Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 5. Освобождение шпиона
Леший переступил с ноги на ногу. Неужели полковник и в самом деле думает, что эти дурные недоноски...
— В общем, так, майор! - Огольцов хлопнул ладонью по столу, испепелил Лешего взглядом, повернулся опять к Евсееву.
— С завтрашнего дня Синцов и его «Тоннель» занимаются своими обычными обязанностями. Помощи от вас никакой, но она нам, к счастью, больше не нужна. Дело я передал Косухину, он активно работает, уже есть признательные показания. На том и покончим. И наведите, пожалуйста, порядок в этой вашей... Особый тип людей, видите ли! Свободны!
Леший и Евсеев вышли из кабинета.
— Что происходит? - спросил Леший, едва за ними захлопнулась дверь.
— Огольцов поднял документы по Поликарпову и его знакомым, - сказан Евсеев. ~~ Заявление матери, результаты твоего обхода. Адреса, фамилии. Отдал в следствие, проинструктировал, Косухин возбудил уголовное дело. Уже два дня идет следствие. Недоросли твои колются потихоньку, как я понимаю...
Евсеев посмотрел на него.
— Кто колется? — у Лешего внезапно сел голос.
— Не знаю. Огольцов ходит довольный. Считает, что банда сатанистов практически раскрыта. Скандал оборачивается триумфом. Зайди ко мне, покажу кое-что...
В своем кабинете Евсеев выдвинул ящик стола, достал номер «Московского комсомольца», бросил Лешему.
— Вот, полюбуйся...
Леший взял газету, пробежал глазами.
«Обнаружено сатанистское капище в московской канализации... Более полусотни детских трупов от 7 до 13 лет... Молодые люди из обеспеченных семей называли себя диггер-готами, соединяя мракобесную идеологию готов с романтикой путешествий по подземному (читай загробному) миру Мосводоканала и Метростроя... Детей заманивали под предлогом торжественного посвящения в члены таинственного клана... В одной из самых глубоких пещер находился жертвенник, где детям предлагали выпить красного вина... после чего их убивали ударом заточки или обычного топора, а трупы сжигали... В настоящее время задержаны двое членов банды, ведется поиск остальных...»
— Это он Рыбу имеет в виду?.. Поликарпова? ... С этой его, блядь, сумасшедшей мамашей?! — Леший выронил газету на пол. — Кого еще взяли? Герасимова там есть? Полина Герасимова?
— Кто такая Герасимова? — поднял голову Евсеев.
Леший повернулся, пошел к двери, гремя тяжелыми ботинками. Остановился.
— Но это же бред! Дикий бред!
Он обернулся, посмотрел на Евсеева округлившимися глазами. Редкое зрелище: Леший с округлившимися глазами.
— Конечно, бред, - легко согласился Евсеев. - Дело развалится. Там все белыми нитками... Да оно уже разваливается. Никакие это не сатанисты, обычные олухи. Хотя там, кажется, какие-то боевые ножи начали всплывать, обрезы... Но это совсем другое. Я пытался Огольцову это объяснить. Он только рассвирепел. Что ж, ему же хуже.
— Ему?.. Ты чего, старик... Ему, Огольцову? Нах этого Огольцова! А - мне? Мне не хуже? А ей?!
— Да успокойся, - поморщился Евсеев. — Ты о ком вообще говоришь?
— Бумагу мне дай!! Ручку!! - заорал Леший. — Нах..! Увольняюсь нах... отсюда!! Заебало! Рапорта, блядь! Доклады, отчеты, блядь! Протоколы, блядь!!! Вот сам их и строчи, хуярь на здоровье! Раз тебе так нравится!!
* * *Голос у Пули такой спокойный, будто рецепт пельменей диктует:
— Они подрались прямо на лекции, в аудитории. Рыба ему все лицо разбил, голову разбил... Сотрясение, швы накладывали. Айва упал, а он продолжал его ногами... До самой кафедры допинал. Никто не мог удержать. Преподшу толкнул, та тоже обо что-то хряснулась... Милицию вызывали. Ну вот. Рыбу исключат, это точно. Но это ерунда по сравнению... А Айва в больнице. Вампирыч неизвестно где. В деревне своей прячется, наверное. Я тоже из дома ушла... Ты слышишь?
— Да, я здесь, - сказал Леший в трубку. - Я здесь ни при чем, малыш. Поверь мне.
— Ты здесь при при чем, — повторила трубка. - Я знаю. Это работа, я понимаю.
— Работа тут ни при чем. Я буквально только что узнал...
— Ладно тебе, Леший. — Она рассмеялась, кажется. - Вот, точно: Леший ты. Это больше всего подходит. А то я - Лёша, Лёш, фа-фа-фа... через силу, запинаюсь каждый раз. Всегда хотелось тебя Лешим назвать.
— Называй, как хочешь, — разрешил он. - Нам надо встретиться, малыш. Очень надо с тобой поговорить. Объяснить. Ну, и просто... Соскучился…
Она долго молчала.
