Максим Милованов - Рынок тщеславия
«Что ему за дело до моих доходов? – подумалось Игорю. – Уж не в „крышу“ ли метит? Вот смеху-то будет, если так! До сих пор по поводу „отчисления в общак“, „помощи нуждающейся братве“ и тому подобной чепухи никто из местной шпаны рта не смел открыть, опасаясь от души схлопотать по фейсу! Неужели доведется услышать такое от бывшего тихони?»
Но Игорь ошибся.
– У меня к тебе есть предложение! – сообщил Вадим. – Что, если ты бросишь заниматься ерундой, переберешься ко мне в город и начнешь зарабатывать приличные деньги?
Ответом было недоуменное молчание.
– Заниматься тебе придется тем же, чем и сейчас, – спекуляцией… пардон, коммерцией! – улыбаясь, продолжил собеседник. – Только объемы и суммы будут куда больше.
– Чтобы заниматься крупной спекуляцией… тьфу, коммерцией, нужны крупные деньги! – нашелся наконец Игорь.
– Согласен. – Вадим кивнул и выпустил густую струю дыма. – Поэтому для начала поработаешь на окладе, поднакопишь деньжат, осмотришься. Когда разберешься, что к чему, возьмешь в аренду контейнер, а может, сразу несколько и начнешь самостоятельную торговлю!
– Постой, постой… – остановил его Игорь. – Какие контейнеры? Какая торговля? Может, объяснишь, о чем вообще речь?
– Ах да! – стукнул себя по лбу Вадим. – Ты же обо мне ничего не знаешь. А как говорила наша уважаемая Валентина Павловна на уроках литературы: «Прежде чем приступить к чтению произведения, обязательно ознакомьтесь с преамбулой!» Так что слушай преамбулу.
Выпустив изо рта очередное облако дыма, Вадим продолжил:
– Не стану мучить тебя рассказами о том, чем занимался эти десять лет. Перейду сразу к сути. А суть такова: вот уже четыре года, как я директор и совладелец одного рынка. Рынок хоть и небольшой, но хлопот с ним – выше головы, и я последнее время просто зашиваюсь. На жизнь не остается ни времени, ни сил. Стал искать себе помощника. И, знаешь, никого подходящего не нашел… Ну, из тех, кто рядом. Тогда начал вспоминать старых знакомых. Перебрал в голове всех и решил, что ты – самая надежная кандидатура.
– Прошло уже десять лет, – ответил смущенный Игорь. – Я мог измениться, причем не в лучшую сторону.
– Готов рискнуть и проверить это на практике. – Вадим тяжело вздохнул. – Если честно, у меня просто выбора нет. На примете никого, кто был бы умен, как ты, и кому я мог бы хоть чуточку доверять!
– Представляю, что за народ тебя окружает!..
– Не представляешь, – решительно покачал головой Вадим. – Не люди, а акулы. Так ты согласен или нет?
– А подумать можно?
– Можно, но не очень долго.
– А?..
– А зарплата у тебя будет для начала – полторы штуки баксов, – поспешил Вадим.
– Ого! – удивился Игорь. – Только я не об этом хотел спросить.
– А о чем?
– Как называется твой рынок?
– Средной…
– Средно-ой?! Это его ты называешь небольшим?..
– Территория рынка и вправду приличная, – согласился Вадим. – Только вот используется она бездарно. Я планирую кое-что там перестроить. Через пару месяцев думаю начать. Сам понимаешь, тяжеловато работать на два фронта: заниматься стройкой и одновременно вести рыночные дела. Толковый заместитель, как воздух, нужен!.. Уверен, ты справишься. Если уж такой олух, как я, постиг рыночную науку, то тебе сам бог велел!
На тропинке, ведущей к «курилке», появились несколько человек, горланящих популярную в поселке песню: «Но подружка Зиночка перешла тропиночку, ах, мама, мама, как же ты была права!»
Вадим торопливо достал из кармана красивый кусок картона.
– Вот тебе моя визитка. Надумаешь – приезжай. Недели на раздумья хватит?
– Хватит…
– Ну, вот и славно, – облегченно вздохнул Вадим, будто уже получил согласие. – А теперь, пока сюда не забрел поющий балаган, у меня к тебе один щекотливый вопрос… Ты, случайно, не знаешь: Ольга Потапова замужем или нет?
– Замужем, но муж сидит вот уже третий год. И впереди у него еще столько же.
– Здорово! – по-детски обрадовался Вадим. – Как ты думаешь, есть у меня шанс ее уломать?
– Сегодня у тебя есть шанс уломать даже нашу директрису!
Вадим, словно олень во время гона, помчался в школу, чтобы поскорее реализовать свои мужские амбиции. Игорь побрел домой. По пути он размышлял, стоит ли менять спокойную, обеспеченную жизнь в поселке на городскую, невесть что сулящую. Ответ нашелся до неприличия быстро. В споре журавля, который в небе, и синицы, что в руках, всегда побеждает журавль.
