Светлана Алешина - Одного поля ягодки (сборник)
Открыв дверь, я удивилась.
— Здравствуйте, — сказала я, с любопытством рассматривая скромнейшее существо.
— Вы — Саша? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла девушка.
— Да, — кивнула я. — А вы…
— Катя, — закончила она. — Я та самая, с которой вы говорили по телефону…
Наверное, вы бы тоже остолбенели. Потому как девица, работающая на таком «распутном» телефончике, оказалась больше похожа на питомицу института благородных девиц.
Ее белокурые гладкие волосы были забраны в «хвост» на затылке. На лице никакой косметики. Ясные чистые глаза небесного цвета.
Она слегка улыбнулась и спросила:
— Я могу пройти?
— Да, конечно, — пролепетала я, все еще не в состоянии переварить эту неожиданность.
Пропустив ее в комнату, я замерла в восхищении.
Теперь, когда она сняла темное пальто, я поняла, что такое «скромная красота». В каком-то старомодном платье с белым кружевным воротничком Катя являла собой образец французской изысканности. Ее фигурка была тонкой и стройной.
Вот такая пришла к нам восхитительная Катя.
А то, что она действительно восхитительная, можно было понять по округлившимся от восторга глазам моего босса, которые теперь загадочно блестели.
Более того, мой дражайший босс вскочил со стула с такой резвостью, что чуть его не опрокинул.
— Андрей Петрович, — строго сказала я. — Позвольте вам представить Екатерину…
— Андреевну, — улыбнулась она. — Только из этого совсем не следует, что я гожусь вам в дочери…
Он зарделся, как девица, и пробормотал что-то себе под нос. Судя по его поведению, скоро мне придется думать совсем одной. Поскольку мой Ларчик явно вознамерился влюбиться в «оружейницу» Катю, а, по моим опять же скромным жизненным наблюдениям, влюбленные совершенно теряют способность к аналитическому мышлению.
Увы мне, грешной! Именно я виновата в том, что мой шеф на моих же глазах теряет рассудок, и вынуждена наблюдать за этим, не в силах что-либо изменить, поскольку «телефонная распутница» Катерина, увы, так хороша собой, что не влюбиться в нее невозможно!
Если бы Лариков этого не сделал, я бы начала сомневаться в его умственных данных!
* * *Со стороны мы являли собой умилительное зрелище. Лариков восхищенно таращился, явно забыв, кто он и почему находится тут в нашем обществе. Екатерина забавлялась моментом и мило улыбалась, впрочем, в глазах ее все равно жила неясная тревога. А я, как единственный оставшийся нормальным в нашем агентстве человек, эту самую тревогу улавливала и пыталась выяснить причины ее появления в Екатерининых прекрасных очах.
— Вы учились вместе с Сашей? — спросил мой разом поглупевший босс.
— Нет, — честно ответила очаровательная распутница. — Мы познакомились недавно.
Слава богу, уточнять, где и при каких обстоятельствах мы познакомились, Катя не стала.
— Простите, Андрей Петрович, но… Я, собственно, пришла по делу. И, как мне кажется, очень срочному. Можно нам с Сашей посекретничать?
Так…
Я бросила на Ларчика торжествующий взгляд.
Ларчик, явно расстроенный этаким невыгодным для его высоких чувств поворотом событий, загрустил, но был вынужден смириться. Нельзя же быть навязчивым, это может напугать юную, благонравную леди!
А я поднялась и сказала:
— Если ты настаиваешь на том, что наш разговор требует конфиденциальности…
Она неуверенно оглянулась на Ларчика и поспешно кивнула:
— Да, мне бы этого хотелось!
Я пожала плечами, этим жестом показав моему боссу, что я ни при чем, и мы прошли в маленькую комнату.
Там были журнальный столик и два кресла.
— Садись, — предложила я ей. — Что у тебя случилось?
— А можно закурить? Андрей Петрович не зайдет?
— Он не сектант, — улыбнулась я. — Зрелище женщины с сигаретой его не пугает…
Она вздохнула, и по этому едва заметному, легкому вздоху сожаления я легко догадалась, что он ей тоже пришелся по сердцу.
«Просто какая-то сплошная мелодрама, — вздохнула я. — Доблестный детектив перевоспитывает обретенную возлюбленную, работающую на «сексуально-доверительном» телефоне!»
Глава 2
Сигарета ей совершенно не подходила. Да нет, она курила очень изящно, немного вытянув губки, и в то же время сигарета была не к месту.
Такая же нелепость, как если бы закурила «тургеневская барышня». Хотя моя «барышня» работала там, где девице из хорошей семьи было просто нечего делать!
