Татьяна Степанова - Девять воплощений кошки
Сначала она решила выспаться как следует, она просто валилась с ног.
Нет, нет, сначала она долго лежала в горячей ванне, отмокала – потому что то ни с чем не сравнимое, ужасное ощущение липкости чужой крови, в которую она вляпалась, все еще преследовало ее.
Средство от этого одно – много-много душистой пены в ванне, «суровая» рукавичка для массажа и…
Катя, выйдя из ванной, вспомнила, что некоторые ее коллеги в аналогичной ситуации принимали еще и особое лекарство – семь капель для храбрости.
Семь капель она сделала себе по своему собственному рецепту: банан, яблоко, немножко клубники – той, майской, что продают на рынке в коробочках, чайная ложка тростникового сахара, чуть-чуть холодного чая. Все сбить в блендере в энергетический коктейль и «принять на грудь» в восьмом часу утра.
Она заснула, как часовой на посту, – мгновенно. Не видела вообще никаких снов – ни плохих, ни хороших. Проснулась в два часа дня и, сделав себе кофе и бутерброды на скорую руку, сразу же положила перед собой на стол рядом с чашкой кофе планшет, пытаясь найти в Интернете всю возможную информацию по Узбеку.
Да, именно с этого она начала свои самостоятельные изыскания.
С криминального авторитета, крестного отца – Узбека – Ибрагимбека Саддыкова.
Почти вся информация о нем датирована мартом, когда он был застрелен неизвестным киллером, которого так и не поймали.
Но и до этого, раньше кличка мелькала в разделе «Происшествия», а также в разделе «Слухи, сплетни, скандалы».
Узбек, Узбек, Узбек… Почти никогда этого человека в прессе не называли по имени и фамилии.
Ни слова в Интернете о том, что он где-то когда-то приобрел эту самую «Проклятую коллекцию» и подарил ее музею. Видимо, репортеры и вездесущие интернет-тролли про это просто не знали.
Писали, что Узбек – всесильный глава не только узбекской, но чуть ли не всей среднеазиатской мафии.
Много писали о том, что «наконец-то закрыт невообразимо криминальный и не подвластный никакому контролю огромный вещевой рынок на востоке Москвы, принадлежавший Узбеку».
Писали, что Узбек «под давлением» вынужден продать принадлежавшие ему два ресторана в историческом центре столицы.
Так же Катя нашла сообщение на ташкентских информационных сайтах о том, что «Узбек поразил столицу роскошной и по-восточному пышной свадьбой своего третьего сына, которая по расходам превзошла свадебные торжества дочери президента одной из среднеазиатских стран».
Катя смотрела на фотографии – с них на нее и на мир глядел пожилой человек… Катя отчего-то сначала представляла его в парчовом бухарском халате и чалме, как в старых фильмах про басмачей. Но нет, пожилой человек с усталым взглядом из-под полуприкрытых тяжелых век, смуглолицый, полный, носил хорошие английские костюмы-«тройки» и крахмальные рубашки. Никаких экзотических бухарских халатов, алмазных аграфов, золотых мафиозных цепей и перстней с черепами.
Фотографии и стебные статейки, где его склоняли на все лады, поминая всуе как главного злодея и крестного отца – все, что осталось от Ибрагимбека Саддыкова.
И еще – «Проклятая коллекция». Бесценная… Его посмертный подарок музею.
Закончив с Интернетом, Катя позвонила в дежурную часть Красногорского УВД.
Дальнейшие ее самостоятельные изыскания зависели от того, окажется ли сегодня…
– Алло, дежурный по Красногорску слушает.
– Здравствуйте, это капитан Петровская из пресс-службы ГУВД, я хочу узнать, как с участковым Мироновым связаться?
– Он сегодня на участке, а с пяти у него прием населения в опорном пункте.
Катя спросила адрес опорного пункта, затем проложила маршрут на навигаторе планшета – ничего, найдем, доедем.
Выпила еще кофейку на дорожку, оделась для «прогулки на авто» – джинсы, топик, замшевая куртка, если похолодает, сумка из мягкой кожи – и начала искать в прихожей ключи от гаража и машины.
Машину – «Мерседес-Смарт» – почти игрушечного вида они с Анфисой купили напополам. Деньги Кате положил на карту ее муж… наверное, уже бывший… окончательно бывший, но с которым до сих пор не оформлен развод официально… Муж Вадим Кравченко, на домашнем жаргоне именуемый Драгоценным В.А.
С течением времени Катя думала о нем и об их жизни вдвоем в прошлом, о так и не состоявшимся разводе (он не давал ей развода, хотя жил постоянно за границей, а она… на разводе как-то не настаивала… странно, правда?) да, так вот, она думала обо всем этом все меньше и меньше. И все с меньшей и меньшей печалью.
Это все как-то уходило…
Уже почти мало касалось…
И уже не болело…
Порой лишь вспыхивало, как уголек. Но тут же гасло.
Итак, благодаря щедрости Драгоценного они с Анфисой позволили себе купить «Мерседес» – пусть и маленький, но настоящий, чудо на колесах, напичканное самой современной электроникой. «У каждого свой «Мерседес», – говаривала Анфиса.
