Издательство «Развлечение» - Башня голода
— Я несколько раз видел его здесь, в Нью-Йорке, причем он всегда поглядывал на меня, как зверь на свою добычу. Он, вероятно, еще не забыл, как я ему дал по затылку. Но я не обращал на него никакого внимания.
— Напрасно. Ведь тебе было известно, что он был выпущен на свободу лишь с условием немедленно покинуть Соединенные Штаты.
— У меня тогда времени не было интересоваться им, так как я выслеживал более крупного зверя. Но я все-таки запомнил эти встречи и задался намерением понаблюдать за моим приятелем Дюмоном. Теперь, когда Мутушими снова дает о себе знать, я сказал бы, что дело либо исходит от Дюмона, а Мутушими действительно вернулся в Японию, либо оба они орудуют вместе, и Дюмон теперь, как и прежде, состоит адъютантом японского барона
— Ты прав, — воскликнул Ник Картер, — так оно, вероятно, и есть на самом деле! Ну и что же, ты намерен выследить Дюмона в Вашингтоне?
— Именно это я и хотел вам предложить, — ответил Патси, — если вы согласны, то я сейчас же и поеду.
Ник Картер дал согласие, и Патси немедленно ушел, чтобы поспеть к поезду на Вашингтон, уходившему с Пенсильванского вокзала.
— Будь любезен, Дик, — обратился Ник Картер к своему двоюродному брату, — пойди в Мамонтовую гостиницу и постарайся узнать что-нибудь о сенаторе. Возможно, что он все-таки вернулся. Действуй по собственному усмотрению, но только не привлекай к себе внимания.
Когда Дик ушел, Ник Картер сел поудобнее и, закурив сигару, начал перечислять в уме всех знакомых сенатора, которых тот в Нью-Йорке мог посетить. У сенатора в Нью-Йорке было много знакомых, но не было такого друга, с которым он был бы настолько близок, чтобы переночевать у него.
Марк Галлан мог приехать в Нью-Йорк только по делам, но уж никак не для того, чтобы поговорить с Ником Картером.
Сыщик вспомнил, что Марк Галлан в разговоре неоднократно упоминал какой-то банкирский дом, с которым у него будто бы были дела, а именно банкирский дом «Студлей и Голг».
«Надо будет запросить у них, — подумал Ник Картер, — благо к ним на Бродвей сравнительно недалеко. Быть может, у них можно будет что-нибудь узнать о сенаторе».
Ник Картер не любил откладывать исполнение своих намерений в долгий ящик. Он сейчас же встал и вышел из дома.
В дверях он встретился с Данни, который возвращался из сарая, где лично наблюдал за ремонтом поврежденного автомобиля.
— Хорошо, что я вас встретил, Данни, — произнес Ник Картер, — я тороплюсь и потому поскорее отвечайте на мои вопросы. Каким образом произошел этот несчастный случай?
— Это был вовсе не случай, — злобно буркнул Данни, — а гнуснейшая подлость! Видит Бог, я говорю правду, мистер Картер!
И он в точности описал своему хозяину все, как было.
— Я поражаюсь только, — закончил он, — что шина не лопнула гораздо раньше. Она была во многих местах проколота.
— Не волнуйтесь больше по этому поводу, — успокаивал его сыщик, — я успел установить, что вы тут ни при чем, а что кое-кто покушался таким образом на мою жизнь. Но это так, между прочим, а вы вот позаботьтесь о ремонте или достаньте мне на время другой автомобиль. Мне, вероятно, через час придется уехать.
— Я уже сделал все, что нужно, — ответил шофер.
— Отлично! В таком случае подождите меня здесь, пока я не позвоню или не вернусь сам. Я сейчас иду на Бродвей.
Ник Картер сел в поезд подземной железной дороги и вскоре прибыл в банкирскую контору, где его встретил сам владелец, мистер Студлей.
— Очень рад познакомиться с вами лично, мистер Картер, — произнес банкир, пожилой человек с несколько суховатыми манерами. — Вы, по всей вероятности, пришли справиться о нашем многоуважаемом клиенте сенаторе Марке Галлане? Могу с удовольствием и вполне искренне вам заявить, что от него я в последнее время слышал очень много хорошего о вас.
— Да, мы с ним большие друзья, — ответил Ник Картер, — и я действительно явился к вам из-за него. Известно ли вам, что он находится в Нью-Йорке?
— Разве он уже здесь?
— Да, он приехал еще вчера вечером.
— Неужели? — отозвался банкир. — Нам он писал, что будет только через несколько дней?
— Он прибыл вчера вечером в девятом часу и поехал в Мамонтовую гостиницу, — сообщил Ник Картер, — взял там номер, насколько нам известно, умылся, переменил воротничок и манжеты, сошел вниз, в вестибюль, и там написал мне письмо, которое я получил сегодня утром. В нем он просил меня зайти к нему сегодня рано утром по неотложному делу. А после этого он бесследно исчез.
