Кэтрин Пейдж - Тело в плюще
Гудок. Поезд приближался к переезду. Фейт увидела шлагбаум и вытянувшиеся за ним автомобили. Снова протяжный гудок. Любопытно, как меняется пейзаж за окном в зависимости от фокуса зрения. Смотришь вдаль — предметы легко распознаваемы; рядом же с рельсами все сливается в неясное пятно. В жизни наоборот. Мы различаем то, что перед нами, но не то, что далеко. Или нет?
Неумолчный шум двигателей не усыпил Роберту Долан. И дело не только в понятном волнении — она просто не могла позволить себе пропустить хотя бы мгновение полета. Роберта никогда еще не летала первым классом, и уже одно только присутствие стюардессы, готовой откликнуться на первый же зов и удовлетворить любую прихоть пассажира, переполняло ее восторженным осознанием собственной значимости. Опустошенный стакан мгновенно наполнялся чудесно-прохладной водой «пелегрино»; предлагали и шампанское, но она старалась избегать попадания в организм каких-либо токсинов. А вот от второй порции поданного в качестве закуски копченого шотландского лосося не отказалась, хотя и испытала легкий укол вины, отступив от строгих правил вегетарианства.
Ей позвонили в конце февраля, когда погода в Калистоге была слишком унылой для этого райского местечка — дождь и дождь без конца. Роберта удивилась, когда владелец спа-центра, в котором она работала последние несколько лет, позвал ее к телефону. На работу ей никто не звонил. Точнее, ей вообще никто не звонил. Мужской голос спросил, не она ли Роберта Долан. Конечно, кто же еще. То есть она снова стала Робертой Долан, вернувшись к началу после двух браков, причем, второй — если такое вообще возможно — оказался хуже первого. «Да», — ответила она, и звонивший представился Оуэном, личным секретарем писательницы Барбары Бейли Бишоп. В июне мисс Бишоп планирует собрать у себя, на собственном острове, небольшую группу подруг и хотела бы предоставить гостям услуги массажистки. Не желает ли мисс Долан провести несколько сеансов массажа с выездом на место? Все расходы будут возмещены. Звонивший назвал также цифру гонорара, вдвое большую того, что Роберта получала обычно за целый год. Она тихонько охнула и сразу же согласилась. Шок был настолько велик, что только потом, уже повесив трубку, Роберта спросила себя, а почему знаменитая на весь мир писательница захотела нанять именно ее. Да, конечно, дело свое она знала и в спа считалась звездой, затоком и шведского массажа, и шиацу, и рейки, и рефлексологии, но как об этом проведала Бишоп, живущая где-то на Восточном побережье? Разве что побывала в Калистоге и инкогнито посетила спа! В последующие месяцы ей доставляло большое удовольствие вспоминать былых клиентов и перебирать в памяти закутанные в простыни и украшенные тюрбанами фигуры, отыскивая среди них таинственную благодетельницу. Немало времени ушло и на подготовку к поездке. Роберта не знала ни возраста гостей Бишоп, ни того, в каком состоянии они прибудут на остров, а потому решила предусмотреть все возможные ситуации. Она медитировала и упражнялась в концентрации, соединяя энергию корневой чакры с руками, трансформируя дыхание тела в прикосновение. На работе этому посвящались короткие перерывы между сеансами, дома — долгие часы. Роберта представляла себе остров, женщин, медитируя в тишине, без привычного шума дождливого леса, чтобы мозг смог слышать звуки моря и ветра. Порой казалось, что до нее доносится невнятный шепот женских голосов.
Вскоре после разговора прибыли билеты и инструкции, а дальнейшие месяцы пролетели быстро. Роберта упаковала камни для массажа, которые собирала на протяжении многих лет и которые прекрасно подходили мягкого согревания чакр и прилегающих зон тела. Камни были ее сокровищем. Потом настала очередь масел для массажа и ароматерапии. Знаменитая писательница несомненно страдает от хронического стресса, вызванного постоянной писательской работой. Вообще-то стресс испытывают все — это одна из жизненных сил. Поэтому Роберта упаковала специальное ромашковое масло и чай. Цветы она собирала собственноручно и гордилась производимым на клиентов эффектом — естественным образом уменьшаемым напряжением. И еще лаванду, которая не только оказывает успокаивающее действие, но и хороша для волос и кожи. В последнюю очередь попали гипоаллергичные масла и кремы, а также простое растительное масло, эффективное в тяжелых случаях аллергии с добавкой апельсина, ванили или хмеля из обычного магазина. Все, что вы едите без реакции отторжения, может быть использовано и для кожи. Роберта отпила воды. Гидраты, всегда гидраты — особенно на борту самолета. Оставалось лишь надеяться, что все на месте и ничего не забыто. На месте заменить что-то будет уже невозможно. Оуэн заверил ее, что спа-кабинет на острове укомплектован всем необходимым, от массажного стола и стульев до полотенец, простыней и халатов. Все было приготовлено, упаковано и отправлено по указанному адресу несколько недель назад, так что оставалось только ждать.
И вот теперь, думала Роберта, глядя в окно на пушистые белые облака, ожидание закончилось.
