Галина Куликова - Коллекция ночных кошмаров
– Ясно, – задумчиво протянул второй бугай. – Значит, ничего такого не видел и не слышал?
– Какого? – вежливо уточнил Перхушкин.
– Необычного, – промямлил первый бугай. – Выстрелы или что кто-то бежал по улице.
– Да упаси бог! – истово перекрестился Сланальп. – Не хотел бы я быть рядом, если такое происходит. Знаете, я ведь, кроме магазина и болота, никуда не заходил и ничего не видел.
– Не дрейфь, приятель, – успокоил его первый бугай. – Если бы ты куда-то еще заходил, мы бы знали, и тогда с тобой другой разговор был.
«Кажется, пронесло, – облегченно вздохнул Перхушкин. – Не засекли». Затем, осмелев, спросил:
– А что случилось, можно узнать?
– Да не фиг ему докладывать, – прорычал Леха, закуривая сигарету.
– Ничего, секрета уже никакого, вечером во всех новостях будет, – невесело усмехнулся второй бугай. – Там, в поселке, убийство произошло.
– Кого убили? – холодея, спросил Перхушкин, ожидая услышать худшее.
Ожидание его оправдалось, правда, в несколько ином роде.
– Нашего шефа грохнули, – заявил первый бугай. – Убили, в общем. Порожин Леонид Семенович, слышал?
Перхушкин лишь молча кивнул, сраженный неожиданной новостью.
– Вот мы и пытаемся помочь разыскать убийцу.
– Только хрен найдем, я чувствую. Профессионал действовал, – угрюмо добавил второй бугай.
И, обратившись к забинтованному Лехе, сказал:
– Двинули, что ли? Сейчас еще с полицией разбираться, ведь всех на допрос потянут. И журналюги слетятся.
– А я как же? – спросил Сланальп голосом преступника, смертная казнь которого задерживается из-за того, что палач застрял в пробке.
– Ты, мужик, пока свободен. Если что вспомнишь – вот телефон, позвонишь. Если полиция будет тебя допрашивать – про наш разговор ни слова.
– Естественно, – быстро согласился Сланальп, еще не до конца поверив в чудесное спасение.
– Если они его найдут, – хмыкнул Леха.
– А вы как нашли? – не удержался Перхушкин.
– Плевое дело, – ответил первый бугай. – Номер мотоцикла, фамилия, домашний адрес. Пробили по базам – все дела. Приехали к дому и уже оттуда тебя отследили. Решили немного здесь понаблюдать – мало ли. А у тебя тут амуры, блин.
– Слушай, – вдруг заинтересованно спросил второй бугай. – Что у тебя за имя такое дурацкое? Родители выпендрились?
– Выпендрились. Заядлыми альпинистами были. Так и назвали меня – Слава Нашим Альпинистам. Сланальп, если сокращенно. Уже замучился всем объяснять.
– Ты, значит, в них пошел – по болотам лазаешь? – хмыкнул Леха.
– Вроде того.
– Не грусти, мужик! – вдруг засмеялся второй бугай и дружески хлопнул Перхушкина по плечу, отчего плечо тут же онемело. – Бывает хуже. Я снимал квартиру у одной бабки, так ее звали Марксэлена. Я думал – француженка, а оказалось, что назвали в честь Маркса, Энгельса и Ленина.
Когда черный лимузин исчез из вида, к Перхушкину, одиноко застывшему на тротуаре, подбежала Яна.
– Это были те самые похитители? Чего они хотели? Вы узнали, где Юра?
– Да, те самые, только не в полном составе. Зато за рулем сидел один из охранников, который сторожил Юру и которому я разбил голову.
– Как они вас обнаружили?!
– Обнаружили довольно легко, но сейчас это неважно. Начались дела серьезные – Порожина убили.
– Как?!
– Они не рассказывали подробности.
– А что теперь будет с Юрой?
– Неизвестно. По крайней мере, преследования со стороны Запорожца ему уже не грозят.
Перхушкин вдруг о чем-то задумался, а затем, улыбнувшись, сказал:
– Я вдруг понял, что отпала проблема со зданием института. Будем считать, эта война закончилась и больше не возобновится. Надо порадовать сослуживцев и директора, конечно. Пусть старик поправляется скорее, а то его зам что-то засиделся в руководящем кресле.
– Но где теперь Федоренков, что с ним? – требовательно вмешалась в эти благостные рассуждения Яна.
– Не знаю. Хлопцы ищут убийцу Запорожца, для них это важнее всего. Думаю, не до Федоренкова им сейчас. Впрочем, может быть, он им понадобится как свидетель. Меня же они засекли.
– Нам нужно его найти! – воскликнула Яна. – Поехали, вдруг Юра прячется где-то там, в доме. Или в лесу, или на болотах.
– Если на болотах, я ему не завидую. Меня чуть не засосала… эта гадкая опасная трясина! Хотя ваш Юра, то есть наш Юра много раз бывал в таких местах. И ночевал там, и жил. Вы же знаете, на что он способен.
