Ирина Градова - Диагностика убийства
Через силу доев ставший безвкусным остывший бифштекс, я потопала в клинику, размышляя над тем, стоит ли задумываться о беседе с адвокатом Егором или забыть обо всем и продолжать жить, как привыкла. В конце концов, я же не собираюсь ехать в Индию – нет уж, ни за какие коврижки! – так чего зря мозги баламутить?
* * *Я сидела, скрестив ноги и нацепив на лицо сочувственное выражение, чтобы пациентка, не дай бог, не заподозрила меня в равнодушии. Знаю, это непростительно для врача, но врач – такой же человек, как и все остальные, и он не может не думать о проблемах, занимающих его самого. Лариса, одна из моих давних пациенток, увлеченно рассказывала о том, как буквально заставила себя съесть завтрак из половинки яйца и веточки петрушки на кусочке ржаного хлеба, а я думала о вчерашней встрече с адвокатом.
– …а он говорит, что не может смотреть на мученическое выражение моего лица – мученическое, представляете? Это я не в состоянии видеть, как он уминает тонны еды – всех этих кур, коров и свиней, запивая их литрами пива!
На лице пациентки было написано такое возмущение, что я попыталась как-то соответствовать и поджала губы: несмотря на то, что я не слышала и половины ее жалоб, занятая размышлениями, нельзя, чтобы Лариса это заметила.
– Мне кажется, он меня бросит, – вдруг сказала девушка, и ее худенькое личико с острым подбородком сжалось в несчастную гримасу.
– Почему вы так решили?
Святое правило психоанализа – никаких советов. Пациент должен сам пытаться найти выход из создавшегося положения, а моя задача – лишь направлять его. Проблема в том, что Лариса ходит ко мне не потому, что желает избавиться от своего недуга – анорексии, а потому, что нуждается в повышении собственной самооценки. Несмотря на то, что такие люди твердо убеждены, что в лечении не нуждаются, у них, как правило, очень низкое мнение о собственной персоне. Собственно, в этом-то и кроется корень зла: женщины начинают худеть, садятся на строгую диету, чтобы самосовершенствоваться, но некоторые из них не в состоянии вовремя остановиться. Главная угроза состоит в том, что, как бы сильно ни похудела больная, она не видит изменений.
– Я нашла чужую помаду на его воротничке! – понизив голос до шепота, ответила на мой вопрос Лариса. – И он стал задерживаться после работы!
Ну, насчет первого ничего сказать не могу, а вот второе вполне объяснимо: когда живешь с женщиной, которая не выносит вида еды, стараешься питаться вне дома. Что, если парень после работы ходит в ресторан, чтобы создать у партнерши иллюзию того, что нуждается в пище так же мало, как и она сама?
Мне давно следовало отказаться от работы с Ларисой и передать ее другому специалисту: к сожалению, вынуждена признать, что она – одна из самых больших моих неудач. Вместо того чтобы говорить об анорексии и о том, как с ней бороться, мне приходится большую часть времени заниматься личными проблемами пациентки, но улучшения в ее состоянии не наступает. Как я ни старалась, мне так и не удалось пробиться сквозь стену, воздвигнутую Ларисой между ее диагнозом и всем остальным миром. Потеря надежды – последнее дело для клинического психолога, но я сейчас близка к этому как никогда. С другой стороны, имею ли я право бросать Ларису наедине с ее бедой?
Когда она, наконец, покинула кабинет, я вздохнула с облегчением: есть люди, в обществе которых я ощущаю невероятное напряжение. А мне еще предстоял невероятно длинный день и общение с десятком пациенток!
* * *Я собиралась уходить, когда в дверь постучали. Тимур уже ушел, и во всем здании оставался только охранник. В его обязанности не входило докладывать о визитах посетителей.
– Войдите! – пригласила я, недоумевая, кто бы это мог быть.
К моему удивлению, это оказался адвокат Егор Балашов. Вместе с ним в кабинет вошел невысокий, полноватый мужчина с лоснящейся лысиной в окружении редких седых волос. Вопреки этому борода незнакомца была иссиня-черной, кожа отливала бронзой, под глазами – набухшие мешки, а дорогой костюм и ботинки указывали на то, что человек он весьма состоятельный. И, несомненно, иностранец.
– Индира, здравствуйте, – бодро поприветствовал меня Егор. – Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе: мне пришлось привлечь «тяжелую артиллерию»! Знакомьтесь, это – мистер Винод Баджпаи, глава фирмы «Баджпаи и сыновья», о которой я вам говорил, помните?
– Д-да, – пробормотала я, еще не вполне справившись с неожиданностью, – это та фирма, которая занимается наследством моего отца?
