Александр Скрягин - Формула власти
Сначала она надеялась, что начальник опомнится и будет на коленях умолять ее вернуться обратно. В конце концов, кто, кроме нее сможет так красиво объявлять о прибытии и отправлении поездов, а также извещать путейские службы о прохождение через станцию грузовых эшелонов.
Рита не понимала того простого факта, что каждый год в жизнь входят все новые женские поколения, и среди них тоже есть красивые девушки с мелодичными голосами.
Уже через день над станцией зазвучал усиленный мощными динамиками свежий женский голос. Он принадлежал недавней выпускнице средней школы. Все проходит, и нет на земле незаменимых, как сказано в одной мудрой книге.
Этого Рита не выдержала. И ранее, любившая на правах местной звезды проводить время в веселых компаниях, после увольнения она начала выпивать всерьез. Родных у нее не было. Мать умерла вскоре после того, как Рита окончила школу. Отец ушел еще, до того, как Рита пошла в первый класс.
В один из нечастых теперь в ее жизни трезвых дней Маргарита поняла, что катится на дно. Она решила продать оставшийся от матери дом, переехать в город и начать жизнь с чистого листа. Но так случается очень редко. Жизнь не любит чистых листов.
Деньги растаяли неизвестно куда, как это всегда бывает, если рядом находится хвостатый друг, весело улыбающийся сквозь стекло полной бутылки. Переезд в город не состоялся. Новая жизнь не началась. И Рита снова оказалась на вокзале.
Только, совсем в другой роли.
Впрочем, среди поселкового дна она сохранила прозвище – дикторша.
Петр Сергеевич Бацанов в свое время был начальником сменного караула железнодорожной охраны. В этой должности он себе нравился и, возможно, прослужил бы в охране до пенсии. Любо-дорого было смотреть, как он выстраивал перед собой подчиненных бойцов, чтобы затем, после инструктажа, вести их на охрану вверенного ему железнодорожного тупика.
– Вот что, мужики! – говорил он, стоя перед маленьким строем своего караула. – Чтобы на дежурстве ни капли! – и обводил строгим начальственным взглядом двоих вверенных ему стрелков. – А ты, молодой, еще раз без моего разрешения пост покинешь, уши нарву!
Но так случилось, что Бацанов попался на краже краски из вагона, который сам и охранял. Особо алчным Петя не был. Брал не для перепродажи, а для личной потребности – нужно было покрасить пол в собственном доме. Но кража есть кража. Бацанов попал под суд. Срок он получил небольшой, к тому же условный. Но со службы его уволили.
Петя остался на свободе, но позора и изменения своего общественного статуса пережить не смог. Он начал пить. И через несколько лет оказался и без супруги, и без дочери, и без дома, для наведения уюта в котором он и украл банку краски. Петр Сергеевич стал лицом без определенного места жительства. Профессионалом в специальности под названием – «выживание».
На задворках станции и встретилась дикторша и бывший начальник караула Петр Сергеевич Бацанов.
С тех пор они шли по жизни вместе. Возможно, по имеющемуся где-то генеральному плану, они были созданы друг для друга.
Для того, чтобы выжить годились любые средства. Например, такие, как попрошайничество, воровство и мошенничество. Выбор средств ограничивал только страх. Красную черту закона, дружная пара, обычно, не переходила. Точнее, почти не переходила.
Именно на Петин паспорт была зарегистрирована печально известная строительная кампания «Каменный мост», собравшая более пятидесяти миллионов рублей, якобы за квартиры в элитных домах, что предполагалось построить в областном центре.
Реальные основатели компании растворились с деньгами в неизвестности, а оперативные работники бросились с целым отрядом ОМОНа задерживать Петю, на всякий случай, прихватив и Риту. Однако, спихнуть дело на Петю Бацанова, как и рассчитывала хитрая Рита, милиция все-таки не решилась. В суде смотрелось бы смешно: похититель пятидесяти миллионов – бомж, паспорт потерял два месяца назад, и даже заявление в местное отделение милиции отнес. Никто бы не поверил в то, что он является организатором столь масштабной аферы, и, прежде всего, вице-губернатор, брат которого также попал в число обманутых. Риту отпустили сразу, а Петю чуть попозже.
Конечно, полученные парочкой за использование Петиного паспорта десять тысяч рублей, не шли ни в какое сравнение с тем, что положили в свой карман организаторы дела. Но у каждого своя доля в дележе общественных богатств.
Майор повернулся к задней скамейке всем корпусом.
– Здравствуй, Петр Сергеевич! Здравствуй, Маргарита! – сказал он.
– Ой, здравствуйте, Ефим Алексеевич! – радостно вскрикнула женщина.
