Виктор Дан - Она Была Красива
– Не густо, – произнес Михаил.
– Так ведь лето. Да и мода сейчас такая. Потом, насколько я понимаю, это очень дорогие вещи.
– Она ведь директор фирмы. Ей бы не помешал деловой стиль.
– Все произошло вечером после работы. Ты это должен уже знать.
– Знаю, но все еще не сложилось в голове.
Карташов взял в руки блузку и повертел в руках.
– Я не ошибаюсь? Кажется на ней тоже следы французской любви.
– Еще работа для лаборатории, – заметил Михаил.
– Думаю, в желудке то же самое.
– Не скажите! Моника не стирала свое платье много лет.
– Так то ж хранились улики для провокации.
– А здесь возможно не успела переодеться или не заметила, – после паузы Михаил продолжил. – Поднимусь в лабораторию и потолкую с экспертами. Спасибо за информацию. Жду ваше заключение завтра.
– Желаю успеха. Тем более, что дело будет не из легких. Так мне подсказывает интуиция.
– Спасибо за пожелание! Я тоже думаю, что скучно не будет.
2
Сегодня утром в девять часов с минутами Михаил уже был в приемной городского прокурора. Ольга еще не успела почистить перышки после поездки на городском транспорте и сидела, уставившись в зеркальце раскрытой пудреницы.
– Здравствуйте Михаил Егорович! Все уже собрались, заходите.
Михаил кивнул и открыл дверь в кабинет. В его сторону уставились с миной нетерпения на лицах начальник следственного отдела Управления Фесенко, следователь городской прокуратуры Карпенко и новый начальник НТО Нефедов. Хозяин кабинета, городской прокурор Николай Петрович Манюня, говорил по телефону, разглядывая что-то на столе. Когда Михаил подошел ближе, он увидел, что это были фотографии. Манюня показал свободной левой рукой на стул за приставным столом. Все безмолвно закивали и потянули руки для рукопожатия. Михаил не любил эту процедуру, но потискал каждому, соблюдая иерархию: Фесенко, Нефедов, Карпенко.
Манюня поспешил закончить телефонный разговор, обвел глазами присутствующих и открыл совещание.
– Тема нашего совещания известна, а план работы такой. Анатолий Иванович доложит состояние расследования. Потом рассмотрим организационные вопросы, в том числе возникшие в связи с привлечением Михаила Егоровича. В конце наметим план следственных действий на сегодня и ближайшие дни. Замечания по плану работы есть?
– Нету! – ответил за всех Фесенко.
– Тогда, Анатолий Иванович, тебе слово.
– Я доложу коротко. Будут вопросы, постараюсь уточнить детали. Миша у нас человек новый, его познакомим с материалами отдельно после совещания. Чтобы не затягивать посиделки. Здесь в кабинете мы преступление не раскроем, нужно хорошо побегать, а для этого нужно время…
– Анатолий Иванович, не трать попусту время на убеждения, мы согласны, – перебил городской прокурор.
– Тогда по пунктам, – продолжил Фесенко. – Первое, составлен список свидетелей. Ведется их опрос. Второе, составлен предварительный список подозреваемых. На первом месте, конечно, муж. Он обнаружил тело в десять тридцать вечера. По данным эксперта примерно через полчаса после убийства. Алиби у него нет. На всякий случай мы его посадили в СИЗО. В одиночку. Думаю, он не обидится, а нам так спокойнее. Директора фирмы еще не допросили, он только вчера вечером прибыл из командировки.
– Откуда? – уточнил Манюня.
– Издалека, Златоуста, что на Урале.
– Что он там делал?
– Так они работают на Россию. Что-то связанное с ракетами и космосом. Третье, никаких версий по возможным мотивам убийства еще нет. Допросим родственников, свидетелей и подозреваемых, тогда и будем что-то строить. Есть проблема. До сих пор не сделали вскрытие. Раз начальство раскручивает маховик, то всем нужно поворачиваться быстрее, а не только моему отделу.
– Этот вопрос решим. Несколько слов об организации работы, – продолжил Манюня. Координация всех следственных действий поручается Пал Палычу. Через него будете информировать меня о ходе следствия.
Карпенко утвердительно закивал головой. Манюня продолжил.
– Михаил будет работать как свободный художник. Если потребуется ему помощь, то все делать без волокиты. Надеюсь также на взаимный обмен информацией. Как говорил поэт: «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди»…
– По принципу: одним работа, другим слава, – не удержался от язвительного замечания Фесенко.