– Если честно, то не знаю, – вынуждена была сказать правду Яна. – Он никогда ничего про свои поездки не рассказывал.
– И про то, как на него уголовники в тайге напали, не рассказывал? И про то, как он браконьеров повязал?
– О господи… Но он совершенно не похож на героя.
– Судя по всему, он с вами не откровенничал. Как бы то ни было, а я надеюсь, что болото он стороной обошел. И затаился в лесу, где намного спокойнее.
– Поехали его искать, – с энтузиазмом воскликнула Яна. – Кто ищет, тот найдет. Видите, я уже готова, даже платок повязала, чтобы волосы не мешали.
Перхушкин решительно направился к мотоциклу. Минута – и они уже неслись в сторону области.
В Москву Сланальп и Яна вернулись на рассвете. Повода для радости у них не было. Они обшарили ближайший лес, прогулялись вдоль болот и даже сумели убедиться, что дом Запорожца теперь пуст.
Разговорившись с молоденьким полицейским, которого оставили охранять объект, Перхушкин рассказал, что они исследуют здешние леса и случайно узнали от кого-то из жителей про убийство. Угостив парня сигаретой, он поведал ему несколько душераздирающих историй из жизни отважных альпинистов и бесстрашных исследователей трясин. Особенно впечатляющим был рассказ об ужасах, творящихся в заброшенных домах на болотах. В благодарность же получил полный отчет о событиях в доме после прибытия следственной бригады. Территория дачи, строения были перевернуты вверх дном, мертвого хозяина увезли в морг, охранников – в полицию для дознания. Если бы Юра находился здесь – живой или нет, – его бы обязательно нашли. Но юный страж порядка не упомянул никого, кто хоть как-то походил на Федоренкова.
– До сих пор никто не верит, что Запорожца застрелили, – покачал головой полицейский. – Я и сам в это с трудом верю.
«Застрелили, – пронеслось в голове у Сланальпа. – Так вот что за выстрелы я слышал, когда убегал».
По всему выходило, что Юру после побега из заточения никто ни в поселке, ни в окрестностях не видел, в городе он не объявлялся и вообще исчез непонятно куда.
– Что вы думаете обо всем этом? Куда он мог деться? – спросила Яна, когда они шли обратно к мотоциклу, чтобы ехать в Москву.
– Полагаю, он прячется. Думает, Запорожец облаву на него устроил. Как только узнает последние новости – сразу появится. Если только…
Яна внимательно посмотрела на него:
– Если только – что?
– Судя по всему, Запорожца убили как раз в тот момент, когда мы с Федоренковым убегали с участка. Я сам слышал выстрелы.
– Все равно не понимаю.
– Чего же вы не понимаете? Убийца Запорожца мог посчитать Юру ненужным свидетелем.
– А Юра был свидетелем?
– Вероятно, он даже столкнулся с убийцей. Если так – шансов выжить у него было немного. С другой стороны, убийца мог его упустить. Пока он покончил с Порожиным, пока выскочил обратно на улицу, ваш жених вполне мог скрыться.
– А вот с этой информацией стоит идти в полицию, – непререкаемым тоном заявила Яна.
– Если, конечно, завтра ваш жених сам не объявится.
Но Федоренков так и не объявился.
* * *Оглушенные, Яна с Машей стояли перед телевизором, а потом Маша попыталась облокотиться на кресло, и кресло полетело на пол с жутким грохотом. Его колесики беспомощно вращались.
– Тележурналист Дарья Гром сегодня найдена убитой в своей квартире…
Яна и Маша молча посмотрели друг на друга. Ни у одной не было слов, чтобы выразить охвативший и ту и другую ужас. Потом они взялись за руки, изо всех сил сплетя пальцы. Яну трясло. Она смотрела на экран, слушала то, что говорит диктор, и почти ничего не понимала.
Неожиданно откуда-то взялся стакан, в котором прыгала вода, она сделала неосторожно большой глоток, закашлялась, согнулась пополам и уже не смогла разогнуться.
Ливнев отобрал у нее стакан, поднял на ноги и крепко прижал к себе.
– Ш-ш-ш, – говорил он ей в макушку, – успокойся. Пожалуйста, успокойся. Прошу тебя.
Следующие сутки были настоящим сумасшествием. Тетка Дарьи, алкоголичка со стажем, к которой они с Машей поехали в первую очередь, не пустила их на порог. Когда они позвонили в дверь, она выскочила из квартиры в одной комбинации, всклокоченная, с опухшим лицом, и заорала на весь подъезд:
– Убили? А мне-то что за дело? Доигралась, шалава! Говорила я ей, иди в бухгалтерши. Нет, ей надо было в телевизоре сидеть. А кто ее возьмет в телевизор, этакий скелет? Так она придумала войну снимать да бандитов! Вот и получила. Сама виновата! Не жалко мне ее. Потому как и она меня не жалела! Шальные деньги получала, а мне ни копеечки не давала. Подыхай, тетка, с голоду!