Вконец закрутившись на работе, я почти забыла о Егоре и наследстве, тем более что не вполне поверила во всю эту ситуацию из сказок «Тысяча и одной ночи». И вот он здесь, да еще и какого-то индуса приволок!
– Не знаю, говорите ли вы по-английски… – начал Егор, но я прервала его:
– Говорю, и неплохо.
– Отлично! – обрадовался Егор. – Потому что господин Баджпаи гораздо лучше обрисует вам ситуацию с наследством – из первых рук, другими словами. Well? Mister Bajpai, – обратился он к своему спутнику, – we can start as Miss Varma speaks English all right[Ну, мистер Баджпаи, мы можем начинать, так как мисс Варма хорошо говорит по-английски.].
– Отлично! – просиял индус, до сих пор сохранявший сосредоточенное выражение лица: так ведут себя глухие или те, кто внезапно попадает в иноязычную среду. Они знают, что ничего не поймут, но напрягают все органы чувств, надеясь хоть что-то уловить, прочитать смысл сказанного по позе говорящего и его мимике.
– Вы так похожи на старшую миссис Варма! – добавил между тем Баджпаи. – Просто одно лицо: когда вы приедете в Агру, уверен, вам еще миллион раз скажут то же самое.
Я кивнула, размышляя над его словами. Интересно, он сказал «когда вы приедете в Агру», а не «если вы приедете» – откуда такая уверенность?
– Егор, – продолжал адвокат, – сообщил вам о том, что ваш отец, господин Варма, оставил наследство, но я хочу в общих чертах обрисовать, что именно в него входит.
– Я так поняла, что деньги?
– Не только. Видите ли, самой важной частью завещания является сеть аюрведических клиник в нескольких крупных городах Индии… Вы в курсе, что такое аюрведа, мисс Варма?
– Кажется, что-то из нетрадиционной медицины?
– На самом деле в переводе с санскрита, где «аюр» – «принцип жизни» и «веда» – знание, так называется традиционная система индийской медицины, основывающаяся на философской системе санкхья.
Я сидела с умным лицом, но для меня слова Баджпаи звучали немногим понятнее китайской грамоты. Он это заметил и рассмеялся.
– Поверьте, мисс Варма, – сказал он, – хоть я и коренной индиец, но и для меня, пока я тридцать лет назад не познакомился с вашим отцом, аюрведа являлась лишь понятием из словаря! Теперь я знаю чуточку больше. Просто для вашего сведения: аюрведу в наши дни практикуют примерно триста пятьдесят тысяч зарегистрированных врачей, она изучается в Индии под общим руководством Центрального совета по исследованию древнеиндийской медицины, который включает национальную сеть научно-исследовательских институтов. Таким образом, вы можете видеть, насколько серьезно относятся к этому направлению на вашей родине! В городе Джамнагар, штат Гуджарат, основан университет, где готовят специалистов. Есть несколько фармацевтических предприятий, которые производят лекарства аюрведы под контролем правительства. В Индии и Шри-Ланке специалисты учатся в течение пяти с половиной лет и сдают государственный экзамен, получая степень бакалавров аюрведической медицины и хирургии.
– Хирургии? – переспросила я.
– Да-да, – закивал Баджпаи. – Всеобщее заблуждение состоит в том, что аюрведу относят только к терапии, но там есть не менее важная хирургическая составляющая, и ваш папа был отличным хирургом: он пользовал многих актеров, причем не только индийских, но и зарубежных – они специально приезжали в Индию, чтобы лечиться у него! Вот как раз об этих клиниках и идет речь: лишившись господина Варма, они стали как бы бесхозными.
– Разве в них нет главврачей или хотя бы управляющих? – спросила я.
– Естественно, есть, – подтвердил адвокат. – Но управляющие – не хозяева. Единственной владелицей всего этого богатства по завещанию являетесь вы. Господин Варма совершенно определенно указал, что вы получите все его состояние только в том случае, если лично приедете в Индию и примете дела.
– Приму дела?! – воскликнула я, подпрыгнув на стуле. – Да я же ничегошеньки не смыслю в этой вашей аюрведе! Кроме того, я не говорю на хинди, понятия не имею об индийских обычаях и… И я вообще никуда не собираюсь: вся моя жизнь и врачебная практика – здесь!
– В завещании господина Варма не сказано, что вы должны проживать в Индии постоянно, – заметил Баджпаи. – Вы вполне сможете руководить дистанционно – спасибо новейшим технологиям! – и лишь время от времени наведываться на родину. Однако вам необходимо приехать, чтобы увидеть вверенное вам имущество. Кроме того, существуют некие обстоятельства, о которых я намеренно не сообщил мистеру Балашову, – он кивнул в сторону Егора. – Это касается того, как именно погиб ваш папа.
