Наталья Никольская - Кто первый на виселицу
Я вздохнула, наверное, в пятидесятый раз за вечер.
– Он бесперспективен, пойми наконец! Сколько ему лет?
– Тридцать восемь, – ответила Ольга.
– Вот видишь! Тридцать восемь! А в таком возрасте человека уже не исправить! Он никогда ничего не добьется. Даже квартиру не заимеет.
– Мы сможем жить у меня, – оглушила меня Ольга.
Кусок курицы чуть не выпал из моих рук.
– Ты в своем уме? Ты что же, замуж за него собралась, что ли?
– Ну, почему сразу замуж…
– Оля, если тебе так необходим мужчина в доме, то лучше уж тогда помирись с Кириллом, что ли! Он, по крайней мере, отец твоих детей!
При упоминании имени бывшего мужа лицо Ольги болезненно перекосилось. Я вспомнила тот кошмар, который царил в Ольгиной квартире после развода с Кириллом Козаковым, и то ужасное состояние, в каком она находилась, и решила не говорить на эту тему. Как говорится, не дразнить гусей. Честно говоря, тогда я даже побаивалась за Ольгин рассудок и даже жизнь. К великому счастью, все обошлось, но вспоминать тот период было не самым любимым Ольгиным занятием.
– Кстати, а что у нас сегодня по телевизору? – бодро спросила я, доставая с полки программку. – О! «Санта-Барбара»! Будешь смотреть? – спросила я, уже включая маленький телевизор, стоящий на холодильнике.
– Нет… – ответила Ольга. – Хотя оставь! – встрепенулась она, видя, что я собираюсь выключить телевизор. – Пусть работает. Все веселее. Да, Поля, а что же ты мне о себе ничего не расскажешь? Как твои дела?
– Да можно сказать, никак. Работа, дом. Совсем нигде не бываю.
– А Павел где?
– Павел уехал за товаром. Приедет через неделю.
– Поэтому ты и решила устроить эту пирушку? – спросила Ольга, подливая себе вина.
– Да, поэтому тоже, – ответила я. Потом вспомнила истинную причину, по которой было затеяно это застолье, и лицо мое омрачилось.
– Что-нибудь случилось? – тут же спросила Ольга.
– Да нет… Что могло случиться?
Но все-таки недаром моя сестра была психологом, даже кандидатом наук. Обмануть ее не удалось. Она отставила рюмку и пристально посмотрела на меня.
– А ну-ка, давай, рассказывай, что произошло? – тихо, но твердо потребовала она.
– Да, собственно, и рассказывать-то нечего, – вздохнула я. – Просто ощущение неприятное. Ну, будто следит кто-то… Или смотрит на меня все время неприязненно… Даже не знаю, как объяснить, – мне не хотелось вспоминать об эпизоде с несущейся на меня машиной.
– Ты видела какого-то конкретного человека, который за тобой следил?
– В том-то и дело, что нет. Просто мне это кажется… Никогда не думала, что мне такое может казаться. Да ладно, не бери в голову, ерунда это все. Не стоит даже обращать внимания. Устала, наверное, просто.
Но Ольга была другого мнения на этот счет. Она не отстала от меня.
– Нет, Полина, если ты что-то чувствуешь, то это не ерунда. Подумай, ведь откуда-то взялось у тебя это ощущение? Не на пустом же месте оно возникло.
Я задумалась. Действительно, с чего это все началось?
Вчера вечером я возвратилась с работы. В подъезде не горел свет, и мне показалось, что наверху мелькнула какая-то тень. Это было просто ощущение, не больше. Но с этой минуты я вдруг стала волноваться.
Сегодня мне показалось, что на меня пристально смотрел какой-то нищий оборванец на улице. У него была ужасная язва на руке, которую он выставлял напоказ. Зрелище было настолько отвратительным, что я отвела глаза. Но его взгляд я чувствовала потом целый день.
И еще. Утром, когда я ехала на работу, одна машина просто не давала мне прохода. Постоянно теснила меня и вот-вот готова была наехать. Был один момент, когда мне просто чудом удалось увернуться.
Но какое это имеет отношение ко мне? Мало ли кто посмотрит на улице? Мало ли идиотов ездят в автомобилях, «восхищая» людей своим лихачеством? Мало ли какие тени могут быть наверху? Может, кошка пробежала, а я сразу в панику ударилась.
Но вот только машина… Таинственная машина, которая чуть не сбила меня сегодня вечером, когда я шла из супермаркета. Может, это была та самая, что теснила меня утром? Жаль, что я не заметила и марки, ни цвета. Утром это были «Жигули», а вечером? Не помню. Слишком была шокирована.
Я рассказала это все Ольге, и она задумалась.