— Я тебя слушаю, — напомнила я ей о моем существовании. Больно уж она погрузилась в собственные размышления!
Вскинув на меня свои ослепительные глаза, Катя неуверенно сказала:
— Понимаешь, я просто не знаю, с чего начать… Пропала девушка, ей двадцать пять лет, и она не отличается благонравностью… У девушки есть бойфренд, с которым она собиралась отчалить в Сочи. Наверное, я бы и не задалась вопросом, куда она могла исчезнуть, если бы не одно обстоятельство… Если бы она действительно отправилась в путешествие, то наверняка прислала бы мне открытку. Но она молчит. И даже если бы она там совсем обалдела от неземного счастья, даже в состоянии эйфории, Вика прислала бы мне письмо. Хотя бы затем, чтобы чуточку похвастаться…
— Она работает в вашей фирме? — поинтересовалась я.
— Нет, что ты… Вика работает секретарем-референтом в крупной фирме, прибравшей к рукам все телевизоры и холодильники…
— А почему ты так озабочена ее судьбой? Она твоя родственница?
— Да, — кивнула Катя. — Она моя старшая сестра.
* * *— Твоя сестра? — переспросила я. — А сколько лет тебе?
— Девятнадцать, — скромно потупилась Катя.
— И ты работаешь в этой развратной конторе?
— Да ничего она не развратная, — отмахнулась юная девица. — Она прикольная, и только. Я же в театральном учусь, мне даже надо…
— Для чего надо? Ты в порнушных фильмах сниматься собираешься?
— Нет, — фыркнула она. — У меня амплуа — травести.
— Ну вот и будешь изображать малолетних девиц, — мрачно усмехнулась я. — Ладно, чего я взялась вести с тобой душеспасительные беседы. У тебя для этих целей мама есть.
— Нет, — развела она руками. — У нас с Викой мама умерла… Может, я поэтому за нее так и волнуюсь. Потому что она — единственное близкое существо, которое у меня осталось.
— И отца нет?
— Отчим, — махнула она рукой. — Но наш отчим — это вообще отдельный и не очень приятный разговор. Знаешь, Саша, я думаю, что Вика убежала из-за него. Только она все равно прислала бы мне открытку, если бы…
Она закусила нижнюю губу.
— Если бы была жива, — едва слышно договорила она, смотря на меня с таким отчаянием, что мне стало не по себе.
— Я думаю, что ты напрасно думаешь о плохом, — постаралась успокоить ее я. — У твоей Вики были враги? Кто-то желал ее смерти? Понимаешь, не всякий человек решится на убийство. Что, Вика обещала кому-то огромное наследство? Или была застрахована на кругленькую сумму?
— Нет, что ты! Мы бедные. Самый что ни на есть неимущий слой общества… Подумай, пошла бы я работать на этот идиотский телефон, если бы мы не нуждались в деньгах?
— А Сочи? Знаешь, я неплохо зарабатываю, но о Сочи даже и мечтать не приходится…
— Так это же ее Дима обещал свозить! А у Вики финансы поют романсы. Хотя она и работает в крутой фирме, но там вечно какие-то штрафы и еще бог знает что. Больше восьмисот в месяц у нее еще ни разу не выходило.
— То есть вы живете только на то, что зарабатываете? А ваш отчим?
— Отчим… Он у нас свободный художник. Он не зарабатывает — он пропивает. А потом начинает нас воспитывать, иногда путая с маленькими детьми. Честно говоря, мне очень плохо без Вики. И я так боюсь, что она никогда не вернется.
— А когда она пропала?
— Она пропала две недели назад. Но я думала, что она просто уехала. И мне стало не по себе, потому что не было открытки. А самое главное — я видела вчера вечером мельком Димку.
— То есть он остался в городе?
— Если я не ошиблась, да.
— А ты ему не звонила?
— Звонила, — вздохнула Катя. — У него никто не отвечает. И на работе сказали, что он уже две недели в отпуске.
— Значит, тебе просто показалось…
— Наверное. Но мне все-таки не по себе… Я не могу обратиться в милицию — меня засмеют. А вчера позвонила ты. И я подумала, что это провидение. И, может быть, ты сможешь мне помочь. Ведь частные детективы разыскивают пропавших людей, да?
— Разыскивают, — кивнула я. — Даже если пропавшие и не хотят, чтобы их отыскали. Но я все-таки думаю, что ты не права.
— А если маньяк? Нам один такой звонит постоянно, говорит, что нас надо всех поубивать! Вдруг Вика стала жертвой?
— Понимаешь, Катя, тогда ее дружок позвонил бы тебе, и спросил, куда делась Вика.
