Арнальд Индридасон - Пересыхающее озеро
Они поведали ему про Лотара, который вовсе не был уроженцем Берлина, а происходил из Бонна, учился в Москве. Там же, среди прочего, выучил исландский. Его задачей было обрабатывать университетскую молодежь для вступления в коммунистическую партию. Особую дружбу он водил с иностранцами, приезжающими обучаться в немецкие города, такие как Лейпциг, потом, вернувшись к себе на родину, они могли оказаться полезными. Именно Лотар пытался склонить Ханнеса к сотрудничеству. И в том, что в конце концов Ханнеса выгнали, без сомнения, поучаствовал тоже Лотар.
— Но почему ты мне не сказала, что знакома с Ханнесом? — удивленно спросил Томас Илону.
— Мы об этом никому не рассказываем, — ответила та. — Вообще никому. Ханнес ведь тоже ничего тебе не рассказывал? Иначе ты бы все выложил Лотару.
— Лотару? — недоумевал Томас.
— Ты ведь рассказал ему о Ханнесе, — упрекнула Илона.
— Я не знал…
— Мы всегда должны быть начеку, когда что-то говорим. Ты, безусловно, оказал медвежью услугу Ханнесу, рассказав обо всем Лотару.
— Но я ничего не знал о Лотаре, Илона!
— Не обязательно Лотар, — ответила Илона. — Может быть кто угодно. Никогда не известно. Никогда не известно, кто именно. Таковы правила системы. Но им воздастся сполна.
Он уставился на Илону. Она была права, Томас понимал это. Лотар использовал его, сыграл на его негодовании. Ханнес все правильно написал в своей записке. Томас проговорился, чего нельзя было делать. Но его никто не предупредил. Никто не говорил, что это секрет. Однако в глубине души Томас понимал, что никто и не должен был ему что-либо объяснять. Ему стало плохо. Его душили угрызения совести. Он ведь прекрасно знал, как работает система. Знал о тотальной слежке. Ярость ударила ему в голову. Против Ханнеса воспользовались его наивностью.
— Ханнес избегал нашей компании, своих земляков, — вспомнил он.
— Да, — подтвердила Илона.
— Потому что он… — Томас оборвал себя на полуслове.
Илона кивнула.
— Что вы тут делаете? — спросил он. — Чем вы, собственно, тут занимаетесь? Илона?!
Она посмотрела на собравшихся людей, как бы ожидая их реакции. Мужчина, который уже выступал раньше, кивнул, и Илона объяснила Томасу, что члены группы сами вышли на нее. Илона указала на молодую женщину, которая пожала ему руку, когда они вошли. Они обе изучали немецкую филологию в университете. Однокурсница интересовалась событиями в Венгрии, сопротивлением коммунистической партии и страхом перед Советским Союзом. Поначалу девушка осторожничала, пока не поняла, каких взглядов придерживается приятельница, и когда она убедилась, что Илона — сторонница восстания в Венгрии, она пригласила ее на встречу со своими товарищами. Группа встречалась тайно. Слежка за людьми значительно усилилась, народ еще больше подталкивали к доносительству службам госбезопасности об антипартийных настроениях или оппозиции. Это было следствием событий пятьдесят третьего года и в какой-то мере реакцией на ситуацию в Венгрии. Илона познакомилась с Ханнесом на первом же собрании оппозиционной молодежи в Лейпциге. Все хотели знать, что происходит в Венгрии и насколько вероятно организовать подобное сопротивление в ГДР.
— Почему Ханнес оказался в этой группе? — спросил Томас. — Каким образом он здесь очутился?
— У Ханнеса были сильно запудрены мозги, как и у тебя, — сказала Илона. — У вас в Исландии, должно быть, очень авторитетные руководители. — Она взглянула на молодого человека, который уже высказался по поводу Ханнеса. — Мартин и Ханнес познакомились на политехническом факультете и подружились, — объяснила Илона. — Мартину пришлось довольно долго объяснять Ханнесу то, о чем мы говорили. Мы поверили ему и не ошиблись.
— Если вам известно, какую роль играет Лотар, почему вы ничего не предпринимаете? — спросил Томас.
— Мы не можем ничего сделать, только избегать его, но это затруднительно, поскольку Лотара научили дружескому обхождению со всеми, — сказал один из присутствующих. — Но если он станет невыносимым, мы постараемся вынудить его совершить ошибку. Люди не отдают себе отчета, что это за человек. Он говорит то, что хотят услышать, разделяет точку зрения собеседника. Но все это ложь. Он опасен.
— Но подожди, — сказал Томас, посмотрев на Илону. — Если вам известно про Лотара, значит, и Ханнес знал, кто он такой?
— Конечно, — подтвердила Илона, — Ханнес это знал.
— Но почему же он ничего не сказал? Почему не предупредил меня? Почему он ничего не сказал?
Илона подошла к нему.
— Он не доверял тебе, — ответила она. — Он не был уверен, что Лотар не завербовал тебя.
