землёй сохранились три лаборатории.
— Что же, они использовали труд женщин и детей? — спросил губернатор.
Орлик улыбнулась. Улыбка делала её умное некрасивое лицо милым, каким-то даже детским.
— Пойдёмте в палатку. Угощу вас чаем из местных травок и мёдом. Только обувь снимите, пожалуйста.
В палатке было уютно и чисто. На раскладном столике дорогой ноутбук, в углу ещё один генератор, совсем маленький. На матерчатом полу два толстых свёрнутых пледа, что-то вроде диванчиков. Орлик достала большой термос, банку мёда, медные кружки, ложки.
У чая был терпкий, мятный привкус. Край кружки обжигал губы.
— Вы, Герман Ефремович, кажется, неплохо знаете местную мифологию, — сказала Орлик. — Помните кохобов, взрослых младенцев? Кохобы, здоровые сильные мужчины, которые большими группами приходили к кочевьям и ничего не могли о себе рассказать. Вероятно, жрецы использовали их труд, а потом каким-то образом стирали память. Впрочем, это пока только моё предположение. И ещё, я считаю, что сонорхи явились в эту степь с Тибета. Кстати, то же самое предположил доктор Барченко, мистик, эзотерик, сотрудник самого засекреченного научного отдела НКВД. Отдел курировал Глеб Иванович Бокия, профессиональный революционер, чекист, ближайший соратник Ленина. В двадцать девятом году сюда приходила экспедиция под руководством Барченко, но у них не хватило технических средств, чтобы влезть глубоко под землю. Барченко и Бокия в тридцать седьмом расстреляли, если какие-то документы и сохранились, то они до сих пор недоступны. Отдел Бокия занимался древними эзотерическими учениями. Их интересовали технологии психического воздействия, чтение мыслей на расстоянии. И ещё способы сохранения молодости, продления жизни, вплоть до физического бессмертия.
— А что, древние мистики эти способы знали? — спросил Кольт и судорожно сглотнул. У него пересохло во рту, и предательски дрогнул голос.
Прежде чем ответить, Орлик откинула полог палатки, закурила и села так, чтобы дым шёл на улицу.
— Поиски, попытки, исследования фиксируются во всех цивилизациях, на протяжении всей истории человечества. Древний Египет, Китай, Индия. Потом Западная Европа, раннее и позднее Средневековье, эпоха Возрождения. Восемнадцатый век. Масоны, знаменитый граф Сен-Жермен. Кстати, у вас, Пётр Борисович, на футболке написано «plus ultra». Это латынь. Знаете перевод?
— Ну, что-то вроде вечного движения, — нерешительно ответил Кольт, прижал подбородок к груди и оттянул футболку, чтобы посмотреть на цветные готические буквы у себя на животе.
— Да, примерно так, — кивнула Орлик, — «всё время вперёд». Древний алхимический принцип. Вечное деланье вечности для собственной плоти.
— Алхимики искали философский камень, — вдруг встрял губернатор, до этой минуты сидевший молча, — так они нашли его или нет?
Орлик выпустила дым из ноздрей и тихо рассмеялась.
— Ещё спросите, где его можно купить и сколько он стоит.
— Нет, я понимаю, это великая тайна, точно никто не ответит, но вы, Елена Алексеевна, как думаете? — спросил губернатор.
— Я думаю, мы никогда не сумеем продраться сквозь тысячелетние наслоения мифов. Тот, кто знает, молчит, тот, кто говорит, — не знает. То есть лжёт. В большинстве случаев мы имеем дело либо с ложью, либо с иносказаниями, расшифровать которые может только знающий.
— Но знающий молчит, — выдохнул Кольт.
— Совершенно верно. То, что жрецы Сонорха жили сто пятьдесят, двести или больше лет, всего лишь легенда. Но в этой степи пока не найдено их останков. Известно, что они сильно отличались от местных жителей, хотя бы потому, что были не монголоидами, а принадлежали к европейской расе. Откуда и зачем они пришли сюда две тысячи лет назад, почему и куда исчезли в пятом веке нашей эры, неизвестно. Их язык был похож на арабский. Из более поздних источников следует, что они знали латынь. Но и местными наречиями они владели в совершенстве. Мы можем только гадать, верить или не верить.
— Сто пятьдесят, двести, триста лет, — пробормотал Кольт, — но ведь они тоже проходят.
— Проходит все, — Орлик мягко и даже как будто виновато улыбнулась. — У каждой жизни есть свой срок. Ветхозаветный старец Мафусаил согласно Книге Бытия прожил девятьсот шестьдесят девять лет. Он был прямым потомком Сифа, сына Адама и Евы, и дедушкой Ноя.
— Ну, это мифы, предания, — заметил губернатор. — А есть всё-таки хоть что-то реальное?
— Реальное? Не знаю. В могилах нескольких средневековых алхимиков на территории Франции и Германии находили не останки, а бревна, одетые в соответствующие костюмы и уложенные в гробы. Никто до сих пор не может точно определить даты рождения и смерти графа Сен-Жермена и найти его могилу. Археология говорит нам, что в Древнем Египте средняя продолжительность жизни была страшно мала: тридцать-сорок лет. Мы судим об этом по захоронениям. Мы можем узнать что-либо лишь о мёртвых. Живые не оставляют следов в земле и в камне. Алхимики считали, что смерть — следствие несовершенства человеческой природы, и пытались путём сложных химических превращений вырастить некую особую субстанцию, которой недостаёт живому организму, чтобы стать бессмертным. Примерно этим же занимаются некоторые нынешние биологи, но уже на другом уровне.
— Но ведь можно всё-таки узнать, пользуясь всей мощью современной науки — да или нет? — неожиданно громко выкрикнул Кольт и тут же прикусил губу.
Его собеседники молча уставились на него. В узких чёрных глазах губернатора блестела насмешка. Серые глаза Елены Алексеевны смотрели со спокойной печалью и жалостью. Она заговорила первой.
— Наука, конечно, способна на многое. По спектограмме света звезды, удалённой от земли на сотни световых лет, можно определить точный химический состав этой звезды. Но технология строительства египетских пирамид до сих пор неизвестна. Кости женщин и детей здесь, под нами, молчат. Возможно, кто-нибудь сумеет расшифровать иероглифы, выбитые на этих камнях, прочитать слова, перевести на современные языки. Но смысл написанного останется тайной. В европейской мифологии бессмертны вампиры, в русской — чудовище Кощей. В народном сознании бессмертие плоти — проклятье, купленное ценой страшных злодейств. Сделать плоть бессмертной можно, только умертвив душу, продав её известно кому. Вот вам цена. Царь Соломон отказался от вечной жизни. Это был его выбор. Он не желал хоронить тех, кого любил. Впрочем, это всего лишь ещё один красивый миф. У Соломона было семьсот жён и триста наложниц. Любить так сильно, чтобы ради любви отказаться от бессмертия, возможно лишь кого-то одного.
