Леонид Словин - Из хроники кладбища «Шмерли»
«Половина свидетелей по этому делу по ту сторону гроба, — подумал Денисов. — И другая на подходе».
— Там сейчас есть кто-нибудь? — Денисов показал на угловые окна, принадлежавшие погибшей.
— Кто вам нужен? Полина сейчас на работе.
— А ее муж, внук Богораза?
— Он служит. Его нет в Москве.
— А Менлин Богораз?
— Михаил? Он будет вечером.
— Вы можете мне сказать, кто первый обнаружил, что ваша сестра убита?
— Не знаете? Так я вам скажу. Утром к ней сосед пошел отнести трешку. Долг. Вдруг бежит ко мне — лица на нем нет! «Лида! Сусанна… Там…» И аж задыхается! Я говорю: «Что там? Что вы увидели? Черта? Дьявола? Так почему вы не дали ему по морде?» — Старуха подняла руку, поправила платок. Засученные рукава открыли крепкий, не по годам жесткий рычаг предплечья. — Знаете что… — Лида-Зельда подумала. — Полину вы можете увидеть, она скоро придет. И если Бог даст, жену Еси — Владу тоже, потому что такая жара, что она должна приехать полить цветы. А пока… — она огляделась, — вам можно поговорить с женой Менлина. С Шейной… Только она сейчас ушла на пруд. С дочкой. Это здесь рядом. — Зельда показала кувшином. -За домом.
— Девочка на велосипеде? — спросил Денисов. — Худенькая, рыжеватая.
— Да! Это она…
Пруд был сильно вытянутым, узким. Плотная, салатовой зелени ряска закрывала его полностью. Только с одной стороны, у берега, виднелось что-то вроде небольшой полыньи. Там плескались дети. Несколько женщин следили за купающимися.
— Павлик! Ты сказал, две минуты! А сколько прошло?
— Ма-а! Еще минутку!
— Таня, выходи! — Голос этот, четкий и исполненный решимости, звучал через равные промежутки, как метроном. — Таня, выходи!
Денисов сразу нашел в пруду рыженькую девочку — на нее показывал ему старик Нейбургер. Невидимая нить соединила девочку с уродливо располневшей молодой, красивой матерью в огромном открытом купальнике. Она стояла у воды.
— Извините, вы — Шейна?
— Ну да, — она покраснела, женщины на берегу на мгновение оторвали взгляды от детей.
— Я хотел переговорить с вами относительно вашей родственницы, Сусанны Маргулис.
Она кивнула, махнула рукой девочке. Та, не говоря ни слова, полезла из воды.
Денисов отошел.
Жара не спадала. В ближайшей к пруду девятиэтажке все окна были завешены, откуда-то с верхних этажей доносился включенный на всю мощь телевизор. «Президент Рейган и его супруга…» — Денисов различил торжественный голос диктора, но дальше не смог ничего понять. Речь шла о подробностях второго дня визита.
— Я готова, — широкий цветной сарафан чуточку скрадывал массивность юного, чудовищно располневшего тела, лицо снова показалось Денисову красивым, очень молодым. Так, вероятно, и было.
— Как мне к вам обращаться? Шейна?
Она засмеялась:
— Это только мои меня так зовут. Вообще-то по паспорту я Серафима. Можете называть меня Симой…
«Непонятно, — Денисов впервые с этим столкнулся. — Одни официально носят два имени, у других по нескольку созвучных…»
— Убитая приходится вам родственницей дважды… И по матери, и со стороны мужа. Вы троюродные брат и сестра… — Она молча кивнула. — Вас не было здесь во время ее гибели?
— Я училась в Белгороде. В восьмом классе.
— Сколько же вам лет? Извините!
— Двадцать. Пять лет прошло. Да, в восьмом классе. Лида-Зельда, сестра бабушки, дала нам телеграмму…
Они шли небольшой рощицей. Корни деревьев — перекрученные, напоминавшие воспаленные вены больного, пересекали тропу; девочка то и дело спотыкалась.
— То, что случилось с Маргулис, могло напугать на всю жизнь.
— Да нет… Возраст, легкомыслие… Смотри под ноги! -крикнула она девочке. — Как ты идешь!… А кроме того, я тогда познакомилась со своим будущим мужем. Почти ничего не осталось в памяти.
— До этого вы видели свою родственницу?
— Сусанну? Да. Все говорят, что я на нее похожа… -Шейна покраснела.
Денисов понял: ее беспокоит собственная, передающаяся из поколения в поколение тучность, а происшедшее с Маргулис давно забыто.
«Никому, кроме следователей и розыскников, в сущности, нет дела до убийства…»
— Честно говоря, все забыли о ней, — подтвердила она.
— Ваша сестра тогда тоже встретила своего суженого?