— Исчез? Сенатор Марк Галлан исчез из Мамонтовой гостиницы? — изумился Студлей. — Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что я уже сказал. Сенатор Марк Галлан пропал без вести.
— Но позвольте, мистер Картер, как это так может пропасть без вести такой человек, как сенатор Марк Галлан? — воскликнул банкир. — Одна только мысль об этом просто чудовищна!
— Как вам сказать, мистер Студлей, — возразил Ник Картер, — в Нью-Йорке ежедневно пропадают без вести и мужчины, и женщины. Меня больше всего поражает, что я, несмотря на все мои старания, не могу даже установить, вышел ли сенатор из гостиницы или нет. Мне только и удалось узнать, что он вчера вечером, около девяти часов, в общем помещении писал то письмо, которое я получил сегодня с утренней почтой.
— Полагаю, что в общем тут большой беды нет, — улыбнулся банкир, — ведь вы не кто-нибудь, а знаменитый Ник Картер, и вам, несомненно, приходилось уже отыскивать менее значительных людей, чем известный сенатор.
— Все это так, и тем не менее это происшествие кажется мне в высшей степени загадочным. Явился я к вам в надежде на то, что вы сумеете, отвечая на мои вопросы, дать мне какие-нибудь ценные сведения.
— Сомневаюсь. Я глубоко уважаю сенатора, но наше знакомство носило исключительно деловой характер. Некоторое время тому назад он писал мне, что намеревается иначе разместить свой капитал, и, весьма возможно, что именно об этом он собирался потолковать со мной. Сами знаете, господа законодатели обладают тонким чутьем по отношению к колебаниям котировок процентных бумаг.
— Сознаюсь, что я лично мало понимаю в таких делах и потому принципиально ими не занимаюсь.
— Возможно, что вы понимаете в них слишком много, чтобы ими заниматься, — улыбнулся банкир.
— Пусть будет так, — отшутился Ник Картер, — но я, собственно, хочу сказать, что неотложное дело, о котором собирался поговорить сенатор со мной, не имеет отношения к денежным делам.
— Я тоже так думаю, — согласился банкир и встал, — но вы позвольте мне прочитать вам последнее письмо сенатора, хотя я и не думаю, чтобы оно могло послужить вам в качестве зацепки, так как в нем идет речь только о делах.
Так оно и было. Это было короткое письмо с извещением о предстоящем приезде сенатора в Нью-Йорк.
При всем желании банкир не имел возможности дать Нику Картеру какие бы то ни было сведения.
Сыщик уже хотел уходить, когда в кабинет вошел служащий конторы и передал Студлею только что полученную из Вашингтона телеграмму.
Едва только Студлей прочитал содержание телеграммы, он в изумлении воскликнул:
— Но позвольте, мистер Картер, вы, очевидно, заблуждаетесь, полагая, что сенатор пропал без вести. Из этой телеграммы ясно видно, что он до сих пор еще находится в Вашингтоне.
Ник Картер взял телеграмму, медленно прочитал ее и покачал головой.
— Эта телеграмма отправлена не сенатором Галланом, — произнес он, — она служит новым доказательством того, что на жизнь и свободу нашего друга замышляется покушение. Телеграмма эта имеет цель ввести в заблуждение для того, чтобы похитители сенатора могли выиграть время и привести в исполнение свои планы. Впрочем, мы это сейчас выясним. Вы разрешите мне воспользоваться вашим телефоном?
Не дожидаясь разрешения, Ник Картер вызвал центральную телефонную станцию и попросил соединить его с квартирой Марка Галлана в Вашингтоне.
— Это Ник Картер! Это вы, мистер Смит, секретарь сенатора? Да, да, узнаю вас по голосу. Нет, сенатора здесь нет, но я его ожидаю с часу на час. Когда он уехал из Вашингтона? Еще вчера утром? И хотел прибыть сюда в восемь часов вечера? Ну что ж, вероятно, он в мое отсутствие заходил ко мне домой, я ведь с самого утра уехал из дому. Нет, благодарю вас, больше ничего. Я ведь только хотел узнать, когда именно сенатор должен быть здесь. Прощайте, мистер Смит.
— Ну вот, видите, — обратился Ник Картер к недоумевающему банкиру, — телеграмма подложная. Не понимаю, для чего она была послана именно вам? Умнее было бы телеграфировать мне что-нибудь равносильное по смыслу, так как тот, кто, по всей вероятности, является виновником исчезновения сенатора, знает о наших дружеских отношениях. У меня есть основание думать, что он еще до отъезда сенатора из Вашингтона знал, по какому именно делу Марк Галлан хочет побеседовать со мной. Однако тут ничего пока не поделаешь. Подложная телеграмма для меня важна хотя бы в том отношении, что теперь я уже не блуждаю в потемках, а знаю, в чем дело. Но с другой стороны, шансы на успех очень незначительны в борьбе с невидимым противником.
