Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года
— Это точно, — поддержала Эмма, — столько людей исчезло, скольких взяли в заложники.
— Поэтому решил переждать. Хорошо, что крыша над головой была, и Наташа рядом. Мы жили у тещи.
— Она училась тогда? — спросила Эмма.
— Да, в финансовой академии. Ситуация в Грузии, не мне вам рассказывать про нее, привела к окончательному решению — остаться в Москве. Потом Сергей Дарчоевич привез Таню на военно-транспортном самолете. Если бы не он, не знаю, когда Таня смогла бы перебраться в Москву.
— Сергей Дарчоевич — это твой друг, стоматолог?
— Он Наташин крестный, тоже переехал в Москву. Ему очень помогал один его друг — Игорь, они вместе учились в Москве в стоматологическом институте.
— А тебе было легко? — с иронией спросила Кетино, которая до этого не участвовала в разговоре.
— Еще как тяжело было. В первый год ничего не получалось — работы нет, кооперативные дела на нуле — не могли организовать доставку наших приборов, денег нет. Жили на деньги тещи. На Новый год ничего не мог купить, ощущение, которое не могу забыть. Хожу по улицам, смотрю…
— Знаешь, у нас много случаев самоубийств было в те годы, в основном мужчины, возраст сорок — пятьдесят лет, — с болью заметила Кетино, — семейные, порядочные, привыкшие зарабатывать и обеспечивать семью. Психологически не выдержали безработицы…
Сергей, очевидно, вновь вспомнил то состояние, те переживания. Кетино и Эмма молчали. Небольшой ветер, на который они не обращали внимания, шевелил листья, и в возникшей тишине был слышен их шелест.
— У меня, конечно, была другая ситуация, я об этом не думал. Потом, меня все поддерживали, Мария Григорьевна, моя теща, очень старалась и деньги предлагала, только я на себя не мог их тратить, — неожиданно продолжил Сергей. — Привык тратить заработанные деньги. Перед самым Новым годом теща получила паек. До сих пор помню — две бутылки шампанского, ветчина, колбаса сервелат, конфеты и еще кое-что, что позволило накрыть праздничный стол. Это был незабываемый Новый год — грустный по факту, но полный надежд. Весной была удачная сделка, и дела пошли.
Вечер наступил незаметно, за разговорами и воспоминаниями время летело. Лампа, спрятанная под абажур, мягким светом освещала стол. Обед плавно перешел в ужин. Не одна чашка чая незаметно была выпита, а возникали все новые темы разговоров. Ночная прохлада стала давать знать о себе. Эмма давно попросила кофту и плотно укуталась в нее.
— Какие твои планы на эти дни? — поинтересовалась Эмма.
— Особых планов нет. С мамой пообщаюсь, а остальное как сложится.
— Она очень по тебе скучает, — заметила Кетино. — Раньше она открыто не выражала свою любовь к тебе, сейчас часто об этом говорит.
— Возраст, — смутившись, ответил Сергей. — Пойдем, Эмма, я тебя провожу.
— Как раньше. Моя мама только тебе доверяла меня провожать.
— Поэтому бедный Сергей все оставлял и шел тебя провожать, — заметила Кетино, — хотя компания продолжала веселиться.
— А помнишь… — хотел что-то рассказать Сергей, но Кетино не дала ему продолжить.
Воспоминания могли продлиться до утра, а Кетино не хотела, чтобы тетя Шура, Александра Ивановна, теряла минуты общения с сыном.
* * *Было около пяти часов утра, когда Сергей Георгиевич спустился на кухню, где его уже ждал вкусный завтрак с обязательным кофе. Он любил эти ранние завтраки в тишине, когда только Татьяна Александровна была с ним. Удивительно, но им не надоело общаться, хотя были вместе почти четыре десятилетия. Именно общение их сплачивало, снимало возникающие напряжения и способствовало сохранению семьи. Это были мгновения тихого счастья и уюта, в котором они жили и наслаждались, но не любили об этом говорить.
— Вчера ты засиделся за компьютером, наткнулся на что-то интересное? — спросила Татьяна Александровна.
— Интернет кипит, все обсуждают итоги выборов и митинг оппозиции. Да, помнишь, я работал с Сергеем Михайловичем?
— В Инновационном центре?
— Точно. Он поменял свою фотографию в Facebook, теперь он с белой ленточкой.