Городской прокурор и Михаил, в чей адрес была направлена острота, оставили шутку без внимания. Она была далеко не первой и, скорее всего, не последней в устах Анатолия Ивановича.
Совещание было не долгим. Михаилу в этот день предстояло ознакомиться с материалами следствия и присутствовать при вскрытии. На вскрытие он напросился сам. Хотел набрать побольше информации для вечерних размышлений в гостинице.
Когда покинули кабинет городского прокурора, Фесенко спросил Михаила:
– Рассказать на словах или будешь смотреть бумаги?
– И то, и другое. Мне нужно многое записать, а я не стенографистка.
– Тогда поехали к нам в Управление. После обеда допросим директора фирмы.
– Лучше в его офисе. У него есть отдельный кабинет?
– Теперь есть.
– Как это?
– С этой дамой они сидели в одной комнате.
– Фирма большая?
– Четырнадцать человек. Под офис купили двухкомнатную квартиру на первом этаже обычной пятиэтажки. Во второй комнате размещается бухгалтер и секретарь, она же кадровик, табельщик, кассир. Бухгалтерию ведет жена директора. То есть уже бывшая жена. Месяц назад развелись.
– А где сидят остальные?
– Арендуют несколько комнат на радиозаводе. Цех сборки, склад, раздевалка и конторка, где, кстати, обитает муж убитой. Его должность называется замдиректора по снабжению. Есть еще мастер. Слишком много начальников. Как говорят: «На одного раба три прораба»…
– Беседовали со всеми?
– Абсолютно! Почитаешь протоколы, в том числе показания мужа.
– Почему развелись директор фирмы и его жена?
– Я не вдавался в детали. Намекнула, что брак потерял смысл. Если тебя это интересует, то можешь допросить еще раз.
– Если у директора был роман с блондинкой, то это может быть причиной развода и мотивом убийства для мужа.
– Возможно, муж и ревновал, но не к директору. Было еще к кому ревновать. А с директором блондинка работала более двенадцати лет. Если что-то и было, то давно. Жена директора почти открыто намекала на импотенцию.
– Иногда импотенты женятся на молодых в надежде на новый стимул. А что вы имели в виду, когда сказали, что было еще к кому ревновать?
– Миша, прочитаешь показания и все узнаешь. Пожалей мое время. Потом я отвечу на все твои вопросы.
Они подошли к стоянке автомобилей городской прокуратуры. Михаил сел в свой «жигуль» и поехал вслед за служебной машиной Фесенко в сторону Управления.
3
Фесенко достал из сейфа кипу папок и поместил их на приставной стол в своем кабинете.
– Вот, Миша, материалы по делу. Будешь уходить, скажи секретарше. Она здесь недавно, и я ее предупредил на твой счет. Ключ от сейфа будет у нее. Я пока отлучусь, а после обеда допросим директора. Ребята знают и все организуют. Работай…
– Спасибо! – Михаил протянул руку за верхней папкой.
К обеду он уже получил представление о хронологии событий того дня.
Анна Копыленко появилась на рабочем месте к десяти. Никуда не отлучалась до часу дня. Потом сделала перерыв на обед. Обычно она обедала дома, это в двух кварталах от офиса, семь минут ходьбы. В тот день обеденный перерыв длился около часа. Опять работала до пяти. За это время разговаривала два раза по мобильному телефону. После второго разговора вызвала такси и куда-то уехала. Предупредила, чтобы не включали охранную сигнализацию, так как обещала скоро вернуться. Вечером у нее должна была состояться важная деловая встреча. Это были показания секретаря. Остальное известно по показаниям старушек из подъезда.
Жаркий день начала июля они провели на лавках у подъезда в густой тени кленов. Кто-то записал эту подробность в одном из протоколов. Они видели, как работники: секретарь и директорша, – покинули помещение. Потом на такси возвратилась Анна с незнакомым мужчиной. Такси отпустили. Потом примерно через час мужчина ушел. Но вскоре подъехала светлая (одни утверждали желтая, другие золотистая) иномарка. В иномарке прибыл красивый парень и зашел на фирму. Когда он ушел никто не видел, так как старушки разошлись по домам смотреть сериал. Но одна из них, чьи окна выходят во двор, утверждала, что во время рекламной паузы она выглядывала из окна. Машины уже не было.
Чьей-то рукой на показаниях было помечено красным карандашом время 20 часов 30 минут.
В 22 часа 36 минут дежурным «02» зарегистрирован звонок мужа.