– Поля, тебя определенно преследуют, – уверенно заявила она после того, как приняла еще одну рюмочку вина.
– Но почему?
– Потому что выдумать все это мог только человек с расшатанной психикой, у которого нервы не в порядке. А ты к таким явно не относишься. Уж что-что, а нервы у тебя в полном порядке.
Меня это не очень обрадовало. Хорошо, конечно, иметь железные нервы, но если это является подтверждением того, что за тобой следят… Приятного мало.
– Поля, давай подумаем, кто может за тобой следить? – предложила Ольга.
– И думать нечего. Никто. – убежденно ответила я. – Чего за мной следить? Кому я нужна?
– Ну, нужна ты многим. Слушай, а может быть, это какой-нибудь твой поклонник? В смысле, тайный обожатель?
– Хм! А почему тайный?
– Мало ли почему! Не хочет раньше времени раскрываться или просто таинственность напускает, этакий романтический герой.
– Ничего себе романтический! Я от его романтики второй день сама не своя. Просто себя не узнаю. Он же меня чуть на тот свет не отправил!
– Подумай, может быть, ты кому-то нравишься на работе?
– Да, нравлюсь. Клиенткам, которым удалось похудеть с моей помощью.
– Поля, я же серьезно спрашиваю.
– А я серьезно и отвечаю. Нет у меня никаких тайных воздыхателей на работе, а если и есть поклонники, то они о желании познакомиться со мной поближе говорят прямо, а не устраивают идиотскую слежку.
– Значит, у тебя есть враги, – сделала заключение Ольга.
– Ну, враги есть у любого человека, даже у самого замечательного.
– Так давай выясним, кто они.
– Каким образом?
– Проанализируем, кто может желать тебе зла, и проследим сами за этим человеком. Следить могу я, я как раз сейчас совершенно свободна.
– А дети где?
– Их Кирилл забрал. На пять дней.
– Кирилл? – поразилась я. Обычно бывший Ольгин муж не брал детей к себе, особенно на несколько дней. Правда, алименты платил исправно и очень щедрые.
– Он поехал на свою новую дачу отдыхать. А дети давно спрашивали, когда он ее достроит. Ну вот Кирилл и сказал, как все будет готово, отвезу вас отдохнуть. Теперь, наконец, строительство закончилось, и я напомнила ему об обещании. Он согласился с легкостью, я даже сама удивилась. Так что давай займемся своим делом.
– Но что мы можем сделать? – засомневалась я в успехе предприятия.
– Поля, мы многое можем. Вспомни, как мы помогли Павлу? Ведь мы сделали больше, чем милиция.
Да, тут она права. Если бы мы не вытянули моего Пашку из пренеприятнейшей истории, сидеть бы ему в тюрьме. Ольга сказала «мы сделали», хотя, если честно, основную работу проделала она.
– Ну, что ж, – задумчиво сказала я, – давай попробуем…
– Думай, кто может желать тебе зла, – воодушевилась Ольга.
Я задумалась.
– Может, соседи снизу…
– Почему?
– Я их как-то залила по весне…
– Да что ты, Поля! Разве можно из-за этого желать зла человеку? Не, здесь что-то другое, серьезное.
– Так, а что другое-то?
– Ну, может ты какой бабе дорогу перешла. Мужа отбила или еще что.
– Мужей я ни у кого не отбивала, – твердо ответила я. – Наоборот, даже своего подарила одной там… не будем уточнять. Правда, она почему-то отказалась от такого подарка. А я думала, они будут счастливы вместе. Но в итоге я все же выиграла: избавившись от Жоры, впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой.
– Подумай, Поля. Может, ты на работе кого-то обошла. Тебе завидуют, – продолжала между тем Ольга.
– Не настолько, чтобы начать меня преследовать. И тем более пытаться убить.
Я задумалась о своих знакомых по работе. Толстая клиентка, возмущавшаяся сегодня утром, вполне могла желать мне зла. Но вряд ли у нее хватило бы воображения устроить такую игру.
Тут я вспомнила еще об одной клиентке, помоложе и по стройнее той, скандальной. Хотя эта по степени скандальности, пожалуй, намного опережала толстую Раису Павловну.
Она появилась у нас недавно. После занятий за ней приезжал муж на машине, которого жена отчаянно ревновала ко всем женщинам спорткомплекса. А больше всех почему-то ко мне. Несчастный муж ужасно стеснялся встречаться со мной, не знал, куда девать глаза, когда слышал вопли своей благоверной.
Я старалась не сталкиваться с ними вне занятий, но несколько раз выходило так, что я выходила с работы и садилась в свою машину в то время, когда они тоже собирались уезжать. И мне даже довелось стать свидетельницей семейных разборок. Почему эта женщина ревновала ко мне больше всех, ума не приложу.