— Ты ведь помнишь, что я в тире тебе говорила? - послышался наконец голос в трубке. — Про мужика этого, потного. С колечком на лбу. Про предательство.
— Да помню я все! Ты послушай просто...
— Я думаю, нам не надо встречаться, Леший. Даже уверена. Искать меня тоже не надо. Я до последнего держала эту «симку» в телефоне, потому что знала, что ты позвонишь. Потом я ее просто выброшу. Послушай... Не перебивай только. Ты в самом деле все это спецом устроил, чтобы, ну, как это... внедриться в банду? Водил меня всюду, спал со мной? Да?
У Лешего челюсть упала. И кони белые перед глазами.
— Ты рехнулась, что ли? Какое внедриться? Куда? Зачем? Да какая вы банда?!.. Ну, сама послушай, что ты несешь!
Молчание.
— Нет, ну это я набивался к тебе, что ли?! — орал Леший. - Внедрялся! Внедрялся!.. Как я внедрялся? Сама же на лестницу выбежала! Сама хотела!
— Хотела... Я ошиблась, Леший.
— Так какого...
Она плакала. Рыдала.
—А потом еще раз ошиблась!.. Когда ты мишени ме - нял... Я могла пристрелить тебя!.. Как того, с колечком. ТЫ пистолет свой оставил там...Ты ведь инструкции... терпеть не можешь! Дура я! Надо было воспользоваться!
—Точно. Дура, - сказал Леший, — Там патронов не было.. Ты же всю обойму расстреляла.
Ту-ту-ту-ту! Разговор окончен.
* * *Ту-ту-ту-ту. Абонент недоступен.
* * *— Это даже оригинально! — объявила Лидия Станиславовна вместо приветствия. Но посторонилась, в квартиру впустила. Закрыла за ним дверь, встала напротив, посмотрела с бретерским таким любопытством: экий вы, сударь!.. В зубах у нее дымилась сигарета, заправленная в коричневый мундштук.
— Вы помните меня, конечно, — сказал Леший.
Наклон головы: помню.
— Я знаю, Пули, то есть Полины, нет дома... Это, вобщем, правильно.
Наклон: еще бы.
— Это недоразумение. Все это скоро закончится.
Лидия Станиславовна достала мундштук, спросила:
— Когда?
— Не знаю.
Мундштук вернулся на место, у
— Мы с вами взрослые люди, Лидия Станиславовна. Я пытался, но у меня ничего не получилось. Попробуйте вы ей объяснить...
Вежливое внимание.
— Что я тут ни при чем, вот и все.
— Работа такая, - подсказала Лидия Станиславовна.
— Она звонила вам сейчас? Где она?
Полное недоумение.
— Зря вы так.
Она все такая же полная и невзрачная, полная противоположность (каламбур!) своей дочери. И тапочки ее, кажется, стали даже еще более стоптанными. Но все-таки сейчас Леший уловил в ней что-то, похороненное глубоко-глубоко. Бывшая девчонка с протуберанцами, со спокойной уверенностью, поселившейся, наверное, класса с пятого, что все будет так, как она задумала. Все в конечном итоге получилось как раз наоборот, но уверенность эта, давно отпетая и похороненная, превратившаяся в глупый миф, все равно живет в глубине, в кавернах и пустотах... как эти его злосчастные карлики.
— Вы все-таки объясните ей, пожалуйста, — еще раз попросил Леший.
Лидия Станиславовна плавным движением освободилась от мундштука, выдохнула в сторону.
Устало, но как бы по-свойски:
— Вы порете лажу, молодой человек... простите. Все просто, как два пальца. Если вам так дорога девушка — плюньте вы на эту работу. Увольтесь. Она поверит вам. И я поверю. К тому же, как я подозреваю, вам на нее и так плевать. На работу, в смысле.
— Пока я в органах, я смогу реально помочь ей в этой ситуации. А так...
Всепонимающая улыбка.
— Вы мне не верите.
Вежливо:
— Ничего страшного, молодой человек...
— Я не такой уже и молодой, - сказал Леший.
— У Полины все будет хорошо. Не беспокойтесь. Очень целеустремленная девушка. Она ведь не понимает, что такое 375-я проба, или 586-я... Когда есть 999-я. Понимаете, да? Когда-нибудь она найдет то, что ей нужно. Иного просто не дано. Ведь вы научили ее понимать, что есть кто... как говорится.
999-я, подумал Леший. Он посмотрел на Лидию Станиславовну. А еще вспомнил Крюгера. И Рыбу.
— Как-то я сомневаюсь, — сказал он.
— Сомневайтесь. Главное — не обижайтесь, - сказала она в этот раз искренне, даже по-дружески. И открыла перед ним дверь. — Вы все-таки ац-цкий, как принято сейчас говорить, персонаж... Ацкий. Простите. Вы мне даже нравитесь, наверное... Всего доброго.
Леший вышел и сказал:
— Вы мне тоже. Но чисто как теща.
Она рассмеялась и захлопнула дверь.
Глава 7
Часовой подземного бункера
Подземелья Москвы
