Джадсон Филипс - Исчезнувший сенатор
Внезапно приливная волна сменила направление. Официальное расследование раскопало некоторые неприглядные факты из прошлого самого Ллойда. И в конечном итоге доказательства Ллойда были объявлены дутыми, фальсифицированными и полностью фальшивыми. Сенатор, благообразный, седовласый джентльмен пятидесяти с небольшим лет, был отмыт от всех обвинений в неблаговидных поступках. Сэмюэлу Селлерсу волей-неволей пришлось сделать поворот на сто восемьдесят градусов. Из опасного врага он превратился в громогласного и преданного друга сенатора. Ллойд был арестован, обвинен во взломе и проникновении в охраняемое помещение, в фальсификации доказательств и в дюжине других противоправных действий. Он был осужден и приговорен к длительному сроку заключения в федеральную тюрьму.
Но чтобы восстановить в глазах общественности свою подпорченную репутацию, сенатор Вардон нуждался не только в оправдании суда. Он нанял классного специалиста по общественным связям. "Ньюсвью", наряду с другими изданиями, посетили высокопоставленные люди с просьбой помочь сенатору вернуть доверие общества.
- Тридцать пять лет в газетном бизнесе сформировали у меня достаточно циничное отношение к политическим фигурам, - сказал Девери Бачу. - Фасад этого общества исключительно редко соответствует тому, что оно представляет собой на самом деле. Но если судебное решение по Джереми Ллойду было правильным, значит, он совершил наказуемое деяние. Я терпеть не могу журналистику Сэмюэла Селлерса и не испытываю печали при мысли, что его можно будет вывернуть наизнанку. Так что я ответил тем шишкам, что отряжу на эту историю своего лучшего журналиста - Питера Стайлса. Они обещали сотрудничество. Я ничего не обещал. Я сказал лишь, что если Питер раскопает факты, которые не помогут сенатору, то, значит, быть по сему.
- И в конечном итоге вы пришли к выводу, что Ллойд не виновен? - Бач обратился к Питеру.
- Интуиция подсказала мне, что этот парень до глубины души верил в то, что говорил о сенаторе, - сказал Питер. - Ллойд никогда не отрицал, что он виновен во взломе и проникновении. Он не отрицал, что в его полицейском досье имелись данные о каком-то незначительном происшествии, которые, поступая на работу, он скрыл от сенатора. Он пошел на риск, зная, что его привлекут по всем этим пунктам, ибо верил, что, разоблачая сенатора, он действует на благо страны.
- Гнусный лживый крысенок! - воскликнул Закари.
- Но в одном я убежден - Ллойд действовал в одиночку, - продолжил Питер. - У него не было никого, кроме семьи. Не думаю, что у него были какие-то связи с группами активистов, с революционерами, с агрессивными черными. Они сделали из него фетиш, но я не верю, что он был связан с ними.
- Теперь связан, - буркнул Бач.
- Кто-то это сделал за него. Но ручаюсь, без его согласия.
- Почему они так поступили?
- Чтобы направить вас по ложному следу, - сказал Питер. - Чтобы вы гонялись не за теми, за кем надо.
У Бача лишь слегка дернулись уголки губ, что должно было означать улыбку. Он вытянул из кармана лист бумаги и протянул его Питеру:
- Это перечень имен тех, кого предписывается освободить из тюрем, после чего незамедлительно и беспрепятственно доставить на Кубу или в Алжир. Ллойд возглавляет его. Эстер Джеймс отбывает срок за доставку оружия и боеприпасов банде, которая убила в Иллинойсе окружного прокурора и пятерых полицейских. - Бач из-за плеча Питера ткнул пальцем: - Этот - из "Черных пантер", осужденный за взрыв четырех общественных зданий в Нью-Йорке. Этот поставщик наркотиков, который сбывал свое зелье ученикам начальной школы в Коннектикуте. В результате четверо подростков, которым не исполнилось и четырнадцати лет, скончались от передозировки. Вот этот застрелил офицера и поджег штаб-квартиру Службы подготовки офицеров резерва в одном из колледжей Огайо. И так далее, Стайлс, вплоть до конца списка; за каждым из них тянутся насилие и смерть.
- Кроме Джереми Ллойда, - вставил Питер.
- Когда человек сидит в тюрьме, у него меняется отношение ко многим вещам, - сказал Бач. - Когда тебе светят годы за решеткой, а ты считаешь, что осужден несправедливо, то внимательно слушаешь каждого, кто предлагает помочь выйти на свободу.
- Итак?
- Итак, в каких вы отношениях с Лаурой Ллойд... с миссис Ллойд?
Питер с трудом перевел дыхание. Он не собирался сообщать Бачу, что мается бессонницей из-за Лауры Ллойд; что, когда не может сомкнуть глаз в темноте спальни, перед ним предстает ее лицо; что он видит во сне ее тонкую фигуру, ее правдивые карие глаза и ореол светлых волос; что от звука ее хрипловатого голоса он готов лезть на стенку. Он не собирался рассказывать Бачу, что видел, как она пытается помочь мужу, как старается избавить семилетнего Бобби от публичного внимания: от назойливых газетчиков, от бессердечных полицейских расспросов, от агентов министерства юстиции, правительственных юристов, да и от самого Питера, чья работа заключалась в стремлении обелить сенатора Вар-дона и тем самым безоговорочно уничтожить репутацию ее мужа.