Небольшое поручение!..
В кабинете номер восемнадцать восемнадцатого же отдела внутренних дел царила непривычная тишина. Не было слышно агрессивных или молящих детских и юношеских голосов, ни просьб, ни оправданий, ни наивного шантажа. Могло показаться, что кабинет инспектора по делам несовершеннолетних, старшего лейтенанта Валентины Андреевны Глушенковой пуст, но это было не так. Хозяйка кабинета, женщина с чуть полноватой, но статной фигурой, приятным лицом и густой копной темно-каштановых волос сидела за своим рабочим столом и сосредоточенно писала заявление с просьбой об отпуске. Как только на документе одиннадцатого формата появились число и размашистая подпись, тишина кабинета нарушилась негромким скрипом отодвигаемого стула и стуком каблуков.
Валентина глянула в зеркало, висевшее на стене, и улыбнулась себе. Белая трикотажная блузка и черная, средней длины юбка, купленные только вчера на Средном рынке, радовали глаз. Еще большее вдохновение вызывал результат трехмесячной диеты: четыре лишних килограмма больше не скрывали вполне приличную талию. С такими достижениями можно смело отправляться в гости к родственникам мужа в пронизанный солнцем и пропитанный запахом моря город Адлер. Об этой поездке они с супругом мечтали давно.
Преисполненная самыми радужными предчувствиями Валентина подошла к двери и потянулась к ручке. Но дверь отворилась сама, и на пороге вырос следователь Анатолий Панфилов, близкий друг инспектора Глушенковой.
– Валя, родная, как здорово, что ты на месте! – обрадовался Панфилов. – У меня к тебе срочное дело! Выручай!
Без пяти минут отпускница молча продемонстрировала другу и коллеге свое заявление. Тот, однако, буркнув, что не видит без очков, положил заявление в свой карман и драматически сообщил:
– На меня неожиданно свалилось прелестное шестилетнее дитя, и я не знаю, что с ним делать. Я близок к панике.
– Поздравляю, – холодно заметила Валентина, пытаясь дотянуться до кармана коллеги. – Несколько запоздалое отцовство. Но ничего…
– Она еще шутит! – воздев руки, воскликнул Анатолий. – А между тем дело серьезное и, увы, печальное…
Валентина оставила свои попытки извлечь из кармана друга заявление на отпуск.
– Ладно, – смилостивилась она, одной рукой нажимая кнопку электрочайника, а другой извлекая из стола пакетик с крекерами. – Как всегда, голоден?
– Как никогда, – подтвердил Панфилов. – С самого утра верчусь как белка в колесе – выезд за выездом. То поножовщина возле пивнухи, то ДТП, а тут женщина прыгнула с железнодорожной платформы. И все ЧП на улице. А погодка сегодня вовсе не летняя. Поневоле аппетит нагуляешь. Хотя последнее происшествие, если честно, способно надолго лишить аппетита…
– А почему ты, следователь, выезжаешь на происшествия? Или оперов не хватает?
– Так ведь по отпускам все! И ты вот тоже собралась, – жалобно сказал Анатолий.
– Ясно…
Через минуту чайник щелкнул выключателем. Глушенкова стала молча разливать чай.
– Это случилось приблизительно шесть часов тому назад, – начал Панфилов. – На станции «Вознесенская» женщина упала с платформы и угодила под электричку. Ей отрезало ноги и сильно расплющило голову. Пиджак покойной оказался из плотной ткани, не успел насквозь пропитаться кровью, так что паспорт во внутреннем кармане пострадал не очень сильно…
– А без подробностей можно? – попросила Глушенкова, положив на место поднесенный ко рту крекер.
– Прости. Это я к тому, что личность погибшей удалось выяснить сразу. Ею оказалась некая Самохина Елена Васильевна, тридцати девяти лет, незамужняя, но имеющая шестилетнюю дочь по имени Настя. Поиск других ее родственников ни к чему не привел. Вот и получается, что кроме дочери у погибшей никого не было и дочка теперь – круглая сирота…
– Ни бабушек, ни дедушек, ни теток, ни дядьев? – не поверила Глушенкова.
– Никого.
– Кошмар! Бедная девочка!
– И я о том же.
– А где она сейчас?
– В детском садике.
– В каком?
– В сто сороковом, на улице Революции, – ответил Панфилов. – Детсад «Ласточка».
Валентина взглянула на часы.
– Ого, уже половина пятого! Пора забирать ребенка.
Она вопросительно посмотрела на Анатолия.
– Я не смогу! Ты же знаешь, я и со своей почти взрослой дочерью не всегда нахожу общий язык, а тут шестилетняя девочка. Как я ей все расскажу?.. Это ты у нас специалист! Тебе наверняка уже приходилось сталкиваться с чем-то таким… Ты знаешь, что нужно говорить и что делать… – Сказав это, Анатолий как бы машинально достал заявление Глушенковой, скомкал его и смахнул им пот со лба.