— Это с той ленточкой, которую неприлично обозвал наш будущий президент? — с тонкой иронией спросила Татьяна Александровна.
— С той самой, только не пойму, почему белая ленточка у Путина ассоциируется со средством контрацепции. С чего это его потянуло на такое сравнение?
— Меня спрашиваешь? — удивленно спросила Татьяна Александровна.
— А кого еще? Выборы еще не состоялись, а ты уже знаешь результат — президентом будет избран Путин.
— А ты сомневаешься? Подключат административный ресурс, местами закроют глаза, не сомневайся, подсчитают так, как надо.
— Согласен. И еще, — продолжил Сергей Георгиевич, — Сергей Михайлович дал ссылку на материал «Новой газеты» по факту крупных финансовых афер с выводом бюджетных средств за рубеж.
— Да, я забыла тебе сказать, что вчера по телевидению показывали оперативную съемку обыска в какой-то фирме, которая выводила, если не ошибаюсь, миллиарды рублей за рубеж. Показали сейфы, забитые рублями, долларами и евро. Такого количества денег я никогда не видела. Толком не очень поняла механизм, у меня подгорал на плите обед, не до информации было.
— Обед — это святое, в этом я с тобой согласен. А таких фирм, банков — обналичивающих, уводящих деньги за рубеж — не один десяток. Если власть хотела, их определили и закрыли бы быстро. Думаю, что многие известны, только к ним не подступиться — их крышуют силовики, люди власти. И Центральный банк делает вид, что ничего не видит, депутаты Госдумы и сенаторы никак не могут принять нужные законы. Большие деньги, большие откаты, большая всевластная кормушка, — заключил Сергей Георгиевич.
— Что это мы в такую рань об этом?
— Не знаю, лучше скажи, — предложил Сергей Георгиевич, — какие планы у Наташи.
— Поедет в Москву, отвезет новогодние подарки, встретится в клубе с кем-то из йогов и вернется.
* * *В семье Сергея Георгиевича Новый год — любимый праздник. Не удивительно, что маленькая Наташа, дочь Сергея Георгиевича и Татьяны Александровны, стала по-детски воспринимать его как большое и радостное семейное событие и заранее готовилась к встрече Нового года. Где-то за месяц Наташа приступала к выбору подарка, который ей должен был подарить Дед Мороз. Отношение к нему у Наташи было двоякое. С одной стороны, она считала, что Деда Мороза нет, а с другой стороны, его наличие гарантировало получение подарка.
— Деда Мороза нет, — громко заявила Наташа, распаковывая подарок, который ей вручили на новогодней елке. — Больше на елки я не пойду.
— Почему ты так решила? — поинтересовался Сергей Георгиевич.
— Я знаю, что Дед Мороз старый, а сегодня он был молодым, и борода у него из ваты, — с выражением умудренного жизнью человека сказала Наташа.
При этом она ни на секунду не отвлекалась от подарка — распаковав упаковку, отбирала шоколадные конфетки, не обращая внимания на карамельки и печенье. Сергей Георгиевич переглянулся с женой. Татьяна Александровна подошла к нему и шепнула:
— На елке были взрослые дети, они обсуждали Деда Мороза, а Наташа, естественно, все наматывала на ус.
Сергей Георгиевич кивнул, подсел к дочке. Она протянула ему конфетку. Он отказался, а конфета в одно мгновение оказалось за щекой Наташи.
— Не много тебе будет?
— Нет, я еще могу поесть, — предупредила Наташа с полным ртом конфет.
— Ладно, — согласился отец, — твои возможности я знаю. Теперь поговорим о Деде Морозе.
Наташа перестала жевать, удобно расположилась возле отца, слегка прижалась и приготовилась его слушать.
— Дед Мороз один, а детей много, очень много. Он не успевает, ему помогают ученики. Они молодые, и белые бороды у них еще не выросли.
— Бороду из ваты Дед Мороз на елке надел, потому что он молодой?
— Да. Ведь он почти настоящий Дед Мороз, только с белой бородой проблема.
— Через три года он станет настоящим?
— Через три вряд ли, но через пять-десять — точно.
— Тогда я сама буду большой, — заключила Наташа. После небольшой паузы спросила: — А на Новый год с подарком придет настоящий?
— Конечно, — успокоил Сергей Георгиевич, — в новогоднюю ночь подарки разносит сам Дед Мороз. Только времени у него очень мало, оставит подарок хорошему ребенку и сразу к другому торопится.