- Она должна меня ненавидеть со всей силой души, - сказал Питер.
- Судя по тому, что я слышал, она относится к вам совсем по-другому, заметил Бач.
- Что бы ни стояло на кону, задача Питера - найти истину, - вмешался Девери. Он посмотрел на Клэр Уилсон.
- Я послал мисс Уилсон взять интервью у миссис Ллойд - с точки зрения женщины.
- Она произвела на меня впечатление преданной жены, - своим спокойным, ровным голосом произнесла Клэр. - Преданной жены, отличной матери, женщины такого мужества, что она просто потрясла меня. В конце мы уже говорили по душам. Она знала, чего добивался Питер, он показался ей честным человеком. "Если бы все были так преданы правде, как Питер Стайлс, на нас с Джереми не обрушилась бы такая беда", - заявила мне она.
- Вот поэтому мне и нужна ваша помощь, Стайлс, - сказал Бач. - Лаура Ллойд верит, что вы не объедете ее на кривой.
Питер почувствовал, что в нем поднимается волна гнева.
- На какой кривой вы хотите, чтобы я объехал ее? - спросил он.
- Ничего подобного я не хочу, - сказал Бач. - Если я приду к ней и спрошу, обращался ли к ней кто-нибудь по поводу возможного похищения сенатора и возможного бегства ее мужа на Кубу или в Алжир, она мне ничего не скажет. Я для нее враг; я представляю министерство юстиции, которое помогло засадить ее мужа в тюрьму. Если она хоть что-то знает, то должна понять, как это опасно для нее, для ребенка, для ее мужа.
- Насколько велика опасность? - спросил Питер.
- Если вы правы и они лишь использовали Ллойда, чтобы сбить нас со следа, то, когда он сыграет свою роль, от него просто избавятся. Он никогда не попадет ни на Кубу ни в Алжир, ибо если он действительно так честен, как вы говорите, то при первой же возможности он должен связаться с нами. Предположим, что правительство откажется иметь дело с похитителями или не сможет договориться с ними. Предположим, что тела убитых Вардона и Селлерса будут выкинуты на лужайку перед Белым домом. Такая женщина, какой, по вашим словам, является Лаура Ллойд, не сможет этого перенести, как бы она ни ненавидела Вардона и Селлерса. Если она что-то знает, то заговорит. А похитители захотят получить стопроцентную уверенность, что она будет молчать. Если к ней явлюсь я, она решит, что я прошу ее предать кого-то, кто - пусть и ошибаясь - но пытается помочь ее мужу. Если же явитесь вы, она, по крайней мере, не будет иметь сомнений, честны ли вы с ней.
- Тебе она поверит, Питер, - подтвердил Девери.
- Я буду откровенен с вами, Стайлс, - сказал Бач. Он посмотрел на часы. - У нас осталось сорок пять часов. Мне нужна любая информация, которой она обладает. Очень нужна. Если мы сможем заранее представить, с кем нам придется вступать в переговоры, у нас появится преимущество. Я не хочу навлечь неприятности на миссис Ллойд. Но мне нужно знать, что ей известно. И я совершенно искренне не хочу, чтобы она пострадала.
- Так защитите ее! - вскинулся Питер. Желудок у него свело судорогой.
- Это уже сделано, - сообщил Бач.
Было уже почти три часа.
- Я увижу ее, как только настанет утро, - сказал Питер.
- Отправляйтесь сейчас же, - посоветовал Бач. - Утром может быть слишком поздно.
Питер встал. Что бы он ни чувствовал, черные очки не выдали его.
- Удачи, - буркнул ему вслед Бач.
Когда Питер вышел на Мэдисон-авеню, он увидел, что вход в здание радиовещательной компании Си-би-эс окружен солдатами в полном боевом облачении. Ему пришло в голову, что сейчас, несмотря на ранний час, миллионы людей по всей стране, скорее всего, слушают радио или смотрят телевизоры. Присутствие солдат позволяло предполагать, что в данный момент у микрофонов Си-би-эс творится нечто важное, достойное внимания. Десять лет назад, подумал Питер, похищение двух известных людей вызвало бы не более чем возмущенное похмыкивание за чашкой утреннего кофе. Но национальный климат изменился. Сегодня одно насильственное действие, по всей видимости, влечет за собой другое. Чудовищное убийство Шарон Тейт и ее друзей в Голливуде привело к другим вспышкам насилия; за взрывами последовали другие взрывы; насилие со стороны радикальных групп вызвало ответные действия других, противостоящих им группировок, которые провозглашали приверженность патриотическим ценностям, закону и порядку. Стоит поджечь бикфордов шнур одного преступления, как десятки опасных взрывов не заставят себя ждать.