Хартфорд в час пик. В Хартфорде, злилась Люси Степлтон, похоже, постоянно час пик. Она слушала «Лестницу лет» Энн Тайлер. Рассказ о матери, которая сбегает из дому. Сбегает по-настоящему, подчиняясь тому импульсу, что рано или поздно испытывают все матери. Вы отправляетесь за молоком, и вдруг мысль о том, что можно не останавливаться, а ехать и ехать дальше, овладевает вами с такой силой, что приходится напрячь всю волю, дабы восстановить ориентацию, продолжить путь в заданном направлении и в конце концов заехать-таки за молоком. Что ж, Люси вырвалась из дома, но знала, что вернется через неделю. Нед будет скучать, но не сильно. Девочек тоже нет, так что пусть насладится одиночеством. Молодые женщины в наши дни совершают такие невероятные поступки. Она в их возрасте проводила лето, играя в теннис, совершая прогулки под парусом и флиртуя с мужчинами. А теперь? Кэлли строит дома в Никарагуа. Или не в Никарагуа? В общем, где-то там. И поехала туда не для того, чтобы получить лишний плюс для вступительного резюме — этот вопрос решен, и осенью она — к немалому неудовольствию Неда — отправится в Нью-йоркский университет. После того, как его альма-матер распахнула двери перед девушками, муж посчитал, что его дочери должны поступить туда же, хотя к самой перемене отнесся без восторга, о чем и сообщил во всеуслышание. Когда Люси указала, что такое мнение отца возможно отбивает у девочек желание следовать по его стопам, Нед поубавил критический запал. Тем не менее дочери по-прежнему не проявляли к Йелю никакого интереса, и тогда он предложил отправить их в Пелэм и никак не мог понять, почему жена не подталкивает их туда, где училась сама. Нью-йоркский университет! Да кто туда идет! Определенно не люди его круга, а раз так то и оплачивать учебу он, черт возьми, не станет. Все это продолжалось до тех пор, пока Люси не сказала, что в таком случае будет платить сама. Потом возник проект со строительством домов в Центральной Америке. «Папа!» — воскликнула Кэлли, услышав его возражения — называть отца «папочкой», как заметила Люси, она перестала прошлым летом. — «Я хочу туда поехать! Это важное дело. Мир, знаешь ли, не только Коннектикут и маленький кусочек Нью-Йорка!» Он смешал коктейль для себя и Люси. «Поговорим лет через пять, когда ты, мое доброе сердечко, переболеешь этой ерундой». Старшая дочь уже была в Стэнфорде и уехала на лето в Массачусетс на съемки независимого фильма, который, как она обещала, возьмет «Санданс»[7] штурмом. Нед поинтересовался, не порно ли они там снимают, и получил в ответ возмущенное «Папочка!» — Бекки примера с сестры не взяла. Люси обе называли «мамой» — так было всегда, кроме короткого периода младенчества.
Машины наконец тронулись. Люси взглянула на термометр — для июня жарко, что, впрочем, было только справедливо после продержавшихся до конца мая холодов.
Когда секретарь Барбары Бишоп, Оуэн, позвонил в феврале и пригласил провести неделю на острове Бишоп-Айленд, она не сразу дала согласие. Люси не виделась с писательницей уже много лет. Она пообещала перезвонить позже, а потом обсудила проблему с Недом, которого подвозила к поезду.
— Поезжай. Сделай себе приятное. Место вроде бы шикарное.
Какое решение примет жена, его, похоже, интересовало мало.
В тот же день Люси перезвонила и приняла приглашение.
— Гостей будет немного, милое дамское общество, — сообщил Оуэн. — Барбара хочет, чтобы вы к ним присоединились.
Милое дамское общество. В дамском обществе — милом или не очень — она провела всю свою жизнь. Оставалось только посмотреть, насколько милыми будут эти дамы.
Не сказать, что она была так уж против использования личного самолета Барбары Бейли Бишоп — скорее, наоборот, — но все же Гвен Мэнсфилд предпочла бы полететь на своем. Себе самой она откровенно признавалась, что все дело в стремлении к контролю. Вся ее жизнь, вся карьера строились на овладении контролем и удержании контроля. Развод и последующее вдовство рассматривались ею именно как утрата контроля. Инвестиционное консультирование, бизнес, которому Гвен посвятила себя после окончания школы бизнеса, был сориентирован на женщин, и когда она в тысячный раз услышала из собственных уст одни и те же фразы о финансовом могуществе женщин, то села за стол и записала их. Нужное время, нужная аудитория — женщины восьмидесятых. Первая ее книга стала финансовой библией, сама Гвен регулярной участницей всевозможных шоу, а ее фирма, «Мэнсфилд Груп» необыкновенно удачливой альтернативой мужчинам в костюмах из «Смит Барни». Конечно, она принимала на работу мужчин, и они носили костюмы, даже по пятницам, но не «Брук бразерс», а «Армани». Некоторые из ее сотрудниц тоже предпочитали деловую одежду от кутюр, но многие выбирали более мягкий вариант «Эйлин Фишер». В общем, «Мэнсфилд Груп» мало напоминала брокерскую контору времен вашего дедушки.