— Полина? Да, он старший брат моего мужа.
— Как скоро после гибели тетки вы переехали в Москву?
— Год квартира стояла, никто в ней не жил… Примерно года через полтора.
— Мама, — спросила девочка. — Что это значит — «суженого»? Мужа?
Все это время она шла молча, и Денисов думал, что ребенок не прислушивается.
— Не мешайся… — Женщина поправила бретельку. Лицо ее было разгорячено.
— Что-нибудь говорили, почему она погибла?
— Разное… Однажды я стояла в очереди в овощной, — она показала на девятиэтажку. — Говорили такое! Я даже не поняла, что речь о нас. «Хотели перетянуть родственников в Москву…» «Старуха отказывалась ехать в Израиль…»
— У убитой было приглашение?
— По-моему, да.
— Она оформляла документы на выезд?
— Не успела.
— Папа! — Девочка указала на дорогу.
Покачиваясь на грунтовом неровном покрытии, сбоку двигался «жигуль», водитель явно собирался перерезать им путь.
— Мой муж… — Женщина замахала рукой.
«Жигуль» остановился. Широкий в плечах высокий брюнет вышел из машины.
Несмотря на жару, на нем был серый костюм-тройка, галстук. Муж Шейны стоял, засунув руки в карманы, насмешливо смотрел на жену, которая приближалась к нему по дорожке вместе с Денисовым.
— Это работник милиции, — со значением сказала Шейна, когда они поравнялись. Все это время, под взглядом мужа, она не сказала Денисову ни слова. — Он интересуется Сусанной…
Богораз молча взглянул на Денисова.
Потом он открыл перед женой дверцу, обошел машину, сел за руль. Женщине было неловко перед Денисовым за его неприветливость:
— Может, доедете с нами? — спросила она. — Полина скоро придет.
Денисов отказался:
— Спасибо. Тут рядом.
Ее муж уже тронул машину. Его грубоватую настороженность нельзя было не заметить.
«История с убийством Маргулис скорее всего для них так же темна, как и для следствия…» — подумал Денисов. При расследовании, особенно если оно не удалось, наступал момент, когда казалось, что близкие убитого знают больше, чем говорят.
Было странным, конечно, что никто из родственников убитой, никто из тех, с кем он общался в течение этого длинного дня, не задал ему хотя бы один из вопросов, столь естественных и закономерных: «Почему вдруг снова занялись зверским убийством?», «Почему интерес этот проявился именно сейчас?», «Неужели милиции в этот первый летний по календарю день не хватает других забот — ну, хотя бы в связи с визитом в столицу президента Соединенных Штатов с супругой…» Денисов взглянул на дорогу — машина уже заворачивала к дому, куда через несколько минут должен был подойти и он сам. «Наконец, почему занимается этим делом Денисов, у которого черным по белому в удостоверении записано — старший уполномоченный уголовного розыска линейного отдела внутренних дел — то есть вокзальной милиции… С чего интересуется вдруг убийством, совершенным на территории — в Московской области — пять лет назад?»
2
Это произошло утром накануне, перед его приездом в штэтл.
Денисову долго не удавалось пробиться к месту происшествия. Входы и выходы вокзальной комнаты матери и ребенка были перекрыты, коридор третьего этажа перед изолятором плотно забит сотрудниками, прибывшими из Управления. С Леснорядской.
В помещении были работники всех служб. Денисов представил, как дежурный по Московскому Управлению на железнодорожном транспорте, получив сигнал о тяжком преступлении на Павелецком, выскочил к подъезду и стал набивать оперативные машины людьми, отсылая их на вокзал. Благо было около девяти и сотрудники подходили и подходили. Дежурному вначале не пришлось выбирать, и он отправлял первых попавшихся, лишь бы количественно подкрепить линейный отдел. Лишь потом у него появилась возможность выбирать среди специалистов.
Денисов все понимал про дежурного по Управлению.
«Такой день…» — Столичную милицию и без того неделю лихорадило: готовились встречать президента Соединенных Штатов. Понять, что это, мог лишь милиционер.
Перед работой Денисов заехал на Москву-Товарную, оттуда позвонил в отдел:
— Подожди секунду, — Антон Сабодаш, дежурный, приготовился нажать на другой тумблер пульта связи. — Тут кто-то еще рвется… — Оказалось, что звонок Денисова и сигнал с места происшествия пришли одновременно. — Слушаю вас… — В следующее мгновение Антону было уже не до Денисова. — Закройте двери, пока никого не выпускайте! Все! — крикнул он кому-то. Тумблер опустился на место. -Помощник! К пульту! Денисов, слышишь? — Он обращался непосредственно к нему. — В комнате матери и ребенка убили женщину! Позвонила медсестра! Все! Прошу — не задерживайся!