— Ханнес просил оставить его в покое.
— Да, он хотел, чтобы его не трогали. Он отказался шпионить за нами и за своими земляками.
— Ханнес окликнул меня, когда я оставил его. Хотел, наверное, мне еще что-то сказать, но… я разозлился и выбежал вон. Прямо в объятия Лотара.
Он взглянул на Илону.
— Это ведь не было чистой случайностью?
— Вряд ли, — ответила она. — Но такое должно было случиться рано или поздно. Они особенно следили за Ханнесом.
— Много таких, как Лотар, в университете? — спросил Томас.
— Да, — сказала Илона. — Мы знаем не всех, только некоторых.
— Лотар — твой «опекун»? — вдруг спросил человек, до этого молча сидевший на своем стуле.
— Да.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Илона у этого человека.
— «Опекуны» обязаны присматривать за иностранцами, — проговорил мужчина, вставая. — Они обязаны докладывать обо всем, что касается иностранцев. Нам известно, что Лотар также пытается склонить их к сотрудничеству.
— Скажи прямо, к чему ты ведешь. — Илона подошла к говорившему.
— Почему мы должны доверять твоему приятелю?
— Я ему доверяю, — возразила Илона. — Этого достаточно.
— С чего вы взяли, что Лотар опасен? — спросил Томас. — Кто вам сказал?
— Это наше дело, — ответил мужчина.
— Он прав, — сказал Томас, бросив взгляд в сторону человека, усомнившегося в его честности. — Почему вы должны верить мне?
— Мы доверяем Илоне, — был ответ.
Илона смущенно улыбнулась.
— Ханнес говорил, что, возможно, ты придешь сюда, — сказала она.
Он посмотрел на пожелтевший листок и еще раз перечитал старую записку от Ханнеса. Приближался вечер, и пара снова прошла перед его окнами. Он думал о том вечере в Лейпциге, в полуподвальном помещении, и о том, как резко после этого изменилась его жизнь. Он думал об Илоне, Ханнесе и Лотаре. И он вспомнил запуганных людей в маленькой квартирке.
Спустя много лет дети этих людей заняли оборону в кирхе святого Николая и выбежали на улицы, когда наконец нарыв лопнул.
18
Вальгерд не пошла с Эрлендом на барбекю к Сигурду Оли, и никто не вспоминал о ней. Элинборг закоптила бараньи ребрышки, предварительно замаринованные в особом пряном соусе из лимонной цедры. Но сначала они попробовали блюдо из креветок, приготовленное Бергторой. Приканчивая свою порцию, Элинборг очень хвалила повара. На десерт был подан мусс по рецепту Элинборг. Эрленд не мог разобрать, из чего он сделан, но было вкусно. Вообще-то он не собирался приходить сюда, но Сигурд Оли и Бергтора уговорили его, постоянно напоминая о барбекю. Здесь он чувствовал себя намного лучше, чем на презентации по случаю выхода в свет кулинарной книги Элинборг. Бергтора так обрадовалась его приходу, что даже позволила ему курить в гостиной. У Сигурда Оли вытянулось лицо от изумления, когда его жена принесла боссу пепельницу. Эрленд взглянул на своего подчиненного и улыбнулся, подумав, что забил гол в его ворота.
Они практически не говорили о работе, если не считать одного раза, когда Сигурд Оли признался, что никак не может понять, зачем потребовалось стирать буквы с передатчика перед тем, как бросить тело в воду. Эрленд сообщил им результаты, полученные криминалистами. Втроем они стояли на маленькой террасе, и Элинборг следила за грилем.
— И о чем это нам говорит? — спросила она.
— Не знаю, — признался Эрленд. — Я не знаю, меняет ли ход дела тот факт, что аппарат был в нерабочем состоянии. Не вижу никакой разницы. Радиоприемник есть радиоприемник. Русские остаются русскими.
— Да, согласен, — сказал Сигурд Оли. — Возможно, произошла драка. Прибор уронили на пол и разбили.
— Почему бы и нет, — отозвался Эрленд, посмотрев на солнце. Он так и не понимал до конца, что делает на этой террасе. Раньше ему не доводилось бывать в гостях у Бергторы и Сигурда Оли, хотя они уже давно работают вместе. Его не удивило, что все было в полном порядке, красиво и со вкусом подобрано, произведения искусства сочетались со стилем мебели и рисунком пола. Ни пылинки. Но и книг тоже не было видно.
Эрленд оживился, узнав, что Тедди, муж Элинборг, имеет представление о «Форде Фолкэне». Тедди работал автомехаником. Элинборг здорово раскормила его, впрочем, как и всех своих близких. У отца Тедди когда-то был «Фолкэн», и старик носился с ним как с писаной торбой. Механик рассказал Эрденду, что машина очень маневренна. Автоматическая коробка передач, большой руль из слоновой кости, удобное сиденье. Семейный автомобиль небольшого размера по сравнению с другими американскими гигантами, выпускавшимися в шестидесятые годы.