Гараж с общей машиной находился рядом с домом Кати. Однако она, разъезжая чаще на служебных полицейских машинах, пользовалась маленьким «Мерседесом» гораздо реже Анфисы, которая так навострилась водить – куда там крутым парням на больших джипах!
На улице Катя отперла гараж, кликнула пультом, и малыш «Смарт» пискнул весело и радостно и подмигнул ей фарами: ну что, хозяйка, давай прокачу я тебя в Красногорск, если уж так тебе это нужно. Все для тебя сделаю, только выпусти меня на волю, на солнце из темного гадкого гаража. Порули мной!
Катя села в салон на мягкое кожаное сиденье, врубила навигатор, сравнила маршрут с маршрутом навигатора планшета – идеально.
Крошка «Мерседес» завелся как часики. И она ловко и юрко попилила по пробкам в Красногорск.
К участковому Миронову по поводу расследования происшествия в «Приюте любви» у нее опять возникли вопросы.
В опорном пункте – тесной комнатушке с предбанником, облагороженной ремонтом, располагавшейся на первом этаже кирпичной многоэтажки рядом со Сбербанком – не протолкнуться, так много народа пришло на прием.
Катя позвонила на мобильный участкового (благо дежурный снабдил ее номером), и через минуту Миронов открыл дверь кабинета.
– Товарищи-граждане, извините, это сотрудник из Главка по срочному делу ко мне. Проходите.
Огромная фуражка покоилась на шкафу у окна. На столе перед лейтенантом Мироновым – ноутбук. Сам лейтенант, в отутюженной форме, подтянутый, выглядит сейчас куда лучше, чем тогда, в «Приюте любви».
– В Москве убийство, лейтенант, – сказала Катя сразу, чтобы создать у него правильный рабочий настрой. – Но я к вам по тому вашему делу насчет кошек. Удалось установить, что за яд использовали в зооотеле?
– Крысиный, тот, что санэпидстанция использует. А кого убили в Москве?
– Некую Дарью Юдину.
Лейтенант Миронов смотрел на Катю.
– Не помните ее? Вы владельцев погибших кошек допрашивали?
– Не всех. Выборочно. А это что же…
– Дарья Юдина приезжала сюда в то воскресенье. Она оставляла тут своего кота или кошку в гостиннице… нет, кажется, это кот был, я слышала ее разговор с председательшей кошачьего клуба.
– С Сурковой? Ее я допрашивал.
– В этом я не сомневаюсь. Кот Юдиной погиб, как и остальные. А вчера вечером убили и ее.
– Где убили?
– В музее на Волхонке.
Лейтенант Миронов вскочил со стула:
– В музее на Волхонке?! В Историческом?
– Это не исторический музей. Но как вижу, это место вам знакомо, лейтенант. Почему, а? Не впервые об этом месте слышите, да? Я не про школьные экскурсии.
– Да, дело в том, что я раньше проверял… то есть, устанавливал как место работы…
– Как место работы вашего главного подозреваемого в массовом убийстве животных, так? Вы тогда еще его отца спрашивали, помните, а он ответил, что, мол, музей и по воскресеньям открыт…
– Женщина убита там, да? Молодая?
– Молодая, недурная собой, блондинка. Между прочим, занимала очень высокий пост – почти что аудитор Счетной палаты, приехала в музей как глава ревизии. Его фамилия Тригорский, зовут Михаил, так ведь, лейтенант?
– Майк… Ангел Майк.
– Что?
– Мы еще когда пацанами… он всегда себя только так называл. Сначала мы ржали, а потом привыкли.
– Ангел Майк? В Библии вообще-то Михаил – Майк был архангелом. Я так поняла, что вы всерьез вините его в убийстве кошек и поджоге приюта для бездомных животных.
– Я знаю, что это он сделал.
– Какие-то улики, доказательства на него уже собрали за эти дни?
Миронов отрицательно покачал головой.
– Значит, вы уверены, что это сделал Тригорский-младший, но доказать пока это не можете.
– Я докажу.
Катя смотрела на лейтенанта Миронова.
– Расскажите мне о нем, пожалуйста, вы ведь с детства знакомы.
– Мы росли вместе. И я сначала… в общем, я к нему хорошо относился. У него такой отец – спортсмен, не пьющий. А мой пил… мама потом с ним развелась. Мы маленькими дружили. А затем он… Мишка, Ангел начал меняться. Такой стал… иногда ничего, а то вдруг словно на него что-то накатит. В Интернете разыскивал все про пытки, про казни. Однажды стал нам, пацанам, подробно рассказывать, как людей в Средние века в кипятке варили заживо. Со всеми подробностями, не знаю, где он это вычитал. А потом он переключился на животных. Сначала в зоомагазине покупал хомяка или крысу и калечил. Затем ловил кошек. У соседей наших кот пропал, потом его нашли в кустах обезглавленного. Дальше – хуже… Я сначала не знал, что это он, но догадывался. А однажды он мне предложил поучаствовать, ну, чтобы мы вместе… У него была молодая собачонка бездомная и кошка, он их в клетке держал и… Когда я понял, что он собирается с ними сделать, я… Я его самого чуть не убил. Мы дубасили друг друга, он был сильнее, но я злее, я взял железный прут и… если бы он не сбежал, я бы ему голову проломил – это точно. Потом я выпустил животных. А вечером к матери моей явился его отец и устроил скандал, мол, я избил его сына.