– Добрый день! – сдержанно поздоровался Петя Бацанов.
– Вы не против, если я к вам пересяду? – вежливо осведомился майор. Его собеседники очень ценили уважительное отношение к себе. Не было лучшего средства расположить их к себе, чем разговаривать с ними в подобном тоне.
– Садитесь, мы подвинемся! – радушно пригласила женщина.
Бацанов пожал круглыми плечами – дескать, ладно, раз уж встретились.
Майор уместился на жестком краю железнодорожной скамейки и спросил:
– Коллеги, вы ничего про случай с Сабаталиным не слышали? А, может быть, видели чего?
– Все видела! Все, как есть! Своими собственными глазами! – не медля ни минуты, выпалила Рита.
Как ни опытен и недоверчив был майор Мимикьянов, но душа профессионального оперативника невольно екнула: неужели удача? Еще не доехал до Колосовки, а уже на удочку что-то попалось!
– Что ты видела? – осторожно спросил он.
– Видела, как упырь на него посмотрел, и Борис Петрович – все! Задыхаться начал, галстук с себя сорвал, вот так! – показала Рита. – А потом прямо на асфальт сел и ка-а-ак заплачет! Это уже, когда к нему помощник подошел, крепкий такой мужчина…
– А что за упырь-то? – спросил майор.
Рита удивилась его непонятливости.
– Ну, упырь! – сказала она. – Вурдалак! Точно он! Посмотрит на человека и все! Человек ничего не помнит!
Майор Мимикьянов почувствовал, как надежда на получение полезной информации начинает исчезать так же быстро, как и появилась.
– А я где был? – ревниво вступил в разговор, исключенный из беседы Петя Бацанов.
– В буфете! – презрительно скривила нарисованные изображения губ Рита.
– Чего я там потерял? – удивился Петя.
– Не знаю. Деньги, наверное, что я тебе давала. – ядовито заметила женщина.
– Ты мне давала деньги? Смешно. – поджал губы Бацанов.
– Давала!
– Какие деньги? – изумился Петя.
– На пиво!
– Все смеются. – констатировал бывший начальник караула.
– Давала! – упрямо настаивала Рита.
– Ну, ладно! – махнул рукой Ритин спутник. – Давала, так давала! А кто этот упырь-то? Наш колосовский? Или городской? – недоверчиво спросил он.
Рита кокетливым жестом поправила обесцвеченные волосы.
– Да, вроде наш… Я его несколько раз в поселке встречала… Высокий такой! Симпатичный! На меня, кстати, сразу обратил внимание! – сказала она.
– Вокзал смеется! – фыркнул Петя.
– Он, если хочешь знать, даже познакомиться со мной хотел. Просто я сразу дала ему понять, что я – не такая! Не парчушка какая-нибудь!
– Вокзал смеется! Конвой икает! – настаивал Петя.
Женщина обиженно отвернулась к окну.
– Слушай, Рита, а как этот упырь выглядел? – решил проверить Риту майор. Если она выдумала этого фигуранта, то хоть на минуту задумается, сочиняя не существующую внешность.
Однако никакой заминки у Риты он не произошло.
– Как выглядел? Оч-ч-чень интересный! Высокий такой. На вас, Ефим Алексеевич, чем-то похож…
– На меня? – спросил майор.
– Да. На вас! – подтвердила Рита. – В нем было что-то волчиное.
– А во мне что, тоже есть что-то волчиное? – осведомился Мимикьянов.
– В вас? Конечно, есть! – уверенно подтвердила Рита. – Уши!
– Что, – уши? – заинтересовался Ефим.
– Уши острые, прямо, как у волка! – заверила Рита.
Ефим потрогал свои уши.
«Да, вот так! – подумал он. – До сорока лет дожил и не знал, на кого похож! Оперативник называется!»
– А почему ты решила, что это он на Сабаталина так вредно подействовал? – продолжил опрос очевидца майор.
– Ну, как почему? Мне так показалось. – пожала плечами Рита.
– А почему показалось-то? – пытался воспроизвести картину события майор.
Рита задумалась.
– Подозрительный очень. – после серьезной паузы ответила дикторша.
– Чем подозрительный? – не отставал Ефим.
– Ну, понимаете… Он пиво только пригубил, и полную бутылку на асфальт поставил! Полную! Разве не подозрительно? – пояснила Рита.
– Подозрительно. – вынужден был согласиться Ефим. – А он далеко от Сабаталина стоял?
– Да нет, – Рита достала из полиэтиленового пакета пудреницу, – он у входа в буфет стоял, не так чтобы далеко. Стоит и смотрит… Стоит и смотрит… А бутылку пива только пригубил…
